Алена Некрасова - Зарисовки одной дамочки

— Ты только посмотри! — размахивает она перед моим носом распечатанные на принтере признания в любви. — Как они пишут! Это можно с ума сойти! Здесь — самые лучшие из всех написавших. И мой возраст не помеха.

— И что пишут? — беру из пачки первое попавшиеся послание. — Так. Мистер Стоун. Ага, рост, вес, цвет волос и глаз. Фотка имеется? — я смотрю на распечатанную фотографию и потом на Полину. — Ты видела, что он очень загоревший?

— Видела. Ну, негр. Ты дальше читай.

Я продолжаю скользить глазами по строчкам. Да, впечатляет… Наш очень загорелый мистер Стоун из Канады пишет, что красив, богат и предлагает нашей белокурой Полине приехать к нему, обещая бросить к ее ногам все блага мира. Далее он перечисляет, что ему нравится вытворять в постели.

— Поля, ты письмо полностью прочла? — интересуюсь я.

— Не-а! — отвечает подруга. — Их столько, что я не успеваю.

Я, сунув ей в рот сигарету, довожу до ее сведения, что богатый дядя из Канады любит заниматься сексом с ремнями и цепями на руках, а также любит бить и быть битым. Сигарета выпадает из Полининого рта.

— Так! Ну-ка, давай-ка сюда следующего «лучшего из лучших»! — командую я и начинаю ознакомление с посланием из Швейцарии. После описания всех своих достоинств, швейцарец ставит в известность, что хочет иметь только русскую жену и что Полина (которую он считает неплохим вариантом) может приехать к нему хоть завтра. Правда, есть одно малюсенькое «но» — он еще не разведен, и жить придется в одном доме с его женой и детьми.

Третий, «богатый и красивый», дает понять, что много путешествует по бывшим странам социализма и что в каждой из этих стран у него есть по подружке.

К концу десятого письма Полина приуныла окончательно.

Маня, глядя на подругу, также решила найти себе романтическую любовь и, на три дня погрузившись в сети интернетовских знакомств, наткнулась на бывшего соотечественника, лет двадцать проживающего в Штатах. Их переписка была долгой и бурной. Где-то месяцев через пять он написал, что приезжает в Москву и был бы счастлив наконец-то увидеть ее живьем (именно так и написал — «живьем»). И настал долгожданный день. Он приехал, они встретились, и она впала в транс. Во-первых, он практически не помнил русского языка (я до сих пор не могу понять, как они переписывались пять месяцев?), во-вторых, он всему удивлялся — и это у нас есть, и то. Маня с ужасом в глазах рассказывала мне, как с трудом оторвала его от банкомата, вокруг которого он ходил полчаса и удивленно спрашивал:

— Он действительно работает?

На ее вопрос: «А почему он не должен работать?», — наш «бывший» полез его проверять.

— Он голодным взглядом провожал каждую женщину, и у него просто слюнки текли при их виде, — с выпученными глазами делилась своими впечатлениями Манечка. — Видите ли, когда он уезжал, была одна серая масса… Представь себе, сидим мы с ним в небольшом ресторанчике на улице, вдруг он ахает, толкает меня ногой под столиком и, уставившись на какую-то девицу, начинает орать: «Нет, ты посмотри, как она идет! Откуда у нее такая походка? Кто ее учил? Как она одета! У нас так одеваются и ходят только знаменитости! Ты посмотри, какая у нее стрижка! У нас так стригутся только в дорогущих салонах!». Люди оборачиваются на его вопли, смотрят. Позорище! А к концу вечера он стал затаскивать меня в постель. При этом даже не умея целоваться и не проявив элементарных знаков внимания. Пойдем, и точка!

Разумеется, она от него избавилась и перекрестилась. Ах, как он был разочарован.

— Я столько прошел, чтобы приехать к тебе в Россию, а ты… — были его последние слова.

Лет двадцать назад, когда в Москве только открылись первые брачные агентства, моя подруга Светлана Родина, актриса одного столичного театра, поволокла меня за компанию в одно из них. Ютилось агентство в обыкновенной средней школе, арендовав под свои цели целый класс с обшарпанными стенами и исписанными партами, за которыми сидели взрослые тетечки, на чьих лицах лежала тень усталости от серой жизни бывшего СССР, пытавшиеся пристроиться к мужчинам из-за кордона.

Светка, дабы не быть узнанной, обмоталась косынкой и надела огромные солнцезащитные очки. Отыскав нам места на «камчатке» (последняя парта), она под моим чутким руководством приготовилась встретить мужчину всей своей жизни. Нам выдали два каталога, и мы начали их изучать.

Каталоги (это сильно сказано), представляли собой скрепленные между собой листы обыкновенной бумаги формата А-4, на которых и были отпечатаны с помощью ксерокса фотографии претендентов из Швеции, Голландии и Дании. При этом у женихов (видимо, благодаря плохому ксероксу), половина лица отсутствовала, а то, что рассмотреть удавалось, смутно напоминало тех, о ком говорят: их разыскивает милиция. Пролистав несколько каталогов, мы решили действовать по-другому: выбрав наугад одиннадцать более или менее привлекательных (если их можно было так назвать) мужчин, купили у представителей агентства их адреса и телефоны и начали действовать.

На следующий же день (а было воскресенье), в восемь часов утра, мы со Светкой позвонили каждому из них, абсолютно не подумав о том, что существует разница во времени. А впрочем, зачем думать? Они (женихи) должны были быть просто счастливы от осознания того, что их хотят женщины (да какие женщины! Цвет нации!). Все одиннадцать претендентов, которых мы вытащили из постели, были проинформированы: кто мы, что мы и зачем мы, собственно говоря, им звоним в столь ранний час, а также поставлены в известность, что письма с фотографиями им высланы еще накануне. Мужчины особо не сопротивлялись (ну разве можно сопротивляться женщине в воскресное утро, когда она на ломаном языке сообщает, что готова разделить с вами все радости семейной жизни?).

Недели через две к Светлане начали приходить ответы. Заранее отобранные мужчины писали, что, первое, были сражены ее красотой, и второе — были бы счастливы составить ей партию. Накопилась целая куча фотографий. Один даже прислал себя в обнаженном виде (правда, сфотографирован он был со спины).

— Что же так скромненько, — расстроилась Светлана, демонстрируя мне его фотографию, — товар лицом показывать надо.

— Не говори, подруга, дразнится, негодник, — только и смогла выдавить я из себя, с восхищением рассматривая мужскую задницу.

Через три месяца моя подруга вышла замуж за Карла — милого парня, преуспевающего бизнесмена сорока лет от роду, из Стокгольма. Насколько я знаю, они живут душа в душу. Светлана снимается в фильмах и сериалах, ведет курсы актерского мастерства по Станиславскому, болтает на шведском, как на родном, а Карлуша, хотя и не знает до сих пор русского, предпочитает ругаться и молиться богу только на нем.