Алексей Федорочев - Мажор

- В том-то и дело... - замялся брат, - Я сюда рванул посреди дела, в Москве люди ждут, мне сейчас там надо быть. Сутки-двое, чтобы все закончить! - он умоляющим жестом сложил ладони, - Никак не отложить! Пожалуйста! Потерпи характер отца три дня! Он еще и потому такой злой, что я все побросал, сюда примчался. Я быстро вернусь!

- В последний раз, когда ты так сказал, мы расстались на полгода, - от перспективы остаться в доме с нелюбящим меня дядей становилось невесело, - Хорошо бы, чтобы в традицию не вошло.

- Три дня, клянусь! А то я так и не спросил, отличаются ли африканские девушки от азиаток!

- Это я тебе еще не рассказал, как в Австралии побывал!

- Все! Заинтриговал до предела. Спать теперь не буду! Прости, уже надо бежать! Ждут!

Санни хлопнул меня по плечу, привычно взлохматил макушку и умчался прочь. И кто мне теперь подскажет, где кабинет их сиятельства?..

Трое суток я пахал как проклятый, выматывая себя и князя. Работа, как я и думал, оказалась геморройная. Мамин брат все еще оставался "венценосцем", пугая блеклой "короной" над челом, но явно потратил большую часть своего дара на борьбу за выживание. И то количество накопителей, которое запроектировал отец (или мама, потому что в протезах больше прослеживалась ее рука), стало недостаточным, пришлось не только подгонять, но и встраивать дополнительные цепи в уже сформированную схему, что называется, на глазах у заказчика.

Обращаться к его сиятельству "Георгий Михайлович" или того пуще - "дядя" не поворачивался язык - до того он был неприятным желчным типом! Здоровался по утрам, как проклинал, его "спокойной ночи" походило на призыв дьявола в выделенную мне спальню. Сверлил во время работы злым взглядом, ни разу не попытался заговорить на отвлеченную тему. Необычайно тяжелый человек, даже со скидкой на все перенесенные несчастья. Как ни грустно, но, видимо, убийца отца знал, что говорил, когда утверждал, что других родственников у меня нет. Если с Санни я признавал общую кровь, то с его отцом не желал иметь ни капли общей, причем взаимно. Несмотря на общие фамильные черты и похожесть магических венцов, мне проще было поверить, что щедрый на улыбки Василий - подкидыш, и воспитан этим отморозком лишь по прихоти судьбы.

Но были в генерале качества, вызывавшие уважение: за все время он ни разу не пикнул, хотя не все манипуляции у меня выходили безболезненными, ни разу не пожаловался на усталость. По моему приказу вставал и делал шаги ослабленными ногами. Всегда ровно столько, сколько нужно, а я видел, как нелегко ему они даются. Несгибаемый человек.

- Вынужден признать, - выдавил князь из себя при последней примерке, - у вас, господин Романов, талант. Мой сын не зря вас расхваливал.

Возможно, в его устах это и считалось высшей похвалой, но мне его закидоны уже стояли поперек горла. Невольно вырвалось:

- Они вас простили, почему вы простить не можете?

- Да что ты знаешь?! - внезапно психанул он, выйдя из образа надменного аристократа, одним своим присутствием озарявшего мир, - Это из-за него я лишился сестры! Она вышла за этого, за этого... недомага! И родила тебя, еще одного недомага!

- Недомага?!! Так заставьте свою магию отрастить вам новые ноги, вы же такой крутой маг! Венценосец! Нет?!! - завелся я, - Вся ваша крутейшая магия не может и сотой доли того, что умел он! Того, что уже умею я!

- Щенок, да как ты смеешь?! - и князь с натугой начал формировать какую-то фигню вроде огненного хлыста (кстати, интересный вариант, надо бы поэкспериментировать потом, а то все лезвия, да лезвия!)

По сравнению с ловкостью Санни колдовство его отца шло медленно и со скрипом - то ли давно не практиковался, то ли ослаб. Второй раз за свое нахождение в этом доме свернул полюбившуюся мне цепочку отрицания. Рассыпалась формируемая плеть, протезы из сложного артефакта превратились в обычные ходули. Всего три метра, предел моих возможностей, но в ограниченном пространстве кабинета "обезмаженной" области было достаточно.

- Недомаг, но что вы можете теперь? - с усмешкой спросил побледневшего мужчину, - Моя работа закончена, - сказал, распуская магическую фигу, - Дальше дело за вами. Чем больше будете ходить, тем скорее перестанете замечать. Санни я подожду на станции. Честь имею!

- Что, даже денег не возьмешь? - крикнул он вслед.

Обернулся на выходе:

- Лично с вас содрал бы по максимуму, хотя, скорее всего, вообще не стал бы утруждаться. Но я это сделал для Василия, которому многим обязан. И в память о матери, сделавшей эти артефакты для вас.

- Нади?.. - растерянно переспросил князь.

- Да, это изделие больше ее, чем отца. Поверьте, я в этом разбираюсь и не перепутаю.

Так и подмывало оставить чемодан с бомбой в доме и подорвать, отойдя на безопасное расстояние. Недомаг! Ладно бы сам являлся великим магом, но ведь нет! Я объективно оценивал силу "венценосца", особенно в сравнении с собственной, но вот вопрос: а кто из нас чаще и полноценнее ею пользовался?

Постепенно бешенство, вызванное словами князя, улеглось. Подумаешь, высокомерный аристократический гавнюк! Отец таких великолепно ставил на место, со временем и я научусь, уже начал.

Дорога на станцию шла одна, заблудиться невозможно. Любопытные взгляды изредка встречающихся прохожих провожали мою одинокую фигуру, согнутую под тяжестью двух неудобных чемоданов. Надо было с колесиками покупать! Вообще бомба в чемодане оказалась сродни пресловутому чемодану без ручки - бросить жалко, а таскать неудобно. Зато идея возить бомбу на колесиках меня развеселила, а высланная вдогонку машина с водителем воплотила мечту на практике - меня со всем вежеством, но непреклонно упаковали в салон и довезли до вокзальчика, где я, скинув напряжение последних дней, уютно устроился в буфете, настроившись на долгое ожидание.

- Что ты такое наговорил отцу, что он вдруг признал глупостью свое давнее желание вызвать Петра Исаевича на дуэль? - раздался над ухом голос брата.

- Привет! - обрадовался я, - А ты как тут?

- Как-то вот! - в тон мне ответил Санни.

- Поезд из Москвы только ночью, я тебя раньше трех не ждал, - пояснил я свой корявый вопрос.

- Я на машине, - он со стоном опустился на буфетный стул, - Ненавижу наши дороги! Какая бы ни была подвеска, позвоночник к концу дня в трусы ссыпается!

- Те самые, великокняжеские, с множеством золотых вензелей и завитушечек?

- Великокняжеские только великим князьям полагаются, мои попроще, всего лишь с вручную вышитой монограммой! - преувеличенно скорбно отозвался Санни.

- И как тебя угораздило? В Аравии нормальным парнем был, а теперь сплошное сиятельство?

- С отцом переобщался? - понимающе прищурился бывший наемник, - Он не всегда таким был. Я еще помню, как он сам подшучивал над всеми этими сословными предрассудками.