Андрей Игошев - Осколки

Завтра мы уезжаем отсюда, первый этап моего обучения и адаптации пройден. Он заключался в том, чтобы получить основные представления о жизни бессмертных и первоначальные навыки выживания в условиях дикой природы: мне нужно было научиться охотиться, рыбачить, обеспечить себе питание и кров без благ цивилизации. За последние сто лет в городах изменилось многое, а в природе всё осталось таким же, и в случае опасности, я могу уйти в лес, а приобретённые знания могут пригодиться мне и через десять лет и через сто. Технология обучения вырабатывались тысячелетиями и опытом сотен бессмертных. Именно многовековой опыт подсказал первые недели жизни с новыми знаниями проводить вдалеке от мира, чтобы сохранить психику молодого бессмертного. Всякое было, на первых порах не все выдерживали таких известий о своём будущем, и помешательства были, и самоубийства.

Последние две недели мы жили в небольшой избе, которую самостоятельно, в одиночку, срубил и поставил много лет назад Сергей Иванович (фамилию он так и не говорит) в лесной чаще недалеко от реки Чусовой, я первый, кого он привёл сюда. Хорошее место, глухое, и наличие постороннего легко можно оправдать: туристы. Если встретится ему по жизни еще один «щенок», так он называет тех, кто еще не знает, что он бессмертный, он его тоже приведёт сюда и начнёт обучать премудростям долголетия. И мне потом придётся передавать свои знания молодому бессмертному в уже моём доме, который мне предстоит поставить в таком же тихом месте.

Сергей советует каждые пять-десять лет менять полностью всё: город, работу, хобби и т. д. В ближайший год он будет мне помогать и сопровождать меня, как и ему помогал в течение года его учитель, которого он называл Сэнсэй.

***

— Сергей Иванович, можно вопрос?

— Да.

— Расскажи о себе, не как о бессмертном, а как о простом человеке. Когда и где родился? Кто родители? Семья?

— Зачем тебе это?.. — но после минутного молчания, — ладно… Я родился в семье купцов второй гильдии в Санкт-Петербурге, в 1875 году, моя фамилия тебе ни о чём не скажет. У нас был свой дом, магазин, гостиница. Семья была большая, как и большинство семей в то время, у меня было четыре брата и три сестры. Я получил хорошее по тем временам образование в Петербургском университете, философия, право, немецкий и английский языки, очень пригодились в жизни, и тебе советую, при малейшей возможности изучай языки, хоть японский, хоть алеутский. Как говорила моя бабушка, «жизнь длинная», а у нас, сам понимаешь… До двадцати пяти лет я жил в доме родителей, пока однажды в нашу гостиницу не заселился еврей… Он был Бессмертным и он узнал во мне Бессмертного… Мудрый был еврей… Он смог найти слова и объяснить мне и родителям, кто я такой и что от меня требуется. Моих родителей он посвятил в общих чертах в существование бессмертных и смог их убедить в том, что для моего же блага покинуть родительский дом и ни кому не говорить ни о чём. Впоследствии я тайно несколько раз навещал родительский дом, под видом постороннего присутствовал на похоронах отца и матери. Официально я пропал без вести на фронте в 1914 году…

— Давно хотел спросить, как ты узнал во мне Бессмертного? Как вы вообще друг друга узнаёте?

— Сложно сказать. Я тебе покажу несколько бессмертных, и со временем ты поймешь… Внешне, вроде бы никаких отличий, но если присмотреться, то бросается в глаза идеальность линий. Как будто лицо и фигуру делал кропотливый скульптор, никаких изъянов, дефектов, не считая приобретённых, шрамов, например. Линия бровей, форма носа, губ, всё идеально, особое впечатление производят женщины-бессмертные. Видел я в одном музее античную скульптуру, в чём-то похоже. Когда-то нас еще называли ангелоподобными, но давно уже прошли те времена. Да, и ещё мы все амбидекстры. Знаешь, что это?

— Да, способность одинаково эффективно работать и левой и правой рукой.

— Да, но далеко не все амбидекстры являются бессмертными. Вообще, конечно это только внешние признаки, которые не могут указать со стопроцентной вероятностью на возможность долгой жизни, очень долгой. Существует еще такое чутьё, которое помогает нам узнавать в окружающих друг друга.

— Как вы думаете, вообще в чём смысл появления таких как мы?

— В чём? А ты не догадался? — в ответ моё неуверенное пожатие плечами.

— Мы — живое хранилище знаний, истории. Мы — живые свидетели прошлого. Возможно, что человечество на первоначальных этапах развития совершило скачок, во многом благодаря нам, благодаря нашим знаниям и нашему опыту. Были времена, когда письменности не было, и все знания передавалось из уст в уста.

— То есть… Получается, что, если мы скрываемся, то мы не выполняем своего предназначения?

— Получается так.

— Но почему? Не думаю, что тебя или меня казнят, и тем более устроят публичное сожжение. Ты же был свидетелем всего XX века, ты своими глазами видел то, о чём я и мои современники только читали или видели на картинках. Да тебе же историю надо преподавать, с лекциями выступать.

Легкая ухмылка на его лице …, действительно, у него идеальные черты лица.

— К вам в школе или вузе приводили на лекции пенсионера, свидетеля исторических событий, не знаю кого, например, участника Великой Отечественной войны, ну или заслуженного журналиста какого-нибудь.

— Приводили.

— Ну и …? С каким интересом вы слушали его воспоминания?

— …

— То-то и оно, никому не нужны твои воспоминания. … Эволюция и техническая революция положили нас в тёмный чулан, на всякий пожарный, вдруг пригодимся ещё…

— Слушай, а если моим родителям всё рассказать? Ты же сам говоришь, что твои родители всё знали.

— А поверят ли они? Какие слова им нужно сказать? Они ведь и о тебе могут подумать что-то нехорошее, скажут: тронулся сыночек.

— Но твои же поверили!

— У тебя ещё ситуация осложняется тем, что ты последние годы жил отдельно от них, и далеко, в другом городе. Всё равно такого доверия и взаимопонимания между вами уже нет. Хоть вы и общались почти каждый день по Скайпу.

— Думаешь, не поверят?

— Послушайся меня, тебе проще уйти из их жизни, из твоей жизни они всё равно уйдут, рано или поздно. И родители, и сестра, и племянники, и другие родственники. Мне было очень тяжело бывать в родном доме и вести себя так, как будто я посторонний человек. Особенно на похоронах мамы… Думаешь им легче будет жить со знанием того, что ты где-то живешь полулегальной жизнью… В шкафу они тебя прятать всю жизнь не смогут. Пройдёт несколько лет, и они смирятся с потерей тебя, время — хороший лекарь. А если они будут знать о тебе правду, они будут до конца своих дней переживать о тебе… Вообще отношение к окружающим людям со временем у тебя изменится.