Заза Двалишвили - Сон Геродота [СИ]

– Послушай, Луций, сегодня этот город, вся эта империя в наших руках. Ради этого стоит жить и даже умереть.

– В Субуре час назад убили Диогена, он ведь был и твоим другом, – чуть ли не с криком вырвалось у Луция, – его дочь я еле спас от убийц. Диоген никому вреда не причинял, а его убили соседи, с которыми он годами жил в одном доме. Сатурнин, во что мы превратили этот город? Брат убивает брата, сосед – соседа… Я такой Рим не хочу, я не хочу жить в таком городе!

– Решил сбежать? – трибун вызывающе засмеялся. – всю жизнь убегаешь: сначала в цирке укрылся, потом на форум пришел. Знай, если и сейчас сбежишь, то потом всю жизнь бегать придется, урод ты бесхребетный!

Манилий ничего не ответил, только повернулся и молча ушел. Сатурнин от досады покусал себе губы, потом поднялся на трибуну и поднял руки вверх.

Толпа на форуме взревела от ненависти и обиды.

– Но я, Луций Апулей Сатурнин, хочу обеспечить ваше будущее, и сделаю это немедленно, потому что сенат уже вынес решение о моем аресте: они решили казнить меня. Вместе со мной казнят и моих друзей, а когда мы умрем, кто будет заботиться о вас, квириты? Кто будет бороться за ваши права?!

Крик толпы перерос в многочисленный оглушительный рев.

– Квириты! Тогда наступит и ваш конец, но если вы вооружитесь и станете здесь, на форуме, у подножья Капитолийской горы, как истинные хозяева города, то, клянусь Юпитером, этот город будет ваш!

Форум, Гостилиевая Курия, стены близстоящих зданий задрожали в истошном крике многотысячной толпы:

– Слава Сатурнину!

– Слава нашему спасителю!

– Слава нашему царю!

Манилий не стал ждать конца выступления Сатурнина, и когда тот завершал уже свою речь, Луций приближался к поднимавшейся на Палатин лестнице Вестфалок. Именно здесь и догнал его несшийся с форума оглушительный рев. Ощущение было такое, будто началось землетрясение.

У края Велабрского форума, на границе города, стояла передовая застава легионеров. Шедший домой Манилий невольно остановился и прислушался к разговору собравшихся там людей. По обе стороны забаррикадированной улицы стояли отдельные группы граждан, на лицах которых были видны следы глубокой печали из-за событий, происходивших в городе за последнее время.

– Боги, что будет с нами, что ожидает нас завтра?! – с плачем произносил один из них, – мой сын ушел на форум к Сатурнину, а брат служит легионером у Мария. Вчера он тайком покинул лагерь и как ночной вор, скрываясь от всех, пришел ко мне. В войне с германцами весь поседел, а тут как ребенок плакал. Мой сын сам его успокаивал, а утром он так же тайком вернулся в лагерь. На нашей улице вырос, а сейчас даже от соседей скрывается, чтобы не узнали.

– Мы – маленькие люди, – сказал один из легионеров Мария, – что мы можем? Все решают сенаторы и политики. Молитесь Юпитеру, чтобы они помирились, иначе быть великой беде. Брат пойдет на брата.

Неподалеку сидел еще один легионер и в полголоса переговаривался с пожилым городским плебеем:

– Ливия как себя чувствует, папа?

– Не беспокойся за нее, сынок, вместе с детьми укрыл ее у себя дома.

– Мой брат Марк на форуме?

– Да, он вместе с Сатурнином.

– Когда увидишь, передай от меня привет, а сейчас прости, надо в лагерь. Центурион ненадолго отпустил.

– Подождал бы еще немного, сынок?

– Нельзя, папа, из нашего отряда остальные ребята тоже хотят прийти сюда и повидать родных, пока не началась эта проклятая война. Ведь должен кто-то сменить их в лагере.

– Чем разгневали мы богов? Отродясь в Риме такого не было.

В это время со стороны Марсова поля послышался звук труб – полководец созывал своих легионеров. Люди вздрогнули и стали поспешно прощаться, плакать, говорить прощальные напутственные слова. На их лицах лежала общая печать бессилия и отчаяния.

Луций постарался побыстрее уйти оттуда, потому что не в силах был видеть все это: на глазах выступили слезы. Несмотря на все, он любил этот город и все-таки осознавал, что на может что-либо изменить. «Прочь отсюда, чтобы больше ничего не видеть и не слышать», – с горячим упрямством твердил он самому себе…

…………………………………………………………………

К вечеру Марий ввел в город один легион со стороны Квиринила, через Фонтилиевые ворота, второй легион двинулся вдоль реки вокруг Капитолийского холма, на котором их далекие предки пять веков назад, собравшись в последнюю горстку, отстаивали свою свободу, и пройдя ворота Ромула, приблизился к форуму с юга. Оба легиона одновременно подошли к лагерю мятежников и окружили его плотным кольцом. Рядом с легионерами стояли вооруженные сенаторы и всадники. Сам принцепс сената, старый Скавр, с копьем в руке шел впереди солдат. К двинувшимся к форуму манипулам стала присоединяться та часть жителей города, которая не очень-то была расположена к сенаторам, но которую эти ужасные беспорядки и страх за свои дома и имущество заставил вооружиться и идти в бой. Все, кто хоть чем-то владел в городе, перешли на сторону сената, когда воочию увидели эту жуткую химеру анархии и беспредела.

Собравшиеся в Гостилиевой Курии главари мятежников держали совет, когда пришла весть, что легионы Мария начали входить в город, и новость эта привела всех в угнетающее состояние.

– Рим еще не готов к новым формам правления, – с печальным голосом произнес Главций, – толпа попросту голодна, но этого не достаточно, чтобы они пошли воевать. Ведь это просто толпа, она не сможет противостоять регулярным войскам.

Сатурнин резко вскочил на ноги и с кулаками бросился на друга.

– Ошибаешься, Главций, эта толпа, стоящая сейчас на форуме, многочисленнее любой римской армии. Их сила – в их количестве, и этой силой управляем мы. Война так война, сейчас не время языком чесать. Все за мной!

Трибун в окружении своих соратников с шумом вышли из Гостилиевой Курии и от неожиданности замерли на месте: слезы выступили на глазах Сатурнина. Народ, где народ? Он разбежался. На опустевшем форуме осталось только три – четыре тысячи человек, которые размахивали руками и требовали дешевого хлеба.