Гасан Амиров - Хроники затерянных душ

— Здравствуйте. — ответил тот остановившись.

— Я к Юки Ойто. Ей не стало лучше?

— Да-да… припоминаю… — задумался врач, отведя взгляд в сторону. — Вы кажется… мистер Кайо?

— Да. Её состояние? Всё так же?

— Всё так же… — ответил наконец врач. — С тех пор как она к нам попала, её состояние не улучшилось ни на крупицу. Чтобы мы не делали, мы никак не можем ей помочь. Все переломы почти срослись, но она в глубочайшей коме… из которой она вряд ли уже выйдет…

— Что вы имеете ввиду?.. — моё сердце вдруг забилось быстрее.

— Нам уже ничего не остаётся делать… — сочувствующе говорил он. — Лучше ей уже не станет. Мы лишь причиняем ей боль… Если она вообще что-либо ещё чувствует после такой травмы головного мозга и позвоночника…

— К чему вы клоните?.. — переспросил я, потихоньку догадываясь к чему он ведет…

— Сегодня ровно в полночь… мы отключим её от аппаратов искусственного жизнеобеспечения…

— Что..? — моё сердце сжалось и я стал слышать его мучительные стуки.

— Поверь, ей станет легче… — говорил врач, поставив руку на моё плечо.

— Нет! Она обязательно очнется! Дайте ещё время и она придет в себя, я уверен!.. — говорил я, искренне веря в свои слова.

— Весь этот месяц она ужасно мучилась, ей было невыносимо больно. Поверь моему опыту, как бы прискорбно это не звучало, но лишь чудо заставит её очнуться, а чудес… не бывает…

— Но…

— Поверь, — сказал он, перебив меня, и хлопнув по плечу продолжил, — для неё так будет лучше…

— А как же я..? — из глаз медленно потекли ручейки, но ни один мускул на лице не дрогнул. — А ты, если действительно её любишь, то должен согласиться и не заставлять её больше бессмысленно страдать, она уже достаточно натерпелась… Отпусти её… Это всё что мы можем для неё сделать… Люди с такими смертельными травмами уже не способны выкарабкаться из тяжелейшей комы.

На мгновенье я будто окаменел. Я не слышал и не видел ничего, что творилось вокруг. Перед глазами, будто в последние секунды жизни, пролетали все картины, все счастливые мгновения жизни с ней… Я не мог поверить, что всё это происходит именно с нами… Я не хотел в это верить… Почему?.. Почему всё это именно так?.. За что нам всё это?.. Почему этот мир так жесток??.. Почему два человека просто не могут быть вместе?!.. Ну почему?!!..

— Можно мне хотя бы… увидеть её в последний раз?.. — сказал я, опустив голову.

— Да, конечно… — ответил врач печально смотря и медленно уходя в даль белого коридора.

Я не спеша повернулся и не поднимая головы пошел по холодному коридору. Через шагов тридцать я остановился, медленно повернулся направо и уныло подняв голову кверху, создал в голове голос — «Ноль… тринадцать… Юки…". Я вошел в палату. Там всё было как всегда — темнота, лунный свет из окна, тишина, редкий писк аппарата, и неподвижно лежащая Юки с неслышным дыханием, серебряной кожей, с закрытыми уже давно глазами и с болью… болью из-за меня… Не отрывая от неё взгляда, помутневшего от слез, я подошел к её кровати. В одну секунду я, будто сбитый с ног, рухнул на колени. Я начал дрожа целовать её руку и плакать. Плакать так, как никогда уже не заплачу… Юки! Нет! Пожалуйста, умоляю, не оставляй меня… мой ангелочек… Ну почему?!.. Камень в груди рассыпался на мелкие куски… Я никак не мог поверить в то что Юки больше не станет… Я не хотел в это верить… Но жестокая, беспощадная реальность меня съедала… Я тонул в холодной тьме, в море ангельской алой крови, ещё теплой…

Держа ключ в мокрой от слез руке, я судорожно вставляю, я судорожно вставляю его в замочную скважину и медленно поворачиваю им. Войдя в холодную опустевшую квартиру, в которой всё напоминало о Юки, я не знал что мне делать дальше, как жить, зачем жить?.. Не спеша войдя в ванную, я стал осматриваться. Вся комната была увешана её фотографиями. Некоторые ещё не просохли со вчерашнего дня от моих бессмысленных слез. Слезы-это наверное единственное что беспощадной реальности у меня не отнять. Смешно, но отнявшая у меня всё, не может отнять у меня каких-то слез. Но ничего… я сам ей их подарю. Я подошел к зеркалу и взглянул в него. Я хотел взглянуть в глаза той твари, что смогла сотворить такое с Юки; посмотреть на ту никчемную мразь которая отняла у Рецу его ангела. Я видел напротив пустые, наполненные тьмой глаза, взгляд в которые уходил в бесконечность. Смотря в зеркало, я ненавидел всем своим существом того, кто находился по ту его сторону. Я ненавидел его всем сердцем, тем каменным холодным и растоптанным сердцем, если его ещё можно так назвать, что у меня осталось. Я окончательно разочаровался в людях, в мире, в судьбе… Теперь я уже не верю во всё то, во что верил когда-то… искренне… Я больше не верю в справедливость, в «Happy end», в счастье, в добро…

Выкрикнув её имя, я что есть силы ударил правым кулаком в своё отражение. Оно разлетелось на мелкие кусочки по всей ванной. Боли я не почувствовал. В сравнении с той болью что в самой глубине моего сердца, я должен был бы испытать удовольствие. Крови было не мало, но мне было уже безразлично. Вытянув окровавленную руку, я взял с крючка на стене розовое полотенце, которое когда-то подарила мне… Юки… Странно, с каждым разом мне становилось всё труднее и труднее произносить её имя… Юки… Я сел в ванну. Сидел обхватив колени руками и уткнувшись в полотенце в раненной руке. Кровь на розовом полотенце с зайчиками и цветочками смешалась с моими бесконечными слезами. Я… это я убил её… Я повторяю эти слова вновь и вновь, то в голове, то вслух… Зачем теперь дальше жить?.. Теперь, когда мне больше её не увидеть, не обнять, не поцеловать, не услышать больше её нежного голоса… мне больше никогда не почувствовать её тепла, её нежных прикосновений, её чудных волос у себя на груди… Мы не будем больше стоять обнявшись, под дождем… Я не буду больше просыпаясь по утрам видеть над собой её личико, улыбающееся и по ангельски невинное… Больше мне никогда не покормить как ребенка веселую и жизнерадостную Юки… Жизнь без неё… уже бессмысленна… она лишена тепла, улыбок, счастья…

Я боюсь взглянуть на часы… Юки… Жизнь без тебя… мне ненужна… Свесив левую руку из ванны, нащупал на холодном полу осколок разбитого себя. Медленно передав его в правую руку, я взял освободившейся рукой одну из фотографий со стены, справа от себя. С невыносимой тоской я взглянул на фото. Юки… широко улыбаясь смотрела на меня и махала рукой… Я не спеша поднес к левой руке осколок разбитого зеркала. Медленно и глубоко стал вырезать её имя на своей руке… буква за буквой. Начал на верхней стороне руки медленно спускаясь вниз по спирали. И вот… я уже режу последнюю черту… по венам. Вокруг всё постепенно темнеет, кружится голова, боль потихоньку стихает, будто водопад отдаляющийся с каждым шагом. А Юки… всё также улыбаясь смотрит на меня и машет ручкой…