Александр Баринов - Босяки и комиссары

Так, наконец, мой план начинал работать в полном соответствии с замыслом. Причем получалось все даже лучше, чем я мог предположить, — нужных партнеров я нашел прямо в Москве и мог теперь вести свой бизнес в самых комфортных условиях. Нужды в утомительных командировках и разъездах больше не было. С Батько же, как я размышлял по дороге в Переславль, вероятно, мы долго не проработаем, уж больно прямолинейно и рьяно он принялся за дело. Я лишь надеялся, что он сможет справиться с 200 литрами сырья, что я ему уже отвез.

Приехав к Батько, я оставил ему спирт и в тот же день вернулся в Москву. Надо было торопиться в Таллин, чтобы, как мы договорились с Марво, закончить переработку сафрола и настроить установку на другой цикл — производство только самого экстази из моего MDP-2-P.

В Таллин я выехал на своей машине с прицепом. Надо было привезти Марво и его компании кое-какие химикаты, чтобы они дальше могли сами спокойно работать. Впрочем, ничего запрещенного и даже подозрительного у меня в прицепе не было, поэтому я чувствовал себя совершенно спокойно. Под Псковом я заехал к фермеру за прополисом для другого знакомого. Я ему почти всегда по пути в Таллин, если был на машине, бесплатно привозил прополис. Так было надежнее — чтобы знакомые таможенники пребывали в уверенности, что ничего более ценного и подозрительного я через границу не вожу. На этот раз я загрузил в прицеп несколько мешков этого продукта — всего 200 кг.

Я специально подгадал, чтобы к моему приезду на Печорскую таможню там дежурил мой приятель Антон. Но из-за пробок на дорогах немного опоздал. Его смена заканчивалась в 8 часов вечера, а я добрался до таможни лишь в начале девятого. Оставив машину на стоянке, я добежал до пропускного пункта, надеясь застать Антона, но там сказали, что он только что уехал домой. Теперь мне оставалось либо ждать три дня, когда заступит на дежурство Антон, либо проходить таможню самому, без дружеской поддержки.

Терять время просто так было жалко — дел и в Таллине, и в Москве на ближайшее время у меня было предостаточно. Поэтому я решил попробовать на этот раз обойтись без Антона, тем более что ничего запрещенного не вез. А если повезет, размышлял я, может, удастся еще с кем из таможенников подружиться — полезных связей много не бывает.

Я подошел к стойке, куда подают на оформление документы, и заговорил с сидевшим за стеклом таможенником — вроде как советовался. Еду, мол, по личным делам, везу кое-какие химикаты для домашнего хозяйства, можно ли это все оформить по упрощенному порядку. Инспектор поговорил со мной очень доброжелательно, дав понять, что по мелочам придираться не будет. Тогда я вернулся за машиной и заполнил декларацию, написав, что везу только личные вещи, стоимость которых не превышает 2500 рублей.

Но когда я вернулся к стойке ее отдать, там ко мне сразу подошли двое молодых мужчин. Показав какие-то удостоверения, они попросили пройти с ними. Незнакомцы проводили меня в кабинет, где стало ясно, что в этот день я в Эстонию точно не попаду. Вслед за мной в кабинет зашли еще какие-то люди, после чего мужчины расположились за столом, достали какие-то бумаги и попросили меня достать все из карманов и сумки.

Я не скрывал удивления, поскольку и вправду не понимал, что они хотят у меня найти, но ни с чем не спорил. Случайная ли это проверка или нет, мне в тот момент оставалось только гадать. Но я знал, что в любом случае возражать и протестовать смысла нет, и потому держался дружелюбно и старался помочь незнакомцам, чем мог.

Собравшиеся с интересом рассматривали все, что я выкладывал на стол. Поскольку я вел довольно кочевой образ жизни, то всяких мелочей, необходимых в дальней дороге, у меня в сумке всегда было много. Аккуратно все разложив, мужчины их по очереди перебрали и, вертя каждую вещь в руках и вслух описывая внешний вид, начали составлять опись. Среди прочего они достали и баночку с витаминами, аккуратно пересчитав таблетки. Все это внесли в протокол, который я подписал, а затем попросили пройти для осмотра моей машины и прицепа. Там тоже переписали все, что было в багажнике и прицепе, и вернулись в ту же комнату, после чего стало ясно, что у присутствующих ко мне особый интерес.

В кабинете, когда мы вернулись, сидел какой-то мужчина, который, когда мы все снова расположились, сообщил, что теперь он сделает экспресс-анализ на наркотики кое-каких обнаруженных у меня веществ. Незнакомец, попросив смотреть всех внимательнее, выбрал одну таблетку из моих витаминов, которые по-прежнему лежали рассыпанными на столе, и приложил ее к тест-прибору. Через несколько секунд один из индикаторов — с подписью «героин» — изменил цвет с прозрачного на ярко-синий. После этого оперативник торжествующе продемонстрировал свой аппарат всем остальным в комнате и принялся задавать мне обычные в таких ситуациях глупые вопросы — мол, моя это таблетка или нет, признаю ли я, что ее взяли из моих вещей, употребляю ли наркотики, и прочую ерунду. Я давал ему такие же дурацкие ответы — что ничего не знаю, ничего не понимаю, стараясь изобразить еще большее, чем прежде, недоумение.

Главное, как я уже решил в тот момент, было себя ничем не выдать: спокойно продолжать играть в этой комедии отведенную мне роль и вести себя как можно глупее, чтобы оперативники не заметили своей же ошибки, в которой теперь было мое единственное спасение. Таблетка, которую они взяли для экспресс-анализа, была не моя. Она появилась среди витаминов за то время, пока мы ходили осматривать мою машину. Заметил я это почти сразу, как мы вернулись в кабинет, но успел сообразить, что виду лучше не подавать. Дело в том, что все мои витамины были желтого цвета и овальной формы. И в первом протоколе, который и я, и все остальные уже подписали, это было указано, как и точное количество моих пилюль, которые аккуратно пересчитали. Эта же таблетка мало того что была лишняя, так и сильно отличалась по виду — белая и цилиндрической формы.

Если бы оперативники обратили на это внимание, они, конечно, здесь же и переписали бы протокол. Пока они были полными хозяевами положения и могли делать, что хотят. Но мне помогать им, естественно, не хотелось. Уже было понятно, что в тюрьму меня отправят по-любому — хоть с такими документами, хоть с другими. Наркотик-то мне уже подсунули. Так что теперь мне надо было думать лишь о том, как в тюрьме надолго не задержаться. И надеяться оставалось лишь на суд, который, естественно, должен был заметить, что никаких наркотических таблеток у меня, согласно протоколу, при задержании не было. Потому я возмущаться и спорить не стал, все остальные документы подписал и со спокойной душой отправился в камеру, откуда меня наутро перевезли в следственный изолятор в Псков.