Дина Адомайтес - Будь ты проклят

— Мне некогда! — категорично заявил он и поехал в сторону автобусной остановки наискосок от центральной дороги.

— Это все из-за того, что она знакомая Пети? — догадалась я. — Да хватит уже ревновать! Здесь вопрос жизни и смерти, а ты глупости какие-то устраиваешь!

— Я тебе говорю: мне некогда! — закричал он на меня в ответ.

— Окей, — спокойно ответила я, забирая пакет с платьем с заднего сиденья.

Я вышла из машины Стаса, даже не попрощавшись с ним, и увидела подъезжающий к остановке нужный мне автобус. Дом Олеси находился за несколько остановок от моего дома, недалеко от магазина «Пятерочка», где работал Петя. Пока было свободное время, я постоянно набирала номер Ксюши, который по-прежнему был недоступен, но я не переставала надеяться на ответ. После нашей со Стасом безрезультатной поездки в тот жуткий район, где могла быть Ксюша, я немного успокоилась, утешая себя тем, что у Ксюши просто могла случиться депрессия, и она специально отключила телефон, чтобы ее никто не беспокоил. Конечно, мой разум то и дело возвращал меня к тому странному сообщению от нее, заставляя отметать чересчур оптимистичный настрой, для которого почти не было повода, но я сейчас старалась не копаться в этом, заострив внимание на предстоящей встрече с Олесей.

Я подошла к ее дому и позвонила ей, чтобы сообщить, что я подъехала. Олеся назвала мне номер квартиры и велела подняться на десятый этаж. Домофонная дверь не работала, поэтому я без труда попала в подъезд и поднялась на последний этаж в старом, дребезжащем лифте. Я позвонила в дверь, и прежде чем Олеся открыла мне ее, она некоторое время вглядывалась в глазок, видимо, пытаясь убедиться, что я пришла без Пети.

— Проходи, — пригласила она меня пройти внутрь. На ней лица не было, что слегка напугало меня.

— Он специально так сказал тебе, чтобы ты поняла, что ты на самом деле не хочешь это делать! — не теряя времени, принялась я растолковывать ей шокировавшее ее поведение Пети.

— Да нет же! — зашла она в гостиную, а я последовала за ней. — Он говорил, что он убьет меня, и это не будет считаться убийством, он просто облегчит мне страдания, а значит, наоборот сделает мне добро! — с круглыми от страха глазами говорила она, присаживаясь на плюшевое кресло, а я села на длинный скрипучий диван рядом с ней.

— Да он специально так сказал! — пыталась я переубедить ее. — Мне он то же самое говорил. Я же тебе рассказывала, что мне муж на свадьбе изменил, так вот я тоже жить не хотела, и Петя вообще начал у меня спрашивать, какие похороны мне устроить, какого цвета мне купить платье на похороны. Он специально так говорил, чтобы в чувство меня привести!

— Да это другое! — продолжала она спорить. — Он тебе говорил про тебя, а мне он говорил о себе, что это не считается плохим для него, что он хочет меня спасти! Я не знаю, как тебе еще объяснить! — нервно сказала она. — Я на голодный желудок ничего не соображаю! Давай, пожалуйста, сходим в магазин вместе!

— Хорошо, — согласилась я, вставая с места.

Олеся побежала в туалет, а я осталась в гостиной, разглядывая обстановку в небольшой комнате, основную часть которой занимал стеклянный сервант, расположенный вдоль стены. Над выдвижными ящиками в красивой рамке стояла фотография, которая привлекла мое внимание. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть изображенных на ней людей, чьи лица сияли счастливыми улыбками. Я вгляделась в фотографию и обомлела, не поверив своим глазам… На фотографии был изображен Стас вместе с Олесей… Я еще раз внимательно посмотрела на фотографию, решив, что у меня начались зрительные галлюцинации, но лицо Стаса оставалось неизменным. Не было никаких сомнений, что это он. Но кто он ей? Может быть, родственник какой-нибудь? Но тогда почему ее не было на нашей свадьбе? Из ванной доносился звук льющейся из крана воды, и я думала, что сойду с ума, пока дождусь, когда Олеся выйдет из ванной. Наконец-то послышался звук дверной защелки, и она вышла.

