Артём Сошников - Вот мои селфи

«Потому что было хобби!» — осенило Евгения Степановича, — «Точно, мне нужно придумать себе хобби!»

Воодушевлённый Евгений Степанович добрался за два часа до дома и тут же пошёл на кухню советоваться с женой.

— Вот скажи мне, Лен, — Евгений Степанович тряс в воздухе куском докторской колбасы, насаженной на вилку, — Какое бы мне хобби подошло?

— Мусор выносить тебе бы вовремя подошло, — ворчала Лена.

— Эээх, баба… — разочарованно махал рукой Евгений Степанович.

— Ну Жень, ну ты чего колбасой-то кидаешься! — кричала в ответ жена, поднимая слетевший с вилки кусок колбасы.

Евгений Степанович маялся ровно три дня, до тех самых пор, пока не у него не сломался автомобиль. «Качественный подбор подходящего хобби» — прочитал Евгений Степанович рекламу в метро. «Алексей, +7 (120) 099-33-56».

В этот же день Евгений Степанович набрал заветный номер, записался на консультацию и поехал в офис к загадочному Алексею.

Алексей сидел за большим дубовым столом, почёсывая наманикюренными пальцами стриженую и крашеную бороду.

— Ну, что могу предложить, господин, — произнёс Алексей, выслушав Евгения Степановича, — Хобби сейчас много, выбирайте на любой вкус. Есть крафтовое пиво: можете сами варить, можете ходить на фестивали и пробовать. Стартовый пакет крафта 1999 рублей, выдам прямо сейчас на руки. С кислинкой, с горчинкой — как пожелаете. Если пиво не интересует, можно вейпить.

— А что это? — Евгений Степанович вытянул шею, разглядывая интересную приблуду в руках Алексея.

— Безопаснее курения на 95%. Огромный выбор девайсов, примочки, насадки, жижки фруктовые, мятные, кофе — на любой вкус. Есть подешевле, есть вот Sigelei, есть Joyetech, но он только один — извините, очень быстро разбирают.

— А есть… ещё что-нибудь?

— Ну… Можно на митинги ходить, протестовать. У нас очень хорошо проработанный starter pack…

— Стартер что?

— Starter pack, — Алексей открыл ящик стола и достал оттуда большой прозрачный пакет, — Методички вот, футболки разных движений, флаги партий, стикеры на автомобиль… Но это уже за 9 900, для солидных клиентов.

Евгений Степанович долго вертел в руках вейп-девайс, бутылки пива и блестящие брошюрки.

— Спасибо вам, Алексей. Я с женой посоветуюсь, хорошо?

Алексей взял тысячу рублей за консультацию и дал визитку. Через пару часов Евгений Степанович ковырял в тарелке кусок камбалы и слушал, как жена звенит посудой в раковине.

— Может, пиво это модное пить начать?

— Пить пиво не хобби.

— Тоже верно… А вейпинг этот?

— Наркоманом станешь.

— Не исключено. Ну а политика?

— Посадят, я кредит как платить буду? Сама?

— Да не посадят…

— Это, вон, депутатов не посадят, а ты сядешь. Ты ж дурачок.

Евгений Степанович бросил вилку в тарелку:

— Чего это я дурачок?!

— Да всю жизнь честный, живёшь в говне. И я с тобой барахтаюсь.

— ЭТО ЧЕГО ЭТО Я В ГОВНЕ ЖИВУ?! — вскипел Евгений Степанович, вскочил и брякнул кулаком по столешнице.

Жена медленно повернулась, взяла с плеча полотенце и заорала. Сквозь мелькающее полотенце и разлетающееся по стенкам пюре Евгений Валентинович вопил в бездну быта:

— Я УВАЖАЕМЫЙ ЧЕЛОВЕК! Я НЕ ДАМ СЕБЯ ОСКОРБЛЯТЬ!

Через три минуты, когда оба супруга выдохлись и успокоились, Евгений Валентинович просиял и бросился обнимать жену:

— Точно, Ленка! Ты гений! Оскорбляться. Я буду оскорбляться! Вот моё хобби!

