Александр Баринов - Босяки и комиссары

Когда я уже работал в Москве, совсем скверную новость поведал мне Райво. Он рассказал, что недавно в ресторане, где Марво назначил ему встречу, случайно увидел давнего знакомого по кличке Ухо. Они поздоровались, и тот, увидев, к кому за столик подсел Райво, чуть позже перезвонил и предложил встретиться. На следующий день Ухо рассказал, что когда-то хорошо знал Марво. Будто бы еще в начале 90-х годов они вместе с несколькими приятелями промышляли квартирными кражами. Работали они так около года, пока полиция, наконец, их всех не поймала. Но на суде Марво, который поначалу, как Ухо и другие компаньоны, был арестован, к их удивлению, присутствовал уже как свидетель и тюрьмы избежал. Естественно, все тогда решили, что такую поблажку Марво заслужил тем, что согласился работать на полицию. Поэтому Ухо и советовал быть осторожнее с этим человеком.

Где во всех этих рассказах и слухах правда, а где ложь или просто домыслы, разобраться было невозможно. Но, понятно, дыма без огня не бывает — ни о ком другом, кого я узнал, с тех пор, как занялся изготовлением наркотиков, не ходило столько кривотолков, как о Марво. Так что держаться от него лучше было подальше. Поэтому я и не помышлял даже пытаться отхватить хоть небольшой кусочек от жирного пирога, который Марво пек из моего MDP-2-P в Таллине. Своим положением я был вполне доволен. В Москве у меня был бизнес, пусть и не такой прибыльный, как у Марво, но все же свой собственный, куда более безопасный и менее хлопотный. Все-таки я занимался не самими наркотиками, за которыми спецслужбы во всех странах охотятся в первую очередь, а ничем внешне не выдающейся «синтетической амброй», оценить достоинства которой могут лишь очень немногие специалисты. Да и по закону наказание за нее в случае проблем с властями грозило чисто символическое. К тому же и Марво, при всех его отрицательных качествах, в моем положении был удобен в качестве торгового партнера как уже хорошо изученный персонаж. Ведь я ему был нужен не меньше, чем он мне. Без моего «ароматного масла» у него бы сразу встало все производство. Так что я полагал, Марво вряд ли будет пытаться устроить мне крупные неприятности и по той же причине вынужден платить мне причитающуюся долю. Потому я рассчитывал, что, если все будет в порядке и в Москве, и в Таллине, смогу довольно долго, может несколько лет, спокойно заниматься своей «амброй» и за это время накоплю приличный капитал.

Но уже очень скоро выяснилось, что я ошибался. Марво все-таки не смог смириться с тем, что кто-то перестанет от него зависеть, да еще и будет заставлять платить по счетам. И как только я дал Марво шанс себя обмануть, он тут же им воспользовался, чтобы попытаться снова посадить меня на поводок, сделав своим должником.

Где-то через два месяца ударной работы запасы изготовленной для меня на московском химкомбинате «амбры» начали подходить к концу. Приехав очередной раз в Таллин за деньгами, я сказал Марво, что надо решать вопрос с доставкой новой партии сырья — сафрола или хотя бы сассафраса. Но Яанус договориться с ханойским заводом еще не успел. Вместе с Заком он все время был загружен на производстве — то они занимались химической установкой, изготавливая кристаллический экстази, то штамповали таблетки. А никто, кроме Яануса, вести дела с вьетнамцами не умел. Объясниться на английском языке хоть как-то по телефону с представителями завода, конечно, мог и кто-то другой из нас. Но лишь Яанус разбирался, как надо составлять договора, и не только бегло говорил по-английски, но и хорошо знал разные специфические термины из области экономики и бухгалтерии.

Поэтому, чтобы не простаивать зря, пока свежее сырье не подоспеет из Вьетнама, я предложил Марво переправить обратно в Москву сафрол, который они успели вывезти в Таллин из конторы Калмера, пока я сидел в псковской тюрьме. Из той партии, что Марво вроде как подарили его заказчики из Испании. Как я уже упоминал, в мое отсутствие Яанус и Зак успели переработать лишь малую часть того сафрола, и его должно было оставаться около 600 килограммов. Поскольку потом я стал присылать из Москвы уже готовый MDP-2-P, то сафрол, как я слышал, так и хранился где-то у Марво без дела.

Марво со мной согласился, сказав только, чтобы я сам озаботился переправкой груза через границу. Я тут же переговорил с Сергеем, который пообещал доставить сафрол в Москву. Никакого подвоха в том, как тогда Марво все устроил, я не заподозрил, хотя кое-что мне показалось странным. Забрать канистры с сафролом, как сказал Марво, мне надо было поздно вечером на дороге у выезда из Таллина, куда он обещал привезти их на небольшом грузовике. Я не понял, зачем нужны такие сложности. Проще было, чтобы Сергей заехал в то место, где они лежали, и там их загрузил. Но я возражать не стал, подумав, что, возможно, сафрол Марво хранит в каком-нибудь особо укромном месте, куда на всякий случай никого другого не хочет приводить. Ничего необычного, в принципе, в этом не было. Такие тайники были и у меня самого, и у многих других, с кем я тогда работал. Но когда мы встретились в условленном месте, я заметил еще одну странность.

Это было, насколько помню, в январе, и стоял сильный мороз — градусов 25 ниже нуля. Отъехав по какой-то пустынной дороге в сторону от шоссе, мы стали перетаскивать канистры с сафролом из машины Марво в фургон Сергея. Всего их оказалось 20 штук, то есть, как и говорил Марво, около 600 килограммов. Работа была тяжелая, да и все мы торопились, понимая, что, занимаясь ей в этом месте — посреди дороги поздно вечером в полной темноте, да еще одетыми в приличную одежду, а не в рабочие спецовки, — выглядим со стороны, мягко говоря, неуместно. Если бы кто-нибудь случайно нас увидел, запросто бы вызвал полицию. Но я, таская канистры, заметил все же, что жидкость в них не плескалась, а была замерзшей, как лед. Это меня немного озадачило. Насколько я помнил, сафрол, который, по сути, является эфирным маслом, замерзнуть не может.

Но раздумывать над этим было некогда — всем остальным, да и мне самому поскорее хотелось покончить с нашим опасным занятием. К тому же я не был уверен, что мне все это не показалось — на морозе, хватаясь за металлические канистры, руки быстро коченели. Поэтому, перегрузив все, мы быстро разъехались каждый в свою сторону.

Наутро я позвонил Александру на Московский химкомбинат, попросив, чтобы он прислал грузовик за новой партией сырья для моей «амбры» на автостоянку у торгового центра «Гранд» в назначенное Сергеем время, и объяснил, как водитель сможет там его разыскать. Торопиться после этого мне было некуда. В Москве немного готового товара для Марво на складе еще оставалось, к тому же на комбинате должны были сразу пустить в дело отправленные накануне вещества. И в Москву я отправился только через неделю.