— Пошли! — крикнула она мне из коридора, а я поняла, что не могу сдвинуться с места.

— Олесь! — медленно позвала я ее, и она тут же зашла в гостиную.

— Что случилось? — вопросительно взглянула она на меня, стоя на пороге.

— Кто это? — спросила я, указывая на фотографию, ощущая, как внутри меня все замерло от страха.

— Это мой парень, — ответила она, опустив глаза, и внутри меня все рухнуло.

Я стояла на месте, потрясенная ее ответом, пытаясь вспомнить все то, что она говорила о нем в тот день, когда я ее впервые увидела, чувствуя, как силы покидают меня.

— Мы идем? — спросила она, а я так и продолжала держать в руках эту злосчастную фотографию, не веря, что все происходит наяву.

— Его зовут Стас? — задала я вопрос, увидев, как Олеся широко раскрыла глаза от удивления.

— Откуда ты знаешь? — глухим голосом спросила она.

— Это мой муж, — усмехнулась я, а слезы уже вовсю душили горло.

— Чего?! — закричала Олеся, схватившись за подлокотник дивана, чтобы не рухнуть на пол от шока.

— Да, — тихо сказала я и упала на диван, захлебнувшись в слезах.

Это удар не ножом в спину, нет! Это удар топором наотмашь из угла средь бела дня, когда ты меньше всего ожидаешь нападения. Сколько лжи, сколько обманчивых клятв, сколько пустых слов было выплеснуто наружу из его уст просто так, безо всякой ответственности за сказанное. Для него ничего не стоит предать, обмануть и пойти дальше, ничуть не раскаиваясь в содеянном. Впрочем, я сама виновата, что доверилась ему и простила его во второй раз…

Минут десять понадобилось мне для того, чтобы наконец суметь произнести хотя бы слово. Олеся сидела на кресле, поджав ноги и уставившись куда-то в одну точку. Я смотрела на нее и представляла ее со Стасом, и мне хотелось стошнить от него, от нее, от самой себя. Я резко схватила свою сумку, пакет с платьем и помчалась к выходу из квартиры.

— Ты куда? — бросилась за мной Олеся в коридор.

— Не подходи, пожалуйста, ко мне! — попросила я ее, даже не поворачиваясь к ней, чувствуя, как слезы снова покатились по щекам.

— Но я боюсь выходить на улицу! Пожалуйста, сходи со мной до магазина и все! — почти умоляла она меня. — Я очень боюсь!

— Я не могу, извини меня, — сглотнула я соленую слюну и повернулась к ней, потрясенной, испуганной, но мне сейчас было совершенно не до ее проблем.

Спускаясь в лифте, я кое-как набирала сообщение Стасу, потому что от слез перед моими глазами все расплывалось. Я писала ему о том, что мне все известно про Олесю, и велела ему больше никогда не писать мне и не отвечать даже на это сообщение. Громко откашливаясь, я еле дошла до ближайшей лавочки во дворе и, обессиленная, рухнула на нее, надрываясь от нескончаемого потока слез. Я не могла поверить, что снова, в который раз за неполные две недели оказалась растоптанной тем же самым человеком. Как же я идиотка, какая же я дура! Как же права была Аня! И если бы не это умопомрачительное стечение обстоятельств с Олесей, я бы могла всю жизнь терпеть, как Стас вешает мне лапшу на уши, продолжая оправдывать его в своих мыслях, выискивая железное алиби для его двусмысленных поступков. Какая же я ненормальная! Какая же я наивная! Как он сумел настолько сильно увлечь меня собой, что я растеряла остатки гордости, самоуважения, внутреннего чутья, позволяя ему постоянно водить себя за нос? Как ему удалось это сделать? Как?!