Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 1

Перевод с французского Екатерины и Марианны Кожевниковых

Художественное электронное издание

Для старшего школьного возраста

В соответствии с Федеральным законом № 436 от 29 декабря 2010 года маркируется знаком 18+

Француженка Мари-Од Мюрай— знаковая фигура в мировой подростковой литературе, автор более 90 книг, переведенных на 22 языка. Российскому читателю она известна по книгам «Oh, boy!», «Умник», «Голландский без проблем» и роману «Мисс Черити».

«Спаситель и сын. Сезон 1»— начало увлекательной саги, очень честной, иногда смешной, иногда страшной, о детях, взрослых и их непростых отношениях. Роман построен по принципу сериала: есть главный герой, детский клинический психолог, его сын восьми лет и их сквозная история. Есть пациенты, и каждый пришел к доктору не просто так.

Original title: Sauveur & Fils (saison 1)

Text by Marie-Aude Murail

© 2016 L’école des loisirs, Paris

© М. Ю. Кожевникова, Е. Л. Кожевникова, перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом „Самокат“», 2019

Спаситель мягким движением открыл дверь приемной. Обычно те, кто видел его впервые, не могли скрыть удивления, если их не предупредили заранее.

— Мадам Дютийо?

Мать глядела на него во все глаза, дочь угрюмо уставилась в пол.

— Вам назначено на сегодня. Меня зовут Спаситель Сент-Ив. Прошу вас!

Он указал на дверь своего кабинета в конце коридора и посторонился, пропуская дам вперед. Проходя мимо него, мадам Дютийо, сорокалетняя шатенка в узких джинсах, нервно застегнула молнию кожаной куртки. Марго, девочка лет четырнадцати, откинув за спину длинные волосы и еще более длинный шерстяной шарф, плотнее закуталась в пуховик, будто спряталась в кокон.

Первый визит — момент ответственный. Для Сент-Ива, психолога, каждый бессознательный жест пациенток был говорящим. Марго и ее мать прошли всего несколько шагов по коридору, а он уже понял: старшая ему не доверяет, младшая настроена крайне враждебно.

— Ну и куда мне сесть? — высокомерно процедила Марго.

— Выбирайте, где вам удобнее, а мне оставьте мое кресло. — У Спасителя был мягкий, завораживающий голос Нэта Кинга Коула, он словно бы пел: «Unforgettable, that’s what you are…» [1] «Ты незабываема» — песня Нэта Кинга Коула (1919–1965), американского джазового певца.

Мадам Дютийо уселась на краешек кушетки, выпрямилась, положила руки на тесно сведенные колени. Марго отодвинулась от нее как можно дальше, швырнула рюкзак на пол, развалилась, свесила руку с подлокотника. Длинный шарф подметал пол. Ни та ни другая не ожидали, что психолог окажется здоровенным чернокожим парнем под два метра ростом. Впрочем, одет он был в хорошо сшитый костюм, правда, без галстука, и держался непринужденно.

— Вы что, доктор? — спросила мать с наивной прямотой.

— Я психолог.

— Уф-ф! — выдохнула Марго, будто из воздушного шарика выпустили воздух.

Ей было ужасно жарко. Заклепки на воротнике врезались в щеки. Но пуховик она ни за что не снимет, не расстанется со своей броней.

— Да, жарковато тут, — посочувствовал ей Спаситель. — Позволь спросить, что случилось? Почему ты пришла ко мне? Твоя мама упоминала о каких-то «неприятностях в школе»…

— Ясно, что не сама сюда притащилась! — огрызнулась Марго. — Из-за нее все… Нашлась, тоже мне…

«Нашлась, тоже мне…» Кто? Мама? Скорей всего. Но нет!

— Вы только не обижайтесь, — поддержала дочь мадам Дютийо. — Я бы тоже, будь моя воля, к вам ни ногой.

— Выходит, вас обеих насильно заставили со мной общаться, — заключил Спаситель. — Поверьте, мне очень жаль.

Тихий ангел пролетел. Наверное, под самым потолком, потому что именно туда Марго вперила злобный взгляд.

— Нас прислала к вам школьная медсестра, — нарушила молчание мадам Дютийо. — Мадам Сандоз.

— Шпионка проклятая, — театральным шепотом добавила Марго.

— Она весь класс проверила… Всю школу.

Мадам Дютийо опасливо поглядывала на дочь, зная, что любое неосторожное слово подольет масла в огонь и последует взрыв.

— Велела ученицам закатать рукава… Ученикам тоже, но у мальчиков такое реже встречается…

— Реже! Ты-то откуда знаешь? — послышался ядовитый шепот.

— Это у них мода такая. Раньше тату увлекались, пирсингом, а теперь…

— Мода, мода! Ври больше! — проворчала дочь с противоположной стороны кушетки.

Бедная женщина никак не могла признаться, что же именно привело их к психологу. Сент-Ив пришел ей на помощь.

— Не тату, не пирсинг, а каттинг, да?

Он счел, что английское слово прозвучит мягче, чем «самоповреждение», мрачный канцеляризм.

— Медсестра не так это называла, — пролепетала мадам Дютийо. — Но вы ведь лучше нее разбираетесь…

Спаситель развернул кресло к Марго.

— У нескольких человек в твоем классе она что-то обнаружила, так?

Девочка вдруг расправила плечи и сообщила с гордостью:

— У меня и еще у троих.

Спаситель повернулся в другую сторону — теперь он обратился к мадам Дютийо:

— Вы не знали об этом?

Марго злорадно хихикнула:

— Нет, конечно! У дочки всегда рукава длиннющие, рук не видно.

Отвечая на вопрос, она судорожно теребила на запястье браслет из причудливо согнутой вилки.

— Как оригинально!

Спаситель старался каждому сказать что-нибудь приятное.

— Вы о чем? Ах, это! Спасибо, что заметили, хотя… — Мадам Дютийо неожиданно смутилась. — Я сама его сделала. Знаете, хобби у меня такое. Бижутерия. Для себя в основном. Но, бывает, продаю кое-что… Подругам.

— Пф-ф! — фыркнула Марго.

Они пришли сюда с ее проблемами разбираться или о маминых побрякушках болтать?!

Спаситель почувствовал: девочка вот-вот замкнется, отгородится полностью. Еще немного, и понадобится не вилка, а устричный нож… Он поспешил сменить тактику:

— Вы не могли бы ненадолго оставить нас, мадам Дютийо? Пожалуйста, подождите в приемной.

— Мне уйти? Уже? Да мы только начали!

— Не обижайтесь. Но, вполне возможно, Марго поначалу трудно при вас… высказывать свою точку зрения.

Мадам Дютийо медлила. Лучше бы ей остаться и посмотреть, как пойдет дело.