Адриана Триджиани - Поцелуй, Карло! [litres]

Всевозможные простительные варианты блудного греха промелькнули в сознании Ники, как второсортный кинофильм, и вскоре мысленно Ники оказался в опытных руках ведьмы – без лица, но с очень соблазнительным телом, которая занялась с ним любовью всеми способами, какие представлялись ему утоляющими похоть, безрассудными и атлетическими, а на самом деле вели к ее экстазу, его гибели, краху Святой Римской церкви и всех народов. И вся эта катавасия и полное моральное разложение случились из-за того, что Калла Борелли тогда в костюмерной без всякой задней мысли положила руки ему на плечи. Ему стало тошно от себя самого.

Ники не смог допить пиво, не доел ужин. У него начисто пропал аппетит. Он скорчился на кровати в темноте, против обыкновения не выключив радио. Этой ночью он не мог оставаться в одиночестве.

Калла сидела на стуле с высокой спинкой у дверей бухгалтерской конторы «Калабрезе и сыновья», что на Вайн-стрит. В приемной стояли всего два стула и маленькая консоль, выкрашенная в черный цвет, а на ней – букетик синих пластмассовых роз в псевдокитайской вазочке на салфеточке ручной вязки. Она поставила коробку с театральными гроссбухами на пол у своих ног, стянула белые перчатки, спрятала их в сумочку, разгладила подол юбки и проверила, все ли пуговицы жакета застегнуты.

– Калла, входи, – крикнул ей Джо из недр кабинета.

Калла подхватила коробку и выпрямила спину, набираясь храбрости. Перед тем как войти, она улыбнулась.

– Анна передает привет. Зовет вас летом навестить ее на побережье Джерси.

– С удовольствием.

– У нее домик в Тинтон-Фоллс. Слыхала о таком?

– Не-а. Но я смогу отыскать что угодно вдоль автобусной линии на Саут-Шор.

Джо Калабрезе был поджар и опрятен. Он носил очки, прямые темные волосы слегка редели, но для высоколобого умника он был довольно привлекательным мужчиной.

– Кузены должны держаться друг друга. Теперь, когда умерла твоя мама, это будет труднее.

– Да, она всех нас собирала вместе.

– Что у тебя там?

– Отчеты за последние два сезона.

Джо откинулся на спинку кресла:

– Отец передал мне контору, и пришлось все здесь усовершенствовать. Он вел дела по-своему, а я буду по-своему.

– Мой отец хорошо управлял театром, – заметила Калла.

– Но ничего не зарабатывал.

– Он – собственник недвижимости.

– Калла, эта недвижимость требует огромной работы. Даже чтобы просто ее продать.

– О чем это ты?

– Ты тратишь время впустую. Я считаю, что театр надо закрыть. Попытайся сдать здание в аренду. И готовь его к продаже.

– Джо, я пришла к тебе не затем, чтобы найти способ закрыть театр. Я пришла к тебе за помощью. Найти способ, как сделать капитальный ремонт, чтобы театр продолжал работать.

– Я не вижу тут никакой прибыли. Даже в перспективе нескольких лет.

– Просто отец вливал обратно в театр все заработанное. На это мы и жили.

– Да? Ну, тогда это было не совсем провальное увлечение. Ладно. Но я объясняю тебе, основываясь на цифрах, на твоих текущих расходах, кассовых сборах и долгах, – у тебя нет иного выбора. Зачем ты все это на себя взваливаешь?

– Это моя жизнь.

– Это жизнь твоего отца.

– Значит, ты мне не поможешь?

– Я бухгалтер. Я не умею творить чудеса, я имею дело только с цифрами. Что конкретно ты от меня хочешь?

– Я надеялась, что ты сведешь меня с банком и поможешь взять кредит на развитие бизнеса. Насколько я понимаю, банки нынче дают кредиты – война ведь позади.

– Как мы их убедим, что театр сможет получать прибыль?

