Дарья Сойфер - Лайки вместо цветов

– А если опять ремонт дороги? А фотосессия с другими гостями?

– Спокойно, дорогая. Для мучений у меня есть Элла. Ты – для удовольствия.

– Но Матвей!..

– До встречи, валькирия.

С улыбкой на лице Лера взяла пальто и, окинув взглядом кабинет, вышла в коридор. Да, награждать сегодня должны были не её, но от этого радости не убавилось. Напротив. Гордость за близкого человека – чувство куда приятнее, чем обыкновенное тщеславие. Кроме того, Лера знала, что после церемонии её муж будет наверняка в приподнятом расположении духа. А значит, с ним вполне можно будет обсудить ту овчарку, которую перевели в приют месяц назад и вот только-только откормили до нормального веса. Добрее существа Лера в жизни не видела и сразу поняла, что не успокоится, пока Че – лохматый старина Че – не будет бегать по их участку. Конечно, свекровь начнёт возражать насчёт безопасности, мама скорбно подожмёт губы, ей только дай придумать себе какую-нибудь несусветную трагедию… Но ничего. Рано или поздно они влюбятся в Че, как влюбилась она, Лера. Ведь привыкли же как-то к первым двум собакам. Да и Степану Матвеичу будет с кем гонять в мяч сзади дома…

– Валер! Вале-ер!

Великая Соломатина откликнулась не с первого раза, уже давно никто не называл её мужским именем. Обернулась: Пал Палыч, борясь с одышкой, хромал к ней из противоположного конца коридора.

– Если вы насчёт племянника, сразу говорю: нет. Стажёров не беру, горшочек, не вари, – с наигранной строгостью покачала головой она.

– Ого, – Пал Палыч отёр пот со лба и охнул, – платье-то какое. Опять медаль от гринписовцев?

– Да нет, хватит уже. Муж идёт лобызаться в дёсны с губернатором, я не могу не поучаствовать. Политический тройничок.

Пал Палыч хохотнул и с укором посмотрел на Леру.

– Ты, главное, при нём это не скажи.

– Да ладно, говорят, он с юмором… Так чего вы меня-то искали?

– Слушай, насчёт приюта. – Минаев вздохнул с такой же тоской, с какой вздыхал Матвей, когда Лера оформила на себя «Протяни лапу», а потом притащила домой первого щенка. – Внучка всё просит…

– А как же «псины не будет в моём доме»?

– Ну, так они и живут отдельно… В общем, и жена докопалась. Я говорю, давайте, что ли, породистую, а они роликов твоих насмотрелись… Ты можешь там договориться… Ну, мы в выходные бы заехали, чтобы там кого-нибудь поприличнее. Маленького, светленького…

– Это что, собачий расизм?

– Не смешно, Гинз… Тьфу ты, не привыкну никак. Не смешно, Лер. Я-то знаю, кому потом гулять с этой собакой, кому её на пять месяцев на дачу… Найди кого-нибудь тихого, со всеми прививками. Чтобы не лаял особо, не линял, не бегал…

– Лягушку, в общем.

– Ты меня поняла, – раздражённо нахмурился Минаев. – Мы в субботу приедем, скажи там своим. Так и знай: подсунете мне алабая – не прощу!

Как Пал Палыч угадал первую мысль Леры, она так и не поняла. И в общем-то, ей незачем было его прощение, но стало жалко старого шефа. Жизнь в лице маленькой внучки потрепала и состарила Минаева, и теперь ему бы прекрасно подошёл какой-нибудь пухлый приземистый бульдожка. Что ж, ещё одна собака пристроена – и от этого внутри появилось знакомое тёплое чувство, как будто весь день Лера мёрзла под стенами Думы для хорошего репортажа, а потом, заполучив свежий материал, залезла в потрёпанный фургончик телеканала и выпила из термоса чая с лимоном.

