Николай Филиппов - Электрику слово!

Как только выгрузка завершалась, и тачка бросалась в вездесущую «сторонку», начиналось кольцевание земли. Анклав засыпался цементом и песчаником. Наконец подводили воду и начинали мешать.

Когда бетон достигал высокого уровня готовности и качества, им начинали осторожно заливать место под будущую мостовую. При такой грамотности подхода и усердии можно уверенно сказать, что брусчатка прослужит никак не меньше, чем пару лет.

Обедают по-электромонтерски. За столом, а точнее за скамьей.

На скамье, покрытой газетами, представлены следующие блюда: белые и коричневые яйца вкрутую числом десять в тарелке; полбатона бутербродов с копченой колбасой по-французски и голландским сыром по-русски; канапе в литровой банке из-под корнишонов с тем же самым, и с нашпиговкой болгарским перцем и греческими оливами; хмельная буханка черного хлеба с африканским изюмом; котлеты по-сибирски; картофельная, гречневая, овсяная и еще бог знает какая «ная», каша по-комбинаторски.

На десерт ими был употреблен скромный ананасовый торт, зачем-то увитый петрушкой. Его они запивали отдымившимся чаем из термоса.

Сорт скушанного чая назвать было затруднительно, так как у автора не получалось приблизиться ближе, чем на два метра. И всё из-за пристального и подозрительного взгляда Серовласовой!

Особо не расстраиваясь сим упущением, не будем отходить чрезмерно. Да, на таком интересном месте было бы нежелательно покидать наших героев.

А пока просто включим прямой эфир, чтобы в точности передать через него презанимательную беседу, которую удалось подслушать нашему шпиону.

— …чтобы я у тебя спрашивала такое?, — спросила Полина.

— Мне именно и хотелось, чтобы ты меня спросила, — сказал Михаил.

— О чем?, — спросила Полина.

— Неважно о чем. Просто хотелось услышать вопрос твоего голоса, — ответил Михаил.

— Вопрос моего голоса? Оригинально, — сказала Полина.

— Ну да, точно, вопрос твоего голоса. Интересно, долго те строители будут спать?, — спросил Михаил.

— Подрядчик, Светлана Светланова, сказала, что они минимум три часа дрыхнут после обеда. «Иначе», говорят они, «мы не справимся с таким тяжелым физическим трудом», — сказала Полина.

— Понятно. Значит, еще лет десять будет строиться эта вечная новостройка. Или переберутся, где повыгоднее оплата, — сказал Михаил.

— Мне это неинтересно, — сказала Полина.

— Мне тоже. А вон те вороны идут, — заметил Михаил.

Рядом проходили два электромонтера. Из тех, что получили тут почетное звание «статичных бывалых».

«Статичными» их прозвали за то, что они непременно проявляли при авариях свою профессиональную активность с беспримерной в наших краях скоростью.

Особенно при возникновении коротких замыканий, которые стабильно возникали почти каждый день и почти на каждом этаже, когда за работу принимались специалисты по отделке помещений.

При случае эти отважные ребята всегда были готовы помочь симпатичным медсестрам с погрузкой и доставкой очередного контуженого.

«Бывалые» они были потому, что знали здесь почти всё, что нужно было знать по части электрической. А также то, что по бумагам знать необязательно, но очень даже обязательно знать по бумажкам.

«Воронами» прозвали за чистоту их униформ, а также за любимое дело, — коллекционирование приглянувшегося металла.

Черновой металл у любителей металлопромышленного дела, как известно, не в большом почете. Предпочтение потому отдавалось коллекционированию металла более благородных кровей.

Иногда посторонний человек, почтительно отходя с пути человека дела, обращался к нему с простым вопросом о том, как выйти из дебрей еще строящихся районов в цивилизованность уже отстроенных.

Прохожий между вопросами зачем-то всегда посматривал на руки «статичного бывалого». Те в свою очередь всегда держали моток-другой красных или желтых проводов.

По непонятной и поныне причине, у постороннего нередко возникал соблазн задать посторонний, и даже несколько неудобный вопрос:

— А вы сейчас будете подключать дом к электричеству вот этими проводами, да?

У электромонтера, овладевшего к моменту подачи вопроса довольно солидным археологическим опытом в сфере раскопок стеновых древностей, на это тут же отыскивался вежливый ответ.

Например, «это, знаете, мне дали на память о любимой работе» или «только из профессионального интереса», и прочие уважительные причины и ответы ссыпались в любознательное ухо заблудшей головы.

Если же нужное вербальное слово отыскать не получалось, тогда находилось подходящее слово на языке жестов: доброжелательное, с улыбочкой до красных, в мелких прыщах, ушей.

— Давай побыстрей закидаем, всё что сказали, внутрь вон той пристройки, — обратилась Полина к Михаилу.

— Ладно. Я беру кабели, а ты коробочки с автоматами и прочей мелочевкой, — ответил Михаил.

Через полчаса десятки кабелей, сотни автоматических выключателей, устройств защитного отключения, счетчиков электрической энергии, монтажно-крепежных деталей и несколько этажных щитков, были наконец перенесены на склад.

Телефон зазвонил приятной мелодией. Не такой приятный, но все же терпимый, голос начальницы ЖКХ поведал о том, что у них сегодня ожидается новое приключение: в частной квартире перегорел провод.

Провод при сгорании чуть не устроил пожар, свет в квартире погас полностью. Поэтому дело по ремонту предполагалось как бы срочное.

Собравши только ноги, так как вещей вне машины они не держали, сели в машину. Серовласова за рулем фургона, Михаил на пассажирском сиденье рядом.

И поехали они в направлении района, что давным-давно, в отличие от этого, был отстроен, и потом выгодно перестроен в гостиный двор муниципального значения.

Едут по мокрому асфальту под облачным небом. Михаил смотрит по сторонам.

По боковому стеклу заскользила капля, трясущаяся от неустройства дороги. Половину пути скользила она зигзагами, потом круто покатилась по невидимой, но интуитивно ощущаемой, горке.

На лобовом стекле, по обе его стороны, капли, придавленные ветром, заторможенно перемещались гелеобразными, мутными и прозрачными живцами.

Рыбой трясогузки плавали в море серых облаков: складывали крылья-плавники, летели прямо, потом распрямлялись крестом, резко забирая в сторону.

Подъезжают к оживленному району. О наличии тут жизни им напомнил второклассник или третьеклассник, или четвероклассник: и чорт не разберет.

Что удалось разобрать под капюшоном, какие носят рэперы и вообще крутые ребята постарше, так это сигарету под тенью. «Неужели в таком раннем возрасте уже курят?», — спросил себя Михаил, и память услужливо преподнесла ему эпизод из своего же детства соответствующего содержания. «К сожалению, еще как», — ответил сам себе Михаил.