Алена Некрасова - Зарисовки одной дамочки

Дарья готовится к свиданию. Пока она одевается, Катя рассказывает ей, как правильно «стреляют глазами».

— Ты смотришь на свой предмет обожания в упор, — учит она Дарью, — после этого быстро отводишь взгляд в сторону, затем быстро опускаешь глаза вниз к кончику носа и снова смотришь на него. Одним словом: на предмет, в угол, на нос, на предмет.

— И как? Помогает? — спрашивает ее Дарья, пробуя осуществить в жизнь данное руководство.

— Не всегда, но помогает.

В то время, пока Дарья ведет «стрельбу глазами» по живой мишени, я везу (абсолютно вымотанную своей героиней Ноной) Катю на озонотерапию для поддержания жизненных сил в клинику своей знакомой Вероники Погодиной (высокая, эффектная, ухоженная блондинка бальзаковского возраста, которой невозможно дать больше тридцати. Как-то, принимая участие в одной из программ Телевизионного Дамского Клуба, она ввела в шок всех, когда на вопрос одной из зрительниц, сколько ей лет, сказала правду).

Пока Ника накачивает Катю озоном по самую макушку, я рассказываю ей об эксперименте с Дарьей.

— И со сколькими вы попытаетесь ее свести, прежде чем поймете, что это он? — спрашивает Вероника.

— Ну, чем больше, тем лучше, — пробует пискнуть Катя из-под капельницы.

— Так, — подаю я свой голос, — Ника, дорогая, дай мне перо и бумагу. Я буду считать, сколько мужчин пыталось научить меня расстегивать ширинку на брюках. Не хочешь присоединиться?

— Нет, уж, уволь. Все, что было — все мое, — уклонилась от прямого ответа Ника. — К тому же я боюсь, что если начать вспоминать все мои романы, то мой склероз, недавно вылупившийся из гнезда, начнет развиваться со стремительной скоростью.

Ладно, на нет и суда нет. И пока Катерина насыщает свою кровь озоном, я, сведя брови у переносицы, углубляюсь в подсчитывание тех, кем одарила меня судьба. Эх, не легкая эта работа из болота памяти вытаскивать всех тех, с кем ты не только целовалась. Список начинал приобретать угрожающие размеры.

— Ну что, перепись населения произведена? — интересуется Ника минут через двадцать.

— Ты знаешь, — снова подает свой голос Катя, — брось ты это неблагодарное дело. Ну, на пять меньше, на пять больше — какая разница. Как сказал один мудрец: «Неважно, сколько мужчин было в жизни женщины. Важно, сколько в этих мужчинах было жизни».

После озона вторые сутки Катя летает по квартире.

— Ты себе не представляешь! — кричит она мне в трубку телефона. — Я сплю всего по три часа в день. Открываю ночью глаза, а у меня желание шкафы двигать!

Почему не представляю? Даже очень. Сама через это прошла. Спрашиваю:

— Ну, как там твоя Дарья?

— По рукам пошла, — отвечает мне Катя, что-то жуя. — Два раза в день свидания, еще пяток на телефоне сидит. Я уже жалею, что все это придумала. Она теперь вообще ничего не делает.

— Пристрой на работу к кому-нибудь. Скажем, секретаршей.

— Думала. Предлагала. Никому не надо.

— Так что же делать собираешься?

— Собираюсь своей героине устроить ревность.

— Не поняла…

Слышно, как Катя большими глотками поглощает жидкость.

— Я подумала, а почему бы моему герою ей не изменить.

— Зачем?

— Для поднятия тонуса. А то она несколько глав подряд живет жизнью расплавившейся под солнцем медузы.

— Ну ты даешь! А у них там как? Далеко зашло?

— Ага! — радостно сообщает мне подруга.

— Насколько я знаю, в реальной жизни это чревато разного рода недугами.

— Ты имеешь в виду, что бабы мужикам за это яйца без наркоза отрывают?

Вообще-то, я имела в виду совсем другое. Я знавала одну даму, у которой, когда она узнала про измены мужа, что-то с головой случилось. Она, глядя на любого мужчину или на его фотографию, могла сказать, изменяет ли он своей жене, и если да, то называла имя соперницы. Попадание было двести процентов.

Родственники этой женщины (во главе с мужем), уложили несчастную в психиатрическую лечебницу, и пока она там лежала несколько месяцев, к ней толпами шли женщины — узнать, верны ли им мужья.

А еще мне мама рассказывала, как много лет назад одна тетка своего мужа за измену наказала. Она напоила его, и, когда тот уснул, натянула ему на член свое обручальное кольцо. Тот утром просыпается от адской боли и видит, что у него между ног вместо привычного органа болтается раздувшийся темно-синий шар. Он быстрее скорую вызывать. Те приехали, мужика в больницу и на операционный стол. Часа четыре возились, но, к счастью, спасли. Правда, он после этого мужиком больше не был… На женушку его уголовное дело завели, но суд оправдал.

— Я от жены никогда не уйду, — говорит мне один знакомый.

— А зачем тогда с другой встречаешься? — интересуюсь я.

— Для стимула. Знаешь, как всю физиологию встряхивает!

Нет, не знаю (мой отец говорил, что измена — это самоутверждение).

— Да и удовольствие получаешь разное, — продолжает учить меня жизни знакомый. — Жена по-своему любовью занимается, а любовница…

— А ты не думаешь, что твоя любовница, возможно, на что-то рассчитывает? — приподнимаю я бровь. — Я о браке говорю. Большинство женщин ведь как думает: если мужик изменяет жене, значит, в семье не все в порядке. Она, возможно, так и считает.

— А это ее трудности…

— Нам, мужикам, от вас — от баб — что нужно? — ехидно спрашивает меня другой знакомый и тут же отвечает: — Правильно. Только одно. И, поверь, многим из нас в этот момент наплевать, какая под нами лежит: хромая, косая, кривая. Главное, чтобы у нее было то, куда можно своего «мальчика» пристроить…

— А я не уверен, что у меня только одна жена будет, — говорит мне третий. — Я думаю, что несколько. С одной скучно. Я буду всегда гулять…

— А почему мужьям изменяют? — допытываю я своих знакомых дам.

— А просто хочется, — отвечает мне одна из них.

— А почему хочется?

— Ну, а почему не хотеться, если муж как мужчина слабоват, а любовник — ух! — половой гигант?..

— А я изменяю, потому что у меня период такой, — краснеет другая приятельница и тихо поясняет: — Что-то вроде «бешенства матки», как в народе говорят…

— А мне скучно только одного партнера иметь, — раскуривая дамскую трубку, говорит третья…

— А мой — такой пуританин! — делится четвертая. — Он знаком только с одной позой — «рабоче-крестьянской», когда он на мне, в одежде, темноте, да еще и одеяло сверху. Раз в месяц — по пятницам. И что, я должна так всю жизнь прожить?

— Уйди от него, — советую я.

— Не могу. Он — и как муж, и как отец — хороший. Не пьет, не курит, не гуляет, деньги зарабатывает, детей обожает. Знающего, первоклассного любовника можно всегда найти, но не факт, что он станет хорошим отцом и мужем…