Валерий Попов - Новая Шехерезада [Повесть и рассказы]

— Слушай, Шах! — не разжимая зубов, вдруг Жанка говорит. — Ты когда мне стольник отдашь?

Тут он словно впервые заметил нас — обернулся, оскалился, пальчиками помахал и вышел из машины.

«А-а-а, раз так — катись оно все...!» — подумала я.

Дальше молча ехали. Наконец, под вечер уже, свернули с дороги в какой-то кемпинг — красивые домики из обожженного дерева, ресторан с терраской в народном стиле. Простенько, мило. Табличка: «Только за конвертируемую валюту».

Усадили они нас с Жанкой за столик в ресторанчике, а сами, как Жанка перевела, пошли уладить некоторые формальности. Подходит к нашему столику официант, похожий на Жору, такой же чистенький, аккуратный.

— Салют, Жанночка! — говорит. — Ну что — новую шкуру привезла?

Наверное, только через полминуты я поняла, что это про меня. Вспыхнула, вскочила.

— Сиди! — сквозь зубы мне Жанка говорит.

И тут вокруг нас все официанты собрались — пялятся на меня, скалятся.

— Эту шкурку еще обрабатывать надо! — какой-то толстый солидный человек проговорил, видно метрдотель.

— Слушай! — я вскочила. — Могу я хотя бы в туалет сходить?

— Тут за это удовольствие валютой надо платить. Есть она у тебя? Так что сиди... А ты зубы не скаль! — холодно Жанка нашему официанту говорит. — Тащи, что у тебя есть, — клиент крутой!

Принес он, усмехаясь, две вазочки с черной икрой, шампанское в мельхиоровом ведерке, ветчину. Вдруг метрдотель торопливо подходит к нему, что-то шепчет.

— Та-ак! — усмехаясь, официант говорит. — Свалили фирмачи ваши! Видно, не вы им были нужны! Видно, они вас вместо занавесок использовали! Да, вредное у вас производство! — усмехается и начинает составлять обратно на поднос все, что принес.

— Хоть ветчину-то оставь! — глухо Жанка говорит.

— Перебьетесь! — усмехнулся. Унес.

За ним подошел метрдотель и стал убирать приборы.

— Мог бы полюбезнее с дамами! — проговорила Жанка.

— Не вижу дам! — радостно улыбаясь, сказал он.

Жанка вдруг схватила его двумя пальцами за толстый нос и повернула к себе, и некоторое время держала так.

— Теперь видишь, жирная свинья? — побелев от ярости, проговорила Жанка.

— Отпусти сейчас же! Ты что — с ума сошла?! — прогнусавил он.

— Жалко — рука устала! — Жанка отпустила его и села.

Сначала я испугалась, потом захохотала: молодец Жанка!

— Ну все! Сейчас схлопочешь! — все еще гнусаво (нос слипся и не разлипался) проговорил метрдотель и выскочил за стеклянную дверь.

— Валим! — быстро вскочила я.

— Тут один выход — некуда валить, — устало сказала Жанна.

— Через кухню!

— А потом — через помойку? — усмехнулась Жанка. — Неохота, — ясно тебе?!

Появился торжествующий метр с тоненьким молоденьким лейтенантиком. Он вежливо отдал честь. Ночевали мы в карцере, там были очень узкие скамейки по стенкам — можно было только чуть-чуть присесть. Правда, на полу, вольготно раскинувшись, спала женщина в мужском пиджаке и мужских ботинках, непонятного возраста, похожая на Верку. На пол ложиться не хотелось — он был грязный и, главное, бетонный и холодный.

Жанка все не могла угомониться, барабанила в дверь:

— Эй вы, козлы! Позовите Дмитрия Алексеича! Выпустите меня, я должна позвонить Дмитрию Алексеичу!

Время от времени дверь открывалась и появлялся толстый дежурный.

— Слушай, ты... — сквозь зубы говорил он. — Будешь выступать — нарисую на полную катушку!

