Стейс Крамер - Абиссаль

Мы следовали змейкой по квартире за темноволосой женщиной в платье, больше похожем на мешок.

Квартира, которую нашел Лестер, была довольно большая, просторная, только пахло затхлостью. Множество вещей небрежно лежало на полках: старые, пыльные журналы, книги, картины, давно потерявшие краски. Серые обои пузырились книзу, у плинтусов – белые горки обвалившейся штукатурки. В одной комнате стояла только кровать со ржавым изголовьем и постельным бельем сомнительной свежести, а на стенах вырезки из старых газет. В другой – два шкафа, диванчик и радио. В гостиной – два кресла, телевизор и полки, прикрепленные к стене.

– Ну как вам? – спросил Лестер.

Мы дошли до кухни: стол, старая плита, зеленые тарелки, стопкой стоящие на рядом расположенном столе, и дверь, за которой находился балкон.

Джеки открыл кран, из него полилась ржавая вода.

– А нормальная вода здесь есть?

– Нужно немного подождать. Мистер Боуэн, к сожалению, другие квартиры уже забронированы.

– Ничего, Сиара, этот вариант нам подходит.

Сиара долго не сводила глаз с Лестера, а затем переключила свое внимание на меня, Джеки и Север.

– А это ваши дети?

– Нет, – вопрос явно застал Лестера врасплох.

– Вы их учитель?

– Извините, а можно спросить? – внезапно сказал Джеки.

– Да, конечно.

– А как по-испански будет «Идите на хер»?

Мы с Север едва сдержались, чтобы не засмеяться в голос.

– Джеки… – недовольно бросил Лестер.

– Мне пора. Хорошего отдыха, – Сиара быстро положила три пары ключей на стол и выбежала из помещения.

– Теперь у нее больше не будет вопросов, – гордо заявил Джеки.

Лестер молча последовал в гостиную, а затем скрылся в одной из комнат, Джеки пошел за ним.

– Пойдем разложим вещи, – предложила Север.

Прошли в гостиную, и вдруг я заметила на одном из кресел сумку Лестера.

– Сейчас, – сказала я.

Север зашла в нашу комнату, а я тихими шажочками подкралась к креслу. Что я хочу найти в его сумке? Оправдан ли риск? Лестер Боуэн – скрытный человек. Он никогда не выдавал никаких эмоций, абсолютно никаких. Его лицо – это каменная маска, его чувства – это наисложнейшие теоремы, разобраться в которых вряд ли кому под силу. Я хотела открыть его сумку, может, мне удастся найти что-нибудь интересное: какие-нибудь фотографии или записную книжку – хоть что-нибудь. Алекс тоже был для меня закрытой книгой, и, только побывав в его комнате и случайно обнаружив фотографии его сестры, я смогла хоть немного его узнать. Потянула руку к сумке, нашла замок и тут…

– Я смотрю, ты такая же любопытная, как Сиара?

Его неожиданное появление заставило меня остолбенеть, задержав дыхание, словно кто-то перекрыл кислород. Я медленно повернулась к нему лицом.

– Да… – ничего другого я и не могла ответить.

– Если еще раз застану тебя за подобным, ты очень сильно пожалеешь.

Лестер взял свою сумку и отнес в комнату. Я медленно выдохнула, немного расслабилась, но тут он снова появился в гостиной, и мне вновь стало неспокойно. В следующий миг, сама от себя не ожидая, я начала с ним разговаривать:

– Лестер, ответьте, пожалуйста, на один вопрос.

Это говорила не я. Вернее, я, только другая… Сильная, бесстрашная я, которая за счет накопленного опыта поняла, что, даже если страшно, даже если колени дрожат, а сердце сходит с ума из-за огромного количества сокращений, нужно сохранять трезвый рассудок, не поддаваться страху, не показывать его никому.

– Я тебя слушаю.

– Как там Алекс, Стив и Джей?

Лестер подошел к окну, спрятав руки в карманы черных брюк.

– Они в тюрьме. Как ты думаешь, как они?

– Вы держите свое обещание?

– Я держу свое обещание, пока ты держишь свое.

Я встала рядом с ним.

– Смогу я когда-нибудь их навестить?

Конечно, я знала его ответ. На что я надеялась?..

– Сможешь.

Мне это послышалось?!

Я посмотрела на него. Какое же у него суровое лицо, глаза такие мрачные, в них не было жизни.

– Вы врете…

– Нет. Глория, пойми, я не злодей. Я не преследую мысль, как испортить твою жизнь. Ты в «Абиссали» просто по стечению обстоятельств. Если ты и дальше продолжишь меня слушаться, то я позволю тебе встретиться с одним из них. Видишь Сиару?

Лестер указал пальцем в окно, я попыталась вглядеться и действительно увидела Сиару в компании двух мужчин. Они стояли через дорогу, у соседнего дома.

– С кем она разговаривает? – спросила я.

– Сиара – знакомая одного из людей «Сальвадора».

– Что?! Но зачем мы сюда…

– Они должны думать, что мы ни о чем не догадываемся, что все под их контролем.

После нашего разговора Лестер скрылся в неизвестном направлении. Мы с Север расположились в комнате со ржавой кроватью. Я подмела пол, Север протерла подоконник, на котором мы разложили наши вещи. Ну как наши – они все принадлежали Север, но она поделилась со мной черной толстовкой, джинсами, кедами, парой футболок.

– Я иду в магазин. Вам что-нибудь нужно? – спросил Джеки.

– Пару бутылок колы.

– Глория?

– Мне ничего не нужно, спасибо.

Вскоре в квартире остались только мы с Север. Я никак не могла перестать думать о словах Лестера. «Сальвадор» знает, что мы здесь. За нами шла слежка. Интересно, знает ли об этом Север? Меня что-то останавливало ее об этом спросить. Надо же, иногда я могу быть чересчур смелой, а иногда слишком слабой. Лестера не было уже несколько часов. А что, если его убили? Выследили и напали на него? Джеки вышел на улицу… Скорее всего, они и его уничтожат. Мы остались с Север совершенно одни. Комната, и без того лишенная красок, стала еще мрачнее.

– Как думаешь, – сказала я, – кто хозяин этой квартиры?

– Одинокий старый алкоголик.

– С чего ты взяла?

– Ну, ты посмотри вокруг: куча хлама, облезлые стены, райончик так себе. Нет детских вещей, нет женских вещей. Все такое безликое…

– И где сейчас этот одинокий алкоголик?

– Либо умер от цирроза, либо его прибила та чокнутая риелторша.

– Где ты научилась метать ножи? – резко спросила я.

Север несколько задумалась над моим вопросом, будто я задала его на другом языке и ей теперь требуется пара минут, чтобы перевести все и осмыслить.

– Меня этому дедушка научил. Когда я была совсем маленькая, он водил меня на задний двор, там был деревянный столб, он сказал, что это мишень, показал, как нужно целиться, как стоять, какие движения совершать корпусом. И потом мы тренировались. Я думала, что это всего лишь игра, и мне она понравилась. Затем, когда я подросла, дед брал меня с собой на охоту. Стрелять он не очень любил, его страстью были ножи. Помню, мы скрывались за высокой травой, наблюдали за оленем. Он мирно ел ягоды, хотя что-то предчувствовал, постоянно озирался по сторонам. Затем я метнула нож. Попала ему в горло. Истекая кровью, он промчался несколько метров, а после упал. Мы с дедушкой подошли к нему. Он все еще был жив. Я ухватилась за рукоять и начала крутить ее по часовой стрелке, словно работала гаечным ключом. Он умер. Дедушка был так горд за меня.