Стелла Грей - Гадалка для миллионера

В любом случае надо после работы съездить к моей фее Моргане и совместно решить, что мы будем делать с провокациями прессы. По сути, если это выгодно Сисси, то опровержение можно и не печатать, так как камень слухов уже брошен в воду и взбаламутил ее. Все, что будет сказано после, уже не имеет особого веса в глазах толпы.

Весь день меня переполняла любовь. Большая, горячая, пламенная и, самое главное, взаимная!

Огромная, как небо, любовь к деньгам.

Краешком этого всеобъемлющего чувства зацепило и его виновника, потому, когда вечером раздался звонок в дверь и на пороге появился Бастик, я повисла у него на шее и, преданно глядя в глаза, сообщила:

– Это просто потрясающе!

– Счастлив за тебя.

Судя по хмурой роже, Бастюша моих пламенных эмоций не разделял, поэтому я отпустила женишка, поправила чуть съехавший галстук на его шее и спросила:

– Чай, кофе?

– Лучше чай, – вздохнул мужчина и, разувшись, не спрашивая прошел на кухню. Сел на диванчик, огляделся и сообщил: – Миленько у тебя тут. Обстановка совершенно иная, чем… там.

Он выразительно кивнул в сторону моей «обители тьмы».

– Так рабочее помещение. – Я приземлилась рядом и пояснила: – Я немало сил и времени потратила на поиски декораций и оформление! Зато, согласись, получилось просто отлично.

– Соглашусь, – почти незаметно усмехнулся «самый крутой риелтор Филадельфии» и осведомился: – Ну, признавайся, сколько ты сегодня заработала на моем горе?

– Пока не особо много, но перспективы радуют, – прищурившись, промурлыкала я, мысленно подсчитывая дивиденды. – Я планирую пересмотреть прайс на услуги и поднять цену!

– То есть совсем скоро ведьма в шестом поколении станет очень, очень, о-о-очень высокооплачиваемым специалистом? – насмешливо пропел женишок, внезапно разворачиваясь ко мне всем телом и нависая сверху, расположив руки по обе стороны от головы.

– А то! – радостно улыбнулась ему в лицо я и утешающе похлопала по плечу. – Но не переживай, ты буквально запрыгнул в последний вагон, и я не стану поднимать ставку.

– Щедрость-то кака-а-ая, – восхищенно присвистнул Себастьян, по-прежнему не торопясь отстраняться и этим изрядно нервируя. – Ну что, женщина, напоишь меня чаем?

– Если ты от меня отодвинешься – всенепременно!

Я выразительно подвигала бровями и, уперевшись пальцем в грудь Себастьяна, попыталась его оттолкнуть. Он усмехнулся и снова сел ровно, а я отправилась изображать из себя хозяюшку. Порывшись в ящиках, вытащила коробочку и задумчиво заглянула в ее глубины.

– Судя по взгляду, ты вспоминаешь, что именно туда насыпано, – с опаской проговорил жених. – Предупреждаю сразу: я решительно отказываюсь пить всякую гадость, собранную тобой под полной луной каким-нибудь ржавым серпом!

– Ну и зря, – флегматично откликнулась я и, опознав в листьях зеленый чай с кусочками тропических фруктов, щедро сыпанула его в заварник. – Между прочим, собирать – это непросто! Представь себе, в холодном поле, обнаженной, босиком…

– Обнаженной? – заинтересованно уточнил Бастик. – История приобретает интригующие краски! Я, конечно, слышал, что ведьмы голыми даже на шабашах пляшут, но не думал, что это все еще актуально в наше прогрессивное время.

– Сие таинства великие и простым смертным не разглашаются, – скромно открестилась я, заливая листики кипятком и с интересом глядя на всплывающие кусочки фруктов.

Женишок встал и, приблизившись, тоже сунул любопытный нос под крышку заварника.

– Слушай, это точно не приворотное? Учти, у меня иммунитет!

Достойно ответить я просто не успела – зазвонил телефон. Достала его, и мы с Бастиком, вздрогнув, прочитали на дисплее зловещее: «Мама».

– Боже… – нервно закусила я губу, с тоской глядя на экран и понимая, что игнорировать нельзя.

– У тебя мама тоже специфическая? – с сочувствием спросил мужчина, а потом вдруг заржал и ответил самому себе: – Ну да, конечно! Так дочь назвать – это надо было умудриться!

Кинув на веселящегося мерзавца тяжелый взгляд, я выразительно поднесла палец к губам, призывая его к молчанию, и нажала на зеленую кнопку.

– Здравствуй, мама.

– Сисси! – ввинтился в мозг радостный мамин вопль. – Я знала! Я была уверена! Я оказалась права!

Поморщившись, я чуть отстранила телефон от уха и спросила:

– В чем ты была права?

В этот злополучный момент на меня сверху рухнуло большое черное тело. В плечи впились острые когти, и мы, лицом к морде, встретились с совершенно оборзевшим котом. Он нагло пялился на меня глазами-плошками и даже беззвучно заявил «мяу», намекая, что виновата во всем, конечно же, я, ибо нефиг стоять на траектории полета у честных пушистиков. Торсика хотелось удавить. Медленно, но верно. Но не успела я протянуть к нему жаждущие крови лапки, как сообразительная скотина оттолкнулась от меня и улетела в сторону нового, еще не поцарапанного тела в этом доме. Надо отдать Бастику должное, что в тот момент, когда невыносимое животное вцепилось в его бок через рубашку, он выматерился, но шепотом, даже когда черный засранец с размаху впечатал когтистую пятерню в стратегически и практически важное место на штанах.

От пережитого стресса у меня мигом взмокли руки и палец, скользнув по экрану, случайно нажал на иконку громкоговорителя, потому следующая фраза мамы стала достоянием общественности:

– Твое имя, девочка моя! Я назвала тебя в честь принцессы, и ты, как показала жизнь, все же отхватила себе практически настоящего принца! Ну, разве мама не молодец?!

«Настоящий принц» смотрел на меня совершенно круглыми, ошеломленными глазами, а мать продолжала вещать:

– Ведь недаром есть поговорка: «Как корабль назовешь, так он и поплывет»! И да, я оказалась права! Сисси, когда у вас родится ребенок, ты тоже должна назвать его значимо и символически! Как насчет Покахонтас, если это будет дочка?

– Чтобы она полжизни жила в лесах, сигала с водопадов и сменила минимум двоих мужиков? А как же твоя твердая позиция на тему того, что замуж надо выходить нетронутой? – сыронизировала я.

– Было такое, – легко признала матушка и продолжила: – В любом случае, она была сильной, отважной и уверенной в себе! Кстати, если у вас будет сын, то, думаю, надо назвать его Тарзаном!

– Кинуть его в годовалом возрасте на нянек-обезьян и вернуться лет через двадцать?

– Ох, Сисси, вот ты как всегда. Нет, чтобы он вырос сильным и большим.

– И тупым… – едва слышно пробормотала я себе под нос. – В бабушку…

Себастьян все это время пребывал в прострации, сраженный мощным потоком креатива настолько, что даже про боль от царапин забыл.

– Что, дочь? Не расслышала!