Марио Варгас Льоса - Рота добрых услуг [сборник]

– Я просил десять, а ты мне тащишь двадцать. – Панталеон Пантоха, стоя у перил, смотрит вниз на гладкие, кудрявые, темные, рыжие, каштановые головы. – Хочешь, чтобы я убил целый день на осмотр претенденток, Чучупе?

– Я не виновата. – Чучупе спускается вниз по лестнице, держась за перила. – Я бросила клич, что есть четыре вакантных места, а женщины, как мухи, слетелись отовсюду. Даже из Святого Хуана Мюнхенского, и из Тамшийако. Что вы хотите, сеньор Пантоха, любая девочка в Икитосе счастлива была бы работать с нами.

– По правде говоря, я не понимаю. – Панталеон Пантоха спускается за нею следом, Панталеон Пантоха разглядывает округлые спины, упругие ягодицы, крепкие икры. – Зарабатывают мало, работы по горло. Что их привлекает? Не добряк же Порфирио?

– Уверенность в завтрашнем дне, сеньор Пантоха. – Чучупе кивает на пестрые платья, на пчелиным роем гудящие группки. – На улице такой уверенности нет. У «прачек» день везет, три – мимо, без отпуска, и по воскресеньям не отдыхают.

– А Сморчок – сущий работорговец. – Чупито свистит, разом заставив всех замолчать, Чупито велит им подойти ближе. – Морит голодом, обращается как со скотиной, а чуть что – пинком под зад. Понятия не имеет ни об уважении, ни о гуманности.

– А здесь совсем иначе. – Чучупе источает мед, Чучупе поглаживает карманы. – В клиентах нет недостатка, восьмичасовой рабочий день, к тому же вы все так хорошо организовали, они в полном восторге. Заметили, даже штрафы платят – не пикнут.

– Признаюсь, первый раз мне было немного не по себе. – Сеньора Леонор отрезает кусочек, сеньора Леонор мажет его маслом, сверху повидлом, откусывает, жует. – Но что поделаешь, «хлебец-крошка» самый вкусный в Икитосе. Как ты считаешь, сынок?

– Порядок, будем выбирать четырех, – решает Панталеон Пантоха. – Ну, чего ты ждешь, Китаец, пускай строятся.

– Отойдите немножко, девочки, издали вы лучше. – Китаец Порфирио берет за руки, подталкивает в спины, выводит вперед, заставляет отойти, отступить, наклониться, ставит на место, измеряет. – Ну-ка, недолостки, впелед, дылды назад.

– Вот они, сеньор Пантоха. – Чупито кидается из стороны в сторону, Чупито велит замолчать, сам подает пример серьезности, выравнивает строй. – Чисто и аккуратно. Ну-ка, девочки, повернемся направо. Вот так, очень хорошо. А теперь налево, покажем себя в профиль.

– По одной в ваш кабинет для осмотла тела, сеньол? – подходит и шепчет в самое ухо Китаец Порфирио.

– Нет, это займет все утро. – Панталеон Пантоха смотрит на часы, Панталеон Пантоха размышляет, воодушевляется, делает шаг вперед, оказывается лицом к лицу со строем. – Для экономии времени я буду производить коллективный осмотр. Слушайте хорошенько: те, кому не по душе раздеваться на людях, пусть выйдут из строя, я осмотрю их отдельно. Нет таких? Тем лучше.

– Мужчины, убирайтесь отсюда. – Чучупе открывает дверь, Чучупе понукает мужчин, подталкивает, возвращается. – Ну живее, вы что, не слышали? Синфоросо, Паломино, фельдшер, Китаец. И ты, Чупон. Пичуса, запри дверь.

– Снять юбки, кофточки, лифчики, будьте любезны. – Панталеон Пантоха закладывает руки за спину, Панталеон Пантоха прохаживается, очень серьезно изучает, сопоставляет, сравнивает. – Трусики можете не снимать, у кого они есть. А теперь поворот на месте. Вот так. Ну-ка, посмотрим. Рыжая – ты, смуглая – ты, восточного типа – ты, мулатка – ты. Порядок, вакансии заняты. Все остальные оставят адрес Чучупе, скоро может представиться еще возможность. Спасибо, до свидания.