Заезжая на территорию парка Захарьево, Лера поневоле вспомнила тот день, когда оказалась здесь впервые. Когда они с Димой пытались пролезть на территорию, снимали строительную технику, убегали от охранника… Теперь особняк было не узнать. С золотистой подсветкой он напоминал сказочный дворец из сказки, на широких ступенях фотографировались люди в вечерних нарядах, к приезду губернатора на главной дорожке расстелили красный ковёр.

Спросил бы кто мнения Леры – она бы сказала, что всё это излишний пафос. Гораздо веселее здесь бывало в выходные, когда по всей территории пестрели палатки с мастер-классами для детей. Лепка, гончарка, рисование, древнерусская игрушка, столярка, самодельные рогатки… Лера дождаться не могла того дня, когда Степа дорастёт до лет трёх хотя бы, чтобы и его тоже привезти сюда. Что уж там, великая Соломатина и сама бы с удовольствием испачкалась в глине и сделала собственный кувшинчик, а потом, вымыв руки, гуляла, жадно кусая яблоко в карамели. Но статус. Статус не позволял. Ведь именно для этого и заводят детей: когда терпежу нет, как хочется пускать самолётики, строить железную дорогу и отправлять в плавание бумажные кораблики по грязным лужам, то ребёнок станет идеальным прикрытием, чтобы пуститься во все тяжкие.

Сегодня палатки убрали: Сергей Иннокентьевич, губернатор, мало напоминал человека, которого прельщают воздушные змеи и деревянные луки. По первому впечатлению он скорее был из любителей саун и гастрономических излишеств. Бань в Захарьево, к счастью, не было, а вот с банкетом Матвей расстарался.

Лера поднялась по ступенькам, мимоходом поздоровавшись с кем-то знакомым, оглядела вечерний парк с иллюминацией и садовыми фонариками и, с наслаждением втянув прохладный влажный воздух, шагнула внутрь.

Сразу у дверей её поймала Настя, схватила под руку и куда-то стремительно потащила.

– Ты что?! – ошарашенно выдохнула Лера, прикладывая все усилия, чтобы не рухнуть с каблуков.

– Бельская! – яростно зашептала Настя. – Она пришла! Я даже не знаю, кто её позвал.

– И?

– А ты не боишься? После того скандала, когда тебя уволили… Вдруг она снова наговорит гадостей?

– Во-первых, – Лера отдёрнула руку, – я тогда сама уволилась. А во-вторых, какая разница, что она скажет? И где вообще твой?.. Власов! Костик, иди сюда!

– А? – Власов обернулся от стола с закусками с таким видом, будто его застукали с поличным.

– Бэ. – Лера хмыкнула. Начав встречаться с Настей, красавчик Власов заметно раздался в талии. И его можно было понять: инстаграм Тихоновой сплошняком состоял из фотографий удачно приготовленных блюд, а тестировали рецепты преимущественно на Костике. И всё же не увлекался бы. Иначе каким чудом его через месяц запихнут в свадебный костюм? – Налей своей женщине, потанцуй её.

– Лер, ну я же серьёзно! – Настя обиженно надулась. – Не говори потом, что я тебя не предупреждала! Я бы на твоём месте выбрала место в каком-нибудь дальнем углу зала…

– Не буду я от неё прятаться. – Лера привычным движением вздёрнула подбородок. – Лучше пойду поздороваюсь.

– С ума сошла!.. – Тихонова прижала пальцы к губам.

– Да нет, она правильно делает, – вмешался Костик. – Пусть идёт.

Лера шагала через зал, лавировала между гостей, не выпуская из виду точёную, будто вырезанную из камня фигурку Бельской. В асимметричном чёрном платье, с геометрической «колючей» стрижкой, Аделина была похожа на чёрную шахматную королеву. Но Лера не ощущала прежнего желания присесть в реверансе или внимать каждому слову. Сегодня она тоже была королевой – только красной. Огненной, как сама жизнь.