– Я могу давать больше спектаклей. Реклама. Еще я подумываю о гастролях. У меня сейчас нет ресурсов, чтобы это устроить. Мне просто нужна помощь – и я смогу, уверена, что смогу.

– Единственным доказательством для банка будут твои прошлые спектакли. А эти отчеты показывают: максимум, на что театр способен, – это время от времени покрывать текущие расходы.

Для Каллы достаточно было услышать, каким тоном ее кузен произнес это, чтобы понять: он больше не собирается ей помогать.

– Ну что же, спасибо, что уделил внимание и все просмотрел.

– Я не возьму с тебя денег за консультацию.

– Ну что ты, я заплачу.

Калла встала и взяла свою коробку.

– Мне бы не хотелось, чтобы это вызвало размолвку между нами.

– Не вызовет.

– Я рад.

Калла обернулась в дверях:

– Знаешь, Джо, и все-таки ты мог бы кое-что сделать, чтобы помочь мне. И это не имеет отношения к бухгалтерии.

– Конечно.

– Приходи как-нибудь на спектакль. Ты ведь ни разу не был у нас.

– Я так занят. Ты же знаешь. У меня жена. Детишки. Работа.

– Мой отец столько лет был клиентом твоего отца, и я уверена, папа всегда вовремя платил по счетам.

– Да.

– А твой отец не пропускал ни одного спектакля. Понимаешь, я не могу принять твой совет как непреложную истину, потому что он – плод невежества. Если бы твой отец сказал мне, что надо повесить на театр амбарный замок, я бы, может, и подумала об этом. Но твой бесплатный совет? Как говорится, за что заплачено, то и получено.

Калла поспешно вышла за дверь, чтобы Джо не увидел, как ее глаза наполнились слезами. Она негодовала на себя и сгорала со стыда, что не сумела предвидеть, чем дело кончится.

Фрэнк ждал ее на тротуаре неподалеку от конторы Калабрезе. Он оттирал носовым платком пятнышко на капоте, когда Калла сбежала по лестнице.

– Что стряслось? – спросил Фрэнк, открывая перед ней дверцу автомобиля.

– Он сказал, что я должна закрыть театр.

– Прямо так и сказал?

– Он не поможет мне с банками. – Калла уронила голову на руки. – Заем, говорит, получить невозможно. А я-то думала, что после войны дают уже какие угодно кредиты, даже для небольшого дела.

– Как насчет ланча?

– Я не голодна.

– Что мне сделать, чтобы ты улыбнулась?

– Ты знаком с Джей Пи Морганом? [48] Джон Пиропонт Морган (1837–1913) – американский предприниматель, банкир и финансист, основатель банкирского дома «Дж. П. Морган & К°».

Фрэнк взял Каллу за руку и повел к крыльцу дома на две семьи на Конститьюшн-стрит. Фрэнкова часть двора была опрятна. Пара простых стульев с прямыми спинками караулила дверь по обе стороны. На соседской половине дверь подпирали бейсбольная бита, перчатка и мяч, под окном валялся самодельный кукольный домик, а клочковатая трава во дворе была втоптана в грязь.

– Рядом живет моя сестра. Четверо детишек и пятый на подходе.

Калла оглядела гостиную, если эту комнату можно было так назвать. Кофейный столик завален документами, стопка бумаг и чашка кофе прижимали к столу листок с написанным от руки словом «ЦЕНЫ». В углу примостились тренога, набор геодезиста, уровень, дождемер. К стене была приколота карта Филадельфии, где все трубопроводные магистрали изображались в виде сетки, которую Калла даже не знала с чем сравнить. Она прохаживалась по комнате, заложив руки за спину, словно гуляла по музейному залу. Калла питала слабость к экспертам, мастерам своего дела, испытывала горячее уважение к тем, кто глубоко разбирался в предмете. Человек, страстно любящий свое занятие, бесконечно пленял ее, и неважно, в какой области он трудился.