– Отобранные явятся завтра ровно в девять утра сюда, на медосмотр. – Чучупе записывает названия улиц и номера домов, Чучупе провожает до двери, прощается. – Да вымойтесь хорошенько, девочки.

– Ну-ка, ну-ка, ешьте, пока горячий, а то невкусно будет, – раздает тарелки с дымящимся супом сеньора Леонор. – Знаменитый местный суп тимбуче, наконец-то я собралась его сварить. Ну, как получилось, Поча?

– Отменный вкус, сеньор Пан-Пан, как вы их подобрали. – Бразильянка лукаво улыбается, Бразильянка смотрит насмешливо, напевает. – Всех мастей для любых гостей. Успокойте мое любопытство, скажите, вы не боитесь, что, наглядевшись на голое тело, в один прекрасный день вы привыкнете и перестанете чувствовать женщину? Такое, говорят, случается с докторами.

– Пальчики оближешь, сеньора Леонор. – Почита пробует кончиком языка, не горячий ли, Почита глотает первую ложку. – Очень похож на суп, который у нас на побережье называется чилкано.

– Хочешь взять меня на слабо, Бразильянка? – хмурит брови Панталеон Пантоха. – Учти, серьезный – не значит идиот, не заблуждайся.

– Разница в том, что этот супчик из рыбы, выловленной в Амазонке, а не в Тихом океане, – подливает в тарелки сеньора Леонор. – Пайче, паломета и гамитана. Ой, как вкусно.

– Это вы заблуждаетесь, я не беру вас на слабо, я просто шучу. – Бразильянка опускает ресницы, Бразильянка выпячивает бедро, выставляет грудь, играет голосом. – Почему вы не позволяете мне быть вашим другом? Стоит мне рот открыть, сразу букой становитесь, сеньор Пан-Пан. Осторожно со мной, я, как краб, обожаю идти против течения. Будете меня отталкивать, возьму и влюблюсь в вас.

– Уф, как от него жарко. – Почита обмахивается салфеткой, Почита щупает у себя пульс. – Подвинь мне вентилятор, Панта. Я задыхаюсь.

– Тебе жарко не от супа, а от кадетика. – Панта дотрагивается до ее живота, Панта гладит ее по щеке. – Он, наверное, там зевает, потягивается. Может, даже сегодня ночью, лапонька. Прекрасное число: четырнадцатое марта.

– Хорошо бы дотянуть до воскресенья, – смотрит на календарь Почита. – Пусть сначала Чичи приедет, хочу, чтобы она была при родах.

– По моим подсчетам, еще не время. – Сеньора Леонор потеет, сеньора Леонор тянется багровым лицом к шепчущим лопастям. – Тебе еще ходить не меньше недели.

– Конечно, мама! Вы же видели диаграмму у меня в комнате? Наиболее вероятный срок между сегодняшним днем и воскресеньем. – Панта обсасывает рыбьи косточки, Панта подбирает остатки кусочком хлеба, запивает водой. – Ты слушаешься доктора, гуляла сегодня? Со своей неразлучной Алисией?

– Да, мы ходили в «Ла Фавориту» есть мороженое, – отдувается Почита. – Кстати, ты не знаешь, что такое Пантиляндия, дорогой?

– Как, как? – Взгляд, руки, лицо Панты застывают. – Как ты сказала, дорогая?

– Мне кажется, это какая-то мерзость, – жадно вбирает в себя прохладный воздух Почита. – Какие-то типы в «Ла Фаворите» отпускали сальности насчет женщин, ой, слушай, вот смешно: Пантиляндия вроде как от Панты!

– Кхх, гмм, апчхи! – Пантосик давится, Пантосик чихает, на глазах выступают слезы, душит кашель.

– Выпей водички. – Сеньора Леонор щупает его лоб, сеньора Леонор подает ему платок, поднимает ему руки. – Все оттого, что торопишься, я всегда говорю: не спеши за едой. Дай-ка похлопаю по спине, да выпей еще водички.