Владимир Сагалов - Твоя Шамбала

Двор, на котором располагались два небольших дома, сарай и мастерская, был огорожен лёгкими, такими же старыми, как и все постройки, жердями, которые служили не столько оградой или защитой от посторонних и диких животных, как просто очерчивали границы усадьбы. Любой дикий зверь, от мелкой лисицы до крупного хищника, мог с лёгкостью пролезть между этими жердями и похозяйничать на дворе или в сарае. Но за этим внимательно следила Смородинка. Вдоль изгороди, по всей площади, кроме дощатых тротуаров, двор был покрыт ровным, мягким ковром стелящегося спорыша, создавая эффект подстриженного газона. Мелкие обитатели сарая – куры, утки и гуси – преспокойно передвигались как по двору, так и за его пределами, так как ограды они не замечали. Но к вечеру, по свистку хозяина, сыпавшего корм в кормушки, все наперегонки возвращались, суматошно трапезничали, а затем занимали свои места в хлеву на ночлег. Для лошади и коровы были предназначены почётные места, и кормом они снабжались с большей заботой, хотя так же целый день паслись на близлежащих лугах. У стены сарая стояла телега, так же, как и гнёзда пернатых обитателей, уложенная соломой, а на стене висело всё необходимое для упряжи. В центре двора располагался колодезный сруб с воротом, а рядом с ним кадушка, наполненная водой для прогрева.

Утреннее солнце, пробиваясь сквозь ветви деревьев, бросало чёткие линии лучей, в которых мельтешила всякая летающая и ещё не заснувшая на зиму мелочь. Свежий, утренний, таёжный воздух имел вкус, который можно было ощутить лишь здесь, в тайге. Вдыхать его было столь же приятно, как, изжаждавшись, пить чистую родниковую воду, которая имеет аромат всей природы. А напившись вдоволь, набрать во фляжку и взять с собой в дальнейший путь. Но таёжный воздух, к сожалению, с собой не возьмёшь. Им можно дышать только здесь, в тайге. Чистой, огромной, сильной и мудрой, не опаршивленной человеческим присутствием. А если и живут в ней кое-где люди, так только те, кто стал частью тайги – этого саморегулирующегося организма, приняв его правила и законы. Это чистые душой и сердцем люди или же те, кто пришёл в тайгу открыться и дать ей очистить себя от каких-либо житейских ошибок.

Одним из таких людей был Муклай. Он родился и вырос в тайге и никогда не имел помыслов покинуть свои родные места, поменять их на более комфортные, городские условия жизни. С детства, от своего отца, он впитал в себя уважение и любовь к месту своего рождения, а также к своим родовым корням, которые нельзя перерубить, выкорчевать и перевезти куда душе угодно. Когда он был ребёнком, отец ему говорил: «Семени, упавшему в землю и проросшему, а затем пустившему корни, став деревом, было указано природой упасть именно в этом месте. Иное семя ветер будет долго нести к другому, назначенному природой месту, и так со всем, и менять это нельзя». Ещё он говорил, что есть и другие семена, они так же падают в землю и пускают свои корни. Но их ростки стелются по земле во все стороны, они цепляются новыми корешками за большие деревья и питаются их соком. Передвигаются они, разрастаясь по земле, не имея постоянного места, а значит, не имеют мощи и мудрости. Их называют сорняками, стелющимися у подножья могучих деревьев. Но, даже несмотря на то, что у этих сорняков тонкие стебельки, если они разрастаются, в них можно запутаться ногами и упасть. Но и они живут так, как задумала природа. Поэтому выучив этот мудрый урок отца, Муклайс детства решил остаться у своих глубоких родовых корней и беречь их. Он понимал, что «чем глубже и мощнее корни рода, тем мудрее и сильнее род, как и могучий кедр. А в этом главное богатство человека». В своей жизни Муклаю довелось встретиться и долгое время прожить по соседству с человеком, семя которого было положено в землю очень далеко от Алтая и от тайги. И если вновь сравнивать человека с деревом, то у него даже были укрепившиеся корни. Но по велению всё той же природы или, можно сказать, Вселенной ему пришлось бросить, вырвать их из родной земли и привить их здесь, в тайге. Такие процессы, как и в случае с деревьями, несут с собой болезненные годы адаптации, пока эта земля не приняла его и не начала питать своим соком. И человек этот, начав питаться чистым соком этой земли, набирался знаний, которые структурировались, превращаясь в мудрость, и лишь к старости он осознал гениальность вселенского промысла. Он осознал, что не всё в его жизни делалось им самим. Что основная линия его судьбы была прописана с глубочайшей и на многие годы вперёд до мелочей продуманной перспективой, которая может быть организована только лишь высшим разумом – Вселенной. Часто мы воспринимаем происходящие события в нашей жизни как случайности или стечение обстоятельств. В некоторых случаях мы пытаемся найти виновного и ответственного за происходящие события. Иногда мы благодарим кого-то или ищем того, кого мы хотели бы поблагодарить за неожиданно оказанную помощь и поддержку, в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Кто-то умирает, погибает, кто-то рождается. Кто-то летит в самолёте, кто-то голосует на обочине дороги. Кто-то богат, но несчастен, кто-то счастлив, несмотря на бедность. Всё это наши заслуги, которые переплетаются с прописанным планом, становясь одним информационным фоном и в то же время единой программой огромного, целостного организма. В котором мы – маленькие клетки, день ото дня выполняющие свои функции, которые идут либо на благо, либо на зло этого организма, который, в свою очередь, живёт для нас и регулирует наше поведение в нём. И организм этот называется Вселенная.

Посмотрев на второй дом, стоящий в пределах усадьбы, Виктор подумал, что это и есть дом деда Штефана. В этот момент он вспомнил, но совсем смутно, сон, который приснился ему прошлой ночью. Положив голову на венец колодезного сруба и глядя ввысь, в чистое утреннее небо, он попытался воссоздать в памяти таинственный и непривычный сон. Вновь запел петух. Виктор повернул голову в его сторону и с улыбкой произнёс:

– Привет, будильник. Что, уже шесть часов?

В этот момент с лёгким скрипом отворилась дверь дома Муклая, и на крыльцо вышел Штефан. Не вставая, Виктор помахал ему рукой:

– Какой вкусный здесь воздух. Красотища!

– Я прекрасно выспался. Спал как младенец, – шагая к умывальнику, сказал Штефан.

– Ты знаешь, как этим пользоваться? – спросил Виктор у иностранного гостя.

– О да! Это чудо техники! Мне посчастливилось изучить это ещё в прошлый раз. Всё гениальное просто, – потянувшись и покружив руками, сделав лёгкое подобие утренней гимнастики, ответил Штефан.

– Муклай повёл скотину на выпас, думаю, что скоро вернётся. Я видел, как он уходил в ту сторону, – показал направление Виктор. Штефан в это время яростно плескался под умывальником.