Анна Пастернак - Дневник Дейзи Доули

Люси отложила щетку, которой все это время старательно орудовала, и выудила из моей сумки «Карму свиданий». Она прижала книжку к груди, потом открыла наугад.

— Отлично! Как нарочно для тебя! Слушай: «Во всем полагайся на воображение, а не на память».

— Ну и в чем идея? — прорычала Джесси.

— Идея в том, что мое прошлое, то есть болезненный разрыв, развод, не должен определять мое будущее, — застенчиво объяснила я. — Тогда я смогу создать себе осмысленное будущее. При условии, что сумею его представить и буду в него верить.

— Отлично. — Джесси хлопнула меня по спине. — Тогда иди и попрактикуйся в осмысленной деятельности с Троем, но только не будь дурой и не рассчитывай, что он придаст этому какое-то значение.

Люси развернула меня к зеркалу.

— Смотри, как классно получилось. Элегантная и соблазнительная растрепанность. Сама естественность. Милый, я как будто только что из постели, и не пойти ли нам в нее обратно, но уже вдвоем.

— Подведем итоги. Я должна выглядеть как потаскушка, но вести себя целомудренно, а если оступлюсь, то воспринять это, как подобает мужчине?

— В точку, — улыбнулась Джесси. — Рутинный секс нужен, чтобы насытить либидо, а не занять сердце.

Люси подняла брови.

— Тебе виднее.

— У меня за последние пять лет было приблизительно четырнадцать мужиков, точнее не скажу, — призналась Джесси. — И это не разврат, а разброс. — Она открыла дверь и выпихнула меня из ванной. — Ну вот, Дейзи, ты в боевой готовности. К чему угодно.

Джесси не понимала одной простой вещи: как бы мне ни хотелось двигаться вперед, не зацикливаясь на прошлом, но физической близости я боялась. После краткого и вполне моногамного брака с Джейми, а также последующего годового воздержания я чувствовала себя неопытной и зеленой девчонкой, но никак не взрослой женщиной. Мне хотелось подросткового пылкого увлечения, в котором страстные поцелуи взасос не обязательно подразумевают доведение дела до койки, а все ими и ограничивается. В те далекие дни юности и неопытности не было ничего похожего на сценарий с распитием красного вина и быстрой прелюдией перед перемещением в спальню. Но теперь, когда на горизонте у меня уже маячил климакс, я просто не могла отказать мужчине в близости, если он накормил меня в дорогом заведении. Мне было бы неловко.

То, что Трой не повел меня ни в какое дорогое заведение, а пригласил на обед к себе домой, окончательно меня покорило. Его «холостяцкая берлога» тоже сыграла свою роль, потому что и она меня очаровала. Трой обитал в просторной квартире на верхнем этаже, каждая деталь которой выдавала превосходный вкус хозяина. По белым стенам были продуманно развешаны большие картины. Особенно мое внимание привлекла одна — пейзаж корнуэльского побережья, края, где жили родители Троя. Море, написанное в глубоких сиреневых тонах, яростно билось о темные скалы. В этом полотне были страсть и поэзия — из чего я немедленно заключила, что Трою присущи хороший вкус и тонкость чувств. Кроме того, он приготовил обед с полным пониманием женских пристрастий: меч-рыбу с чечевицей и свекольный салат, посыпанный петрушкой. Это меня тронуло.

Когда я пошла «помыть руки», то есть заодно поправить прическу и проверить макияж, то не утерпела и по дороге быстренько сунулась в спальню и осмотрела книги. Да, читать он явно любит. Помимо специальной литературы по бизнесу, увесистых томов классики и триллеров тут была потрепанная книжка «Химия или судьба?», последний бестселлер на тему секса и духовности, — он лежал на столике у кровати. Ага. Многообещающе. Может, Джесси ошиблась, и Трой все-таки тоже ищет не просто с кем переспать, а родственную душу? Осмотр ванной также привел меня к утешительным выводам: уютные толстые белые полотенца, хорошее французское мыло… А в столовой выяснилось, что Трой не забыл сервировать полотняные салфетки, стаканы для воды и ложку для салата — мужчины всегда об этом забывают, а некоторые вообще в салат пальцами лазают.

Шампанское было заранее охлаждено, тихо играл ненавязчивый джаз, а беседу Трой вел гладко и остроумно. Он поинтересовался, когда женщина чувствует, что стала женщиной, и этот вопрос показался мне глубоким и тонким.

— Когда понимаешь, что папа не божество и не лучший мамин выбор, наверно, — ответила я, и мы оба расхохотались.

Уж не знаю, смотрела ли я на происходящее сквозь розовые очки или просто сквозь легкую алкогольную дымку от выпитого шампанского, но Трой нравился мне все больше и больше. Сложен он был крепче Джейми, основательнее — не толстый, а массивный, — и казался человеком открытым и прямым. После Джейми, такого скупого на эмоции, общение с Троем было просто блаженством. То, что Трой выглядел таким живым и эмоциональным и все подливал мне шампанского, перевело мои мысли в очень определенное русло. И чувства тоже. Мне не терпелось, чтобы он обнял меня… ну и так далее.

— А теперь скажи мне, Дейзи, — с некоторым нажимом велел он, — что ты больше всего ненавидишь в ухаживании?

Я захихикала:

— Я обязана отвечать?

— Да, потому что у нас допрос с пристрастием. Давай. Правду и только правду.

— А пристрастие где же? Потом? — нахально поинтересовалась я.

Трой усмехнулся.

— Обязательно, детка.

— Ты будешь поражен, — предупредила я.

— В самом деле? — Он со смаком доел последнюю ложку шоколадного мусса. — Ну, попробуй меня поразить.

Я подалась вперед и перешла на шепот:

— Тайное хождение в туалет по-большому.

Трой отложил ложку.

— Что?!

Пришлось объяснить подробнее. Я и вправду ненавидела этот… барьер не барьер, комплекс не комплекс — в общем, проблему. Когда впервые встречаешься с мужчиной, приходится притворяться, что ты по нужде не ходишь, во всяком случае по большой. Ты можешь провести с ним ночь, за которую он изучит твое обнаженное тело во всех подробностях, но психологический барьер все равно останется: ты не сможешь сходить в туалет покакать, или по-большому (так до сих пор выражается моя пуритански настроенная мамуля), раз ты под одной крышей с мужчиной. Сколько раз мне приходилось терпеть и предлагать мужчине пойти куда-нибудь с утра попить кофейку и там, в кафе, пусть это был хоть Макдоналдс, стремительно убегать в сортир, чтобы спокойно покакать…

Когда я закончила объяснять, Трой утирал выступившие от смеха слезы.

— Что ж, я сам напросился на откровенность. Ну ты и персонаж, Дейзи Доули.

Он поднялся и протянул мне руку, я протянула свою и в следующий момент уже оказалась у него в объятиях, и он поцеловал меня. Я ощущала, как энергия его сердца перетекала в мое, точно струя свежего меда. В этом ощущении, будто мы постепенно сливаемся в одно целое, было что-то успокаивающее и надежное. По крайней мере, мне казалось, что это много значит и дорогого стоит. Трой прервал поцелуй, но мне не хотелось, чтобы он меня отпускал. Я даже не осознавала, как мне, оказывается, одиноко и как не хватает физической ласки и нежности. Я заплакала. Сначала просто беззвучно всхлипывала, а потом зарыдала в голос и оросила его плечо слезами.