С тех пор Евгений Валентинович ходит в клубы вейпинга, магазины, на крафтовые фестивали, митинги и народные сходы. Стоит там и оскорбляется: кричит, машет кухонным полотенцем, бегает от активистов и даже иногда получает по морде.

Ему всё нравится. Весело, а самое главное — бесплатно.

Понравилась проджект-менеджеру Серёге одна тёлка. Сошла с конвейера где-то в Подмосковье. Пурпурные губы, маслянистый загар, фото на цыпочках полубоком… По паспорту Михуткина, в инстаграме Marmelade.

Захотел Серега эту тёлку полюбить. Купил белого мишку и сто одну розу. Обрадовалась, бросилась на шею, поцеловала мягкими тёплыми губами в шершавую щёку и убежала домой. Так торопилась, что забыла мишку на заднем сиденье.

— Мама! — Закричала с порога, — Мне подарили цветы!

Мама всплеснула руками.

— Батюшки! Вовка! Тащи фотопаррат!

Вовка, отец её, читал в зале газету. Где лежит фотоаппарат, он не знал и настолько ему было похер на происходящее, что он даже не потрудился задуматься.

— Алкаш проклятый, совсем оглох? В серванте лежит!

Взял Вовка фотоаппарат, попёрся в комнату. Там уже диван сдвинут, букет расстелен на полу, а перед ним на упругой попе сидит дочурка в соблазнительном бра. Отобрали сразу же оптику.

— Разобьёшь ещё, рукожопый. Иди в гараж, там тебе самое место. Так, а ты давай-ка повернись. Улыбнись, чё губы как утка надула.

И так фотографируют, и сяк. Вспышки мелькают, как зиги в сорок первом. Мама довольна, дочка довольна. И вдруг бац!

Мигает свет, зажигается старая люстра — нет дочки. Только розы разбросало в стороны, да слегка дымится ковролин.

— Вовкааа! — Закудахтала мамаша, мечется по квартире.

Тут же звонок в дверь.

Она, что ли?

Разыграла нас, что ли?

Несётся мамка к двери, открывает — бац! Получает по голове топором. Алая кровь орошает прихожую. Брызжет рубин красивее букета роз. Пролезает в дверь огромный белый медведь, подходит к онемевшему бате и вручает ему в руки кровавый топор.

— Держи, мужик. Не благодари.

И уходит, аккуратно закрыв за собой дверь.

Эх, не полюбил Серёга Сонечку Marmelade. Не прикоснулся ладонями к её нежной упругой груди. Приехали через полчаса менты, повязали мужика.

Кукуха не выдержала. Зарубил и жену, и дочку.

Влепили двадцатку по осени и увезли на север. К белым мишкам и розе ветров.

«Надо бы спортом заняться, что ли» — подумал Сергей Елистратович, таща тяжёлое пузо по лестнице вверх. «И чёрт меня дёрнул пойти в общественную больницу».

Намедни у Сергея Елистратовича опять прихватило сердце. Персональный врач уехал в отпуск, ближайшая частная клиника закрылась на ремонт, а тут пресс-атташе Глеб возьми да ляпни — а сходите-ка вы, уважаемый Сергей Елистратович, в обычную городскую больницу. Пообщаетесь с народом, покажете человеческое лицо…

А в больнице сломан лифт, краска опадает со стен мелкой зелёной трухой и пузо такое тяжёлое, что тянет вниз к ступенькам. Сергей Елистратович отдышался после очередного пролёта, поднял раскрасневшееся лицо вверх и увидел перед глазами жирную цифру три. «Наконец-то. И куда это Глеб запропастился? Рядом же шёл».

Сергей Елистратович, борясь с одышкой, чинно проплыл мимо двери и вошёл в коридор. Перед ним расстилалась длиннющая очередь из самых разнообразных граждан. Завидев Сергея Елистратовича, все замолчали и в изумлении повернулись к нему. «Уважают» — подумал депутат и тихонько хмыкнул.