Кэтрин Флит - Выбирая тебя

Что бы ни ждало нас в будущем – Бен чувствовал то же, что и я.

Он выбрал меня.

Отец подвинул мои ноги и плюхнулся на другой конец дивана.

– А ты, я смотрю, крутишься как белка в колесе.

Он окинул взглядом остатки попкорна в миске, груду DVD-дисков на столе и полупустую бутылку колы у меня на коленях.

Я пожала плечами, но его слова все равно задели меня, пробудив чувство вины. Наверное, ему нужна была помощь в магазине. Когда-то я любила быть для него полезной.

– Сегодня последний день весенних каникул, а небо затянуто тучами. Что мне еще делать?

Он медленно кивнул, положил ноги на кофейный столик и взял в руки ближайшую коробку из-под DVD-диска.

– «Крепкий орешек». Хороший выбор. Я думал, ты позвонишь и попросишь за тобой приехать. Все утро лило как из ведра.

Чувство вины только усилилось.

– Какой смысл? Мама с Рейчел взяли машину, а пикап все еще в ремонте.

– Я бы приехал за тобой на Салли.

– Тогда мы бы оба промокли. Все в порядке. Я же добралась до дома.

И по дороге сломала самооценку парню. Ну, может не совсем «сломала»: не так уж я хороша. Но точно потрепала.

– Итак… – папа откинул голову на подушку и посмотрел на меня. – Несмотря на погоду, скоро начнется туристический сезон. Я понимаю, что у тебя последний день каникул, но мне не помешала бы твоя помощь.

Он умолк и опустил взгляд на свои руки, огрубевшие от многолетней работы со снаряжением для виндсерфинга.

– К тому же я был бы рад твоей компании.

Отец мог бы отчитать меня или посадить под домашний арест на месяц, но это не произвело бы на меня такого впечатления, как эти тихие слова. Он всегда был на моей стороне, поддерживал меня и всегда давал понять, что даже если я не вела себя как идеальная дочь, то все равно была идеальной дочерью для него. Он принимал мои недостатки и особенности, принимал мою замкнутость. Может, потому, что разделял их.

У меня защипало в глазах. Я сморгнула слезы и отвернулась. Несколько месяцев назад, когда я соврала Бену, я разбила сердце и отцу. Тогда я впервые увидела на его лице разочарование, которое видела на лице матери тысячи раз. Я привыкла к ее разочарованию. Она любила нас, но всегда ожидала от своих дочерей самого лучшего поведения. Рейчел обычно дотягивала до ее высоких стандартов, а вот я всегда оказывалась намного ниже этой планки. Но отец? Его взгляд говорил о том, что я отобрала у него парус и оставила дрейфовать.

От того, что теперь я не могла подходить близко к воде, было только хуже. У нас с папой исчезли общие интересы: виндсерфинг и океан. Теперь он протягивал мне оливковую ветвь мира, предлагая вернуться в магазин и исправить все то, что я сломала. Я должна была с благодарностью принять эту возможность. Должна была простить и себя, и океан, но некоторые раны были слишком глубоки. Поэтому я сжала в руках стеганое одеяло и приготовилась снова разбить ему сердце.

– Я не буду работать у тебя этим летом… – мой голос задрожал, поэтому я сделала глубокий вдох и попробовала еще раз. – В городе появилась новая кофейня. Она откроется на следующей неделе, и ее владелица предложила мне работу. Это в центре, рядом с пекарней.

– На месте старого гастронома?

– Ага. Она переехала сюда из Техаса, вместе с сыном. Уайт будет учиться в моем классе.

– Понятно, – отец опустил ноги на пол и выпрямился. – И ты лучше будешь разливать кофе, чем работать со мной?

Папа не любил смотреть людям в глаза, но в этот раз он не отводил взгляда от моего лица.

– Пап, дело не в этом.

Я взяла его за руку, и его глаза расширились.

– Господи, Мер, у тебя руки как лед.

– Прости. Может, ты этого не поймешь, но я лучше буду разливать кофе, чем находиться рядом с океаном. Я еще не готова. Не знаю, буду ли вообще когда-нибудь готова.

Он долго смотрел на наши руки.

– Больше всего на свете я бы хотел, чтобы все сложилось иначе, но я попытаюсь тебя понять.

Я кивнула. Это большее, о чем я могла просить.

Поздно вечером в мою дверь постучалась мама. Я не ответила, но она все равно зашла.

– Ты готова к школе?

Я не подняла глаз от книжки.

– Да.

– Сделала всю домашнюю работу? Я знаю, что у тебя было задание на каникулы.

Я захлопнула книгу и вздохнула.

– Не беспокойся об этом.

– Правда? – она подняла бровь. – Потому что в последнее время я только и делаю, что беспокоюсь. Ты не прилагаешь усилий ни к чему, кроме вранья.

Вау. Это был подлый удар.

– На школьную доску почета я точно не попаду, но и двоечницей не стану.

Она потерла лоб, и на ее лице мелькнула усталость.

– Я просто хочу, чтобы ты старалась изо всех сил. Неужели я о многом прошу?

На секунду я почувствовала укол вины, но тут же подавила это чувство.

– Я не твоя ученица.

– Именно. Ты моя дочь.

– Понимаю, я – разочарование всей твоей жизни.

Мама скрестила руки на груди.

– Я знаю, что у тебя был трудный период жизни, но это не значит, что ты можешь просто опустить руки, – она сделала паузу, и меня затошнило от напряжения, витавшего в воздухе. – Между прочим, я тоже кое-что потеряла. Свою лучшую подругу.

Из-за меня . Она не произнесла этого вслух, но по ее лицу выло видно, что она винит меня.

Я встала, подошла к своему письменному столу и схватила задания по математике и истории. Когда я подошла к матери и сунула бумаги ей в руки, она нахмурилась.

– Что это такое?

– Моя готовая домашняя работа. Можешь проверить и даже выставить оценку, если захочешь.

По маминому лицу было видно, что она вышла из себя.

– Ты не хочешь работать у отца в магазине. Проводишь все время в одиночестве. Я хочу знать, что с тобой происходит.

Ее губы вытянулись в тонкую линию, а спина была напряжена в идеально ровном положении. В маминых глазах отражалось беспокойство, но мне нечего было ей сказать. Я не могла рассказать ей о приглашении на соревнования, от которых я отказалась, или как больно мне было от того, что я разочаровала бы папу еще сильнее, если бы он об этом узнал, или как сильно мне хотелось бы знакомиться с новыми людьми и при этом чувствовать себя комфортно. Мама осудила бы меня за любое из этих признаний и сочла бы меня слабохарактерной. Она не должна была ни о чем узнать, особенно о встречах с Беном и моих визитах на пляж – единственных моментах, когда я чувствовала себя счастливой. Она бы никогда не поняла, как я могу так сильно его любить. Она бы никогда меня не поддержала.

Я снова села на кровать и открыла книгу.

– Мне нечего рассказывать.

– Мер!

Я упрямо смотрела в книгу, на расплывающиеся у меня перед глазами слова, пока не услышала хлопок закрывшейся двери.

Мы жили на Окракоке, а потому мне «повезло» оказаться в одной из самых маленьких школ Америки. Я торчала здесь с первого класса и уже не могла дождаться выпуска. Моя мама преподавала в начальных классах, и это было еще одним «плюсом». Она знала о моей школьной жизни гораздо больше, чем позволено знать родителю.