Поль-Лу Сулицер - Деньги

Передо мной человек приятной наружности, вежливый и учтивый, который смотрит на меня с некоторым любопытством.

— Турок рассказывал мне много хорошего о вас.

— Он еще не все про меня знает.

Зарра колеблется, слегка смущенный моим юмором или тем, что заменяет его.

— Симбалли — ваше настоящее имя?

— В этом можете не сомневаться.

— Вы итальянец?

— Француз.

— Но итальянского происхождения.

Это как ему нравится… Я отвечаю: «Совершенно верно. Мой отец, то есть семья моего отца, из Флоренции». Оглядываюсь вокруг. Рядом с бассейном — четыре вооруженных охранника с переговорными устройствами и огромными пистолетами в наплечной кобуре. Вижу по меньшей мере еще шестерых в саду, не считая тех, что у входа, которые вооружены снайперскими винтовками.

— Вам нечего бояться, — с улыбкой говорит Зарра.

— Мне боязно за них. Представьте себе, что я проявлю несдержанность. Полагаю, что для дайкири еще рановато, поэтому я не отказался бы от апельсинового сока.

Приносят стакан, лед и свежевыжатый апельсиновый сок в огромном термосе из серебра.

— Я слушаю вас, — говорит Зарра.

Он даст мне высказаться в течение добрых десяти минут, не прерывая, не задавая вопросов, не проявляя особого интереса и не сводя с меня глаз даже тогда, когда зажигает сигару. Меня какое-то время занимает то, как двигаются его руки, пока я наконец не догадаюсь, что он совершает движения, не глядя на пальцы, которые действуют сами по себе.

Я умолкаю. Тишина. Он затягивается сигарой, смотрит на кольца дыма и наконец спрашивает:

— И кто управляет компанией, которой вы так хотите навредить?

— Джон Ховиус и Джеймс Дональдсон.

— Я немного знаком с Дональдсоном.

— Я в курсе. Мы проверили: вы встречались с ним три года назад в Лондоне. Мы также проверили, существуют ли между вами и ними общие интересы. Мы их не обнаружили. И если вы захотите предупредить их о том, что я затеваю против них, я этого просто не пойму.

Он улыбается:

— Вы хорошо осведомлены.

— Я пришел не с пустыми руками.

Краем глаза вижу, как настораживаются охранники, как их пальцы сжимают ручки прикладов, а глаза напрягаются. Так проходит несколько секунд, и я жду, что вот-вот начнется бойня. Но ничего не происходит, охранники возвращаются на свои места и замирают в изначальной неподвижности, словно дрессированные собаки, подстерегающие в засаде дичь.

— Конечно, — не поворачивая головы, говорит Зарра, — я не могу сразу дать ответ. Я должен подумать, переговорить с друзьями. Как долго вы здесь пробудете?

— Сколько понадобится. Я остановился в отеле Britannia Beach.

— Дайте мне три дня. Я свяжусь с вами.

Я киваю головой. Охранники сопровождают меня, и я возвращаюсь назад, переходя от одного пропускного пункта к другому, точно парламентер, явившийся с предупреждением в стан врага.

И задаю себе вопрос, стоило ли прикарманивать эти двести миллионов, чтобы так жить.

Архипелаг Багамских островов насчитывает несколько сотен островов и островков. Входящая в его состав группа островов Бимини расположена всего в восьмидесяти километрах от американского побережья к востоку от Флориды. Испанский конкистадор и первооткрыватель Флориды Понсе де Леон искал здесь источник вечной молодости. Более реально — это рай для любителей рыбалки на крупную рыбу из-за проходящего здесь теплого течения Гольфстрим. Хемингуэй опустошил в этих местах несколько бутылок и задумал свою повесть «Старик и море».

— Вам когда-нибудь приходилось ловить меч-рыбу?

— Я даже сардину не ловил.

Я сижу на корме яхты в каком-то подобии стоматологического кресла, и рядом со мной в таком же кресле сидит Роберт Зарра. Нам вручили удочки или что-то в этом роде — короче говоря, то, чем нужно ловить рыбу.

— У вас есть шанс поймать меч-рыбу, — говорит Зарра. — Кто знает? Или барракуду, белого марлина, парусника, ваху, королевскую макрель, тунца и даже голубого марлина.

— Не зачитывайте полное меню, я обойдусь дежурным блюдом. Я больше всего хочу поймать шотландца по имени Дональдсон и аргентинца по имени Ховиус.

— Личные счеты?

— Пожалуй, да.

Зарра закуривает сигару и со скучным видом откладывает в сторону свою удочку.

— Я готов дать ответ, — говорит он. — Мы согласны принять ваше предложение, но при условии, что ваш финансовый вклад удвоится.

— У меня нет таких денег.

— Это ваш вопрос.

— Где мне найти два миллиона долларов?

Он передает мне перчатки:

— Наденьте хотя бы на левую руку, так будет лучше.

Обсуждать с ним дело — это все равно что уговорить коврик для вытирания ног превратиться в компьютер. Я надеваю перчатки, и тут раздается крик. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы узнать, что происходит: два быстроходных катера, выскочившие из укрытия в районе островков Кэт-Кей, несутся на нас с невероятной скоростью. Их форштевни разрезают фиолетовую воду, а за кормой огромным фонтаном поднимаются брызги. Они примерно в девятистах метрах от нас. На борту нашей яхты появление этих катеров вызвало если не переполох, то по крайней мере почти лихорадочное возбуждение. Я даже не успеваю глупо воскликнуть: «Что происходит?» — или сделать какое-нибудь другое чертовски смешное замечание, как меня выхватывают из кресла стоматолога и, как мешок, перетаскивают в каюту, отделанную рыжеватой кожей и деревянной мозаикой. Роберта Зарру постигла та же участь, и он переносит ее довольно хладнокровно.

Он сделал первую затяжку сигары еще на палубе, сидя в кресле, и вот вторая затяжка на кушетке каюты. Доносятся глухие удары: водолазы устроили бал на палубе над нашими головами. Взревели на всю мощь двигатели яхты, и, насколько я могу судить, мы стремительно улепетываем.

— Весело, да? — спрашивает Зарра.

— Я балдею. В нас действительно стреляют?

— Боюсь, что да. Шампанское?

Черный слуга открывает бутылку «Дом Периньона».

— Это американская полиция, — объясняет Зарра. — Или береговая охрана, или ФБР. А может, ЦРУ или техасские рейнджеры, дикая орда или адвентисты седьмого дня, поди узнай. Такое повторяется через раз. А развлечений так мало.

Он пьет шампанское.

— Итак, на чем мы остановились, Симбалли? Да, мы согласны принять ваше предложение за два миллиона долларов. Один вы выплачиваете авансом. Если подвести итог, ваша идея такова: компания, которой вы хотите нанести вред, имеет большие финансовые интересы в одной из латиноамериканских стран; она связана с нынешним правительством, и благодаря этому ей удалось добиться преимущества над конкурирующими американскими компаниями. Это факт. Давайте вернемся к вашему предположению: вы думаете, что рано или поздно нынешнее правительство будет свергнуто и что в Соединенных Штатах уже работают над этим как в определенных официальных кругах, так и в других сферах, с которыми я якобы связан. Правильно?