Кэтрин Флит - Выбирая тебя

Я отпустила.

Мое безвольное тело несли подводные потоки, но мне было все равно. Я больше в нем не нуждалась.

– Давай.

Холодно.

– Давай. Дыши.

Так холодно. Оставьте меня в покое.

– Что ты сказала?

Ничего. Я ничего не сказала. Я – ничто.

– Мер?

Свет. Боль в горле. Не могу глотать.

– Мер? Открывай глаза, дорогая.

Нет. Слишком сложно. Не сейчас. Оставьте меня в покое.

Темнота.

– Почему она не приходит в себя?

Слишком громко.

– Она проснется, мистер и миссис Холл. Я знаю, что это трудно, но вам нужно проявить терпение. Ваша дочь практически утонула и все же вернулась к жизни. Просто подождите еще немного.

Руки сжимают мои ладони. Поцелуи в щеку. Океан. Холод. Пустота. Я не была жива. Бен умер, и я умерла вместе с ним.

Я с трудом открыла глаза. Каждое движение заставляло мое сердце биться с бешеной скоростью. Я облизнула сухие губы и попыталась сглотнуть, но не смогла. Слишком сухо.

– Мередит.

Надо мной нависла незнакомка с рыжими волосами и дружелюбной улыбкой. Что-то заставило мои глаза открыться шире, и я поморщилась от яркой вспышки света. По барабанным перепонкам стучал непрерывный пищащий звук, и я застонала. Слишком громко.

– Все в порядке, милая. Ты в безопасности. Ты находишься в больнице.

Я снова попыталась сглотнуть, но мое горло отказывалось слушаться.

Лицо исчезло и появилось снова, а я почувствовала, что моего рта коснулась трубочка.

– Я тебя немного приподниму, чтобы ты смогла сделать пару глотков.

Что-то щелкнуло, и мое тело приподнялось вверх. Я обхватила трубочку губами и втянула холодную воду. Это облегчило боль в горле, и я почти заплакала от облегчения.

– Пока достаточно, – трубочка исчезла, и лицо вернулось. – Постарайся отдохнуть. Я скажу всем, что ты очнулась.

Лицо начало отдаляться, но я схватила женщину за руку.

– Что такое? Тебе что-то нужно? Что-то болит?

Я с трудом выдавливала из себя слова.

– Я умерла?

Она нахмурилась и наклонилась ближе. Я почувствовала запах мятного ополаскивателя для рта.

– Ты очень даже жива, и так оно и будет.

– Откуда мне знать? – Мой взгляд метался по комнате. Все выглядело реальным, но ведь так уже было. Я чувствовала нарастающую панику.

– Знать что?

– Что это все настоящее. Что я не мертва, и что это не сон, – я говорила странным, скрипучим голосом. В моей памяти все еще были свежи воспоминания о том, как я ушла под воду, как пыталась добраться до берега, как губы Бена коснулись моих.

Она схватила меня за руку.

– Я не могу этого доказать. Но я обещаю, что скоро ты сама это поймешь. Хорошо, милая? – По моим щекам потекли слезы, и она смахнула их рукой. – С тобой все будет хорошо.

Я сделала несколько рваных вдохов. У нее не было доказательств. Я не чувствовала себя хорошо, но мне хотелось ей верить.

– Мер?

Я открыла глаза. Комнату заливал солнечный свет. Надо мной склонились родители, а Рейчел стояла рядом. На их лицах читалась усталость, надежда и волнение. И все из-за меня. Меня накрыло чувство вины: кажется, с тех пор как умер Бен, я была способна только на эту эмоцию.

Мама погладила меня по голове, и я подняла на нее глаза. В ее глазах, окаймленных темными кругами, блестели слезы.

– Прости. Мы должны были понять. Мы должны были тебя поддержать, – она отдернула руку и прижала ее к груди.

Мама выглядела неуверенной, что было ей несвойственно, но я ни в чем ее не винила. Я сама приняла это решение.

Папа наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб, прикасаясь ко мне так осторожно, словно я сделана из стекла. Я вспомнила, что чувствовала то же самое, когда мне в руки дали новорожденную Рейчел. Смерть Бена сделала меня хрупкой, и я была готова рассыпаться от легчайшего прикосновения, но изменилось ли это теперь? Я чувствовала себя сильнее, но, может, это было иллюзией?

– Мы очень сильно тебя любим, – папина рука на моем плече дрогнула. – Ты нужна нам здесь. Без тебя мир не будет прежним.

Но я была готова их оставить. Я позволила тьме поглотить меня, потому что я не знала, как жить дальше. Она и сейчас нависала надо мной, готовая в любой момент снова проникнуть в мое сердце и голову, если я ей позволю. Я вышла из океана несколько часов назад, но меня не покидало ощущение, что с тех пор прошла целая жизнь. Тогда я отчаянно надеялась на второй шанс, теперь, когда я была в безопасности, боль утраты никуда не делась. Мне все еще предстояло научиться жить заново.

Рейчел стояла, обхватив себя руками и опустив голову.

– Рейчел? – мне все еще было больно говорить.

Она посмотрела на меня. Ее глаза покраснели, и я поняла, что она плакала. Сестра была слишком мала для того, чтобы переживать такие потрясения. Из-за меня ей пришлось рано повзрослеть.

– Прости, – мой голос дрожал. – Я не должна была… я не знала как…

Она не шелохнулась, и я поняла, какую боль ей причинила. Пришло время заново отстраивать все, что я сломала. Я подвинулась на край больничной койки и приподняла свое одеяло.

– Обещаю, Рейчел. Я никогда больше тебя не брошу.

Ее напряженное лицо смягчилось, она осторожно подошла ближе и упала на мою кровать. Я прижала ее к себе, и она всхлипнула. Убрав волосы с ее лица, я поцеловала сестру в лоб.

– Тсс. Все хорошо. Я никуда не уйду. Тебе больше не надо за меня бояться.

Она прижалась к моей груди и расплакалась в мой больничный халат. Мама с папой наклонились к нам, и мы вдруг оказались в больших семейных объятиях.

Я зажмурила глаза. Я со всем справлюсь. Мне был дан второй шанс: может, не с Беном, но с моей жизнью и моей семьей. Я могла все исправить.

За объятием последовала неловкая тишина. Я наблюдала, как мои родители пытаются подобрать нужные слова. У каждого выбора есть последствия. Наши новые семейные отношения включали огромного слона в комнате [7] Слон в комнате – англоязычная идиома, иллюстрирующая ситуацию, в которой никто (намеренно или ненамеренно) не замечает очевидной проблемы. , и пройдет еще немало времени, прежде чем слон исчезнет.

Рейчел коснулась моих обрезанных волос.

– Просто ужасно, да?

Она сглотнула.

– Да нет, выглядит довольно круто.

– Рейчел! – беззлобно воскликнула мама. Кажется, она была рада, что наконец нашлось что-то, что она действительно могла исправить. – Не переживай, дорогая. Мы ровно тебя подстрижем. Ты все еще красавица.

Я провела рукой по голове, пытаясь вспомнить то самое ощущение отчаяния, которое заставило меня схватиться за ножницы, но теперь этот момент был скрыт за туманами памяти. Я могла представить себе общую картину: как надо мной нависло что-то большое, темное и всепоглощающее, но детали ускользали от меня.