Проснулась я все же на полу — одежда вся изгваздалась, лицо опухло, — но теперь это, как говорится, мало колыхало меня. Было еще рано, но Жанка сразу начала лихорадочно краситься.

— Сейчас придет Дмитрий Алексеич, — уже как заклинание повторяла она. — Он им устроит!

Я слушала вяло, — я уже столько нахлебалась за этот свой так называемый уик-энд, что все дальнейшее трогало мало.

Наконец нас вызвали в большую комнату. Там сидел дежурный, еще двое в форме и один в штатском, с широким лицом и маленькими тяжелыми глазками, — как я поняла, это и был Дмитрий Алексеич, которого так ждала Жанка, но только я не заметила, чтоб он особенно стремился нас спасать.

— Ты что ж, Приказчикова, — строго обратился он к Жанке. — Бузишь? Такого уговора у нас не было.

— Так козлы же, Дмитрий Алексеич... я имею в виду — в ресторане, — торопливо добавила она.

— Доиграешься, Приказчикова! — проговорил Дмитрий Алексеич. — Ладно, — он повернулся к дежурному: — Дай мне их на минутку.

Дежурный нервно пожал плечом.

Мы перешли втроем в маленькую комнатку.

— Хорошую напарницу себе нашла! — то ли серьезно, то ли издевательски проговорил Дмитрий Алексеич. — Курите! — он протянул пачку «Мальборо». Мы закурили. — Так, — деловито проговорил он. — Кто садился в машину?

Жанка, мрачно затягиваясь, молчала.

— Шах? — проговорил он. Своими маленькими глазками он буравил Жанку, но как-то успел заметить, что я вздрогнула.

— Знаешь его? — он повернулся ко мне.

— Нет! — торопливо ответила я.

— Шах? — снова повернулся он к Жанке.

Жанка мрачно кивнула.

— Ну все! — Дмитрий Алексеич хлопнул ручищей по столу. — Теперь он спекся! Двое свидетелей!

— Кто? — спросила я.

— Как кто? Да вы же с подруженькой! — проговорил Дмитрий Алексеич. — Видели, как валюту покупал? Скажете на суде!

— Так что же... — я вскочила. — На суде этом надо будет говорить, что мы... ехали в машине с финнами?

— Странная подруга у тебя! — сказал Дмитрий Алексеич Жанке. — Как садиться в машину — ей не стыдно, а как всего лишь рассказать об этом — стыдится!

Из-за двери грянул хохот — как я поняла, все слышали наш разговор.

— Ладно! — Он встал, мы вышли в большую комнату. — Этой адрес у тебя есть? — кивнул он дежурному на меня.

— Нарисуем! — поигрывая брелком с ключом, проговорил дежурный.

— Ну — чтоб больше не бузить у меня! — сказал Дмитрий Алексеич.

— Слушай! — азартно воскликнул дежурный, глянув на Жанку. — Подари ты мне эту, а? Я ей нарисую на полную катушку — давно она у меня поперек горла стоит!

— Ладно! — усмехнулся Дмитрий Алексеич. — У тебя свои заботы, у меня — свои! — он вышел.

— Так ты, оказывается, и замужем еще?! — Дежурный записал мой адрес, позвонил, проверил.

— Ну что? — поигрывая брелоком, проговорил он. — Сделать вам по полной программе?

— Ну, зачем, Петр Игоревич! — заискивающе проговорила Жанка. — Думаю, мы еще сможем оказать друг другу некоторые услуги!

— От твоих услуг потом слишком долго лечиться! — сказал он, и милиционеры заржали. — Ну ладно... Катитесь, до поры до времени!

Мы молча вышли.

Некоторое время мы шли по шоссе.

— Ну что — на автобус? — я показала на автобусную остановку.

— Еще чего? Только на тачке! — Жанка нахально стала сигналить проезжающим машинам — тут ехали одни иностранцы. Я видела, что она так заведена, что способна сейчас буквально на все.