Татьяна Иванова - Татьянины рассказы

И муж отвез Кузю к знакомым на пустую дачу.

Первое утро без него показалось Эмме нерадостным. Никто не шипел на звенящий будильник, не пытался вытолкать ее из ванной, не урчал над мисочкой с гречневой кашей.

К обеду Эмме захотелось плакать. А когда в окошко заглянула чужая кошка, стало невыносимо грустно. Глаза выискивали по квартире Кузьку.

Вечером Эмма потребовала вернуть кота обратно. О, сколько же радости было от его появления!

Кузя после случившегося совсем обнаглел. Теперь они шипит и на телевизор, и на проезжающие за окном машины, и даже на хозяев. Но те лишь укоризненно качают головами и молчат.

А как же иначе? Ведь член семьи!

Летом Акулину отвозили в деревню к бабушке или тете Ане. Они жили в разных концах села и все время старались переманить друг у друга юную родственницу. А чем это можно сделать, как не вкусными блюдами? Очень любила Куля покушать и потому, чтобы никого не обидеть, старалась к обеим поспеть на завтрак, обед и ужин. Подобные жертвы однажды чуть не стоили ей головы. В самом прямом смысле этого слова. Не верите? Тогда слушайте, как это было.

— Я к бабуле, — сообщила Акулина после завтрака тете и, на ходу дожевывая пирожок, побежала по дорожке.

Путь лежал мимо школы, где девочка всегда останавливалась и смотрела, как на пришкольном участке работают ученики. Хотя слово работают не слишком подходило к тому, что происходило там. Просто с визгом скачут вокруг грядок и окатывают друг друга холодной водой из шланга.

Постояв минуту-другую, Акулина отправилась дальше, с интересом рассматривая чужие ворота. Вот — большие железные кованые, очень красивые. Вот — деревянные, перекошенные набок. А вот и не ворота вовсе, а одно название — просто соединенные между собой несколько штакетин. Не крашеные и не симпатичные.

Но именно они заинтересовали девочку больше всего. Потому что за воротами, во дворе, паслись куры и утки. А еще большой толстый индюк. Он важно клокотал и всем своим видом старался показать, что именно он здесь хозяин. Остальные пернатые угодливо толпились вокруг.

Акулина подошла поближе, засунула голову между штакетинами, чтоб лучше было видно, и стала наблюдать.

Индюку очень быстро надоели другие птицы и он, распушив хвост, с криком погнал их в сад. Во дворе стало пусто.

Девочка начала вытаскивать голову обратно, чтобы идти дальше к бабушке, но, подергавшись, поняла, что это не так-то просто. Голова крепко застряла в воротах. И самое страшное, что на дверях дома в злополучном дворе висел огромный замок. Спасения ждать было неоткуда. На улице жили одни бабуси, которые и из дома-то редко выходили, не то, что со двора, и ни одного случайного прохожего рядом. Просто смерть пришла к ребенку, да и только.

Акулина начала потихоньку всхлипывать. Она представляла, как найдут на воротах ее высохший скелет, и как все будут плакать и говорить, какая же она была хорошая девочка. Как родители начнут рвать на себе волосы и горько сожалеть, что они отправляли ее в эту гадкую деревню с этими гадкими воротами.

Так в заточении прошло полдня. Шея и спина у Акулины онемели, слезы были выплаканы до последней капельки. А тут еще привязалась пчела и стала кружить возле самого носа. Пленница слегка подергала головой, пытаясь отогнать насекомое, но пчела не улетала. Акулина подергала еще, потом сильнее… И тут ворота, не выдержав, с треском рухнули прямо во двор. Вместе с Кулей, конечно.

Ногам и рукам было больно, но зато голова освободилась. Слава труженицам пчелам — самым лучшим насекомым на свете!

Акулина умела петь! Ох, как она умела петь! Высоко, звонко, красиво! Тетя Аня говорила, что лучше всех. Только не все в пионерском лагере об этом знали. А надо было, чтоб все.

И девочка начала потихоньку напевать. В силу своей скромности она делала это сидя под кроватью. Вот так: залезет и пищит оттуда. В надежде, что все услышат. Ну, все и услышали. И очень скоро.

— Что за идиотка целый день под кроватью воет? — переговаривались ребятишки.

О подпольной певице прослышал начальник лагеря. И вынес вердикт:

— Должна петь на концерте!

— Дура, — ругала Акулину сестра Тамара, — чего надо было выпендриваться? Ты же никогда не выступала. Что ты будешь делать-то? Опозоришься! Как пить дать, опозоришься.

— А, может, не опозорюсь? — надеялась Куля.

— Опозоришься, опозоришься! И весь концерт испортишь.

«Неужели это так страшно? — думала Акулина, — я ведь дома каждый день перед зеркалом пою. И на сцене, наверное, так же. Только микрофон будет настоящий, а не папина отвертка.»

День выступления подошел быстро. Куля успела к нему хорошо подготовиться. Да и песня была красивая. Про оленя, который умчит ее в страну оленью. Девочка не боялась совсем. И пела великолепно — так оценила старшая пионервожатая.

И вот торжественная минута.

— Перед вами Акулина Петухина, — объявил ведущий, а баянист заиграл.

Куля выпрямила плечи, улыбнулась и вышла на сцену. Она все сделала так, как ее учили на репетициях. А потом… потом в ее голове все зашумело, закружилось, из глаз ручьями потекли слезы. И она совсем забыла, чего там стоит. Она не слышала, как замолчала музыка, как заиграла снова. Баянист видимо еще на что-то надеялся и заводил вновь и вновь проигрыш. А потом за кулисами не выдержала и запела старшая пионервожатая. Вместо Акулины. Но петь она совершенно не умела, и зрители громко захохотали.

Впрочем, горе-артистке было все равно. Она, выпучив и без того огромные глаза, стояла, ссутулившись посреди сцены и являла собой такое жалкое зрелище, что начальник лагеря собственноручно увел ее оттуда, дабы избавить от окончательного позора.

Училась Акулина хорошо. Могла бы и отлично, но мешала лень. А вообще, способности были высокие и из-за этого она часто страдала.

— Сижу за решеткой в темнице сырой, — бубнит вечером сестра Тамара. Она учит стихи, но никак не может запомнить. То ли мысли о пирожках, то ли память никудышная.

— Сижу за решеткой… — корпит бедняга, мучается, сто раз повторяет, а толку чуть.

— Вскормленный в неволе орел молодой, — подсказывает Акулина. Она уже давно стишок запомнила и теперь пытается помочь сестре. И что вы думаете ей за это в награду? Спасибо и поцелуй? Как бы не так! Пинок под зад и оглушительный вопль:

— Ма, забери ее отсюда, она мне мешает!

И так каждый день.

В школе учителя частенько напрягали хороших учеников, в том числе и Кулю — заставляли подтягивать двоечников по каким-нибудь предметам. Иногда эти благие дела превращались в бедствие.

— Сейчас мы с тобой выучим теорему Пифагора, — поясняла Акулина отстающему по математике Кольке Сурикову, — запоминай: «квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов его катетов». Запомнил?