Эрнест Хемингуэй - Ветер на три дня

Билл налил на полстакана.

— Воды сам добавляй, — сказал он. — Виски у нас еще на один глоток.

— Больше нету? — сказал Ник.

— Полно, но отец не хочет, чтоб я брал непочатые бутылки.

— Разумно.

— Он говорит, через это становятся пьяницами, — пояснил Билл.

— Он прав, — сказал Ник. Это его озадачило. Раньше он как-то не думал об этом. Он привык думать, что пьяницами становятся, когда пьют в одиночку.

— Как он вообще? — вежливо спросил он.

— Да ничего, — сказал Билл. — Срывается иногда.

— Отличный он мужик, — сказал Ник. Он подлил себе воды. Она медленно смешалась с виски. Виски было больше, чем воды.

— Кто б спорил, — сказал Билл.

— И мой тоже ничего, — сказал Ник.

— Ничего — это мало сказать, — сказал Билл.

— Он утверждает, что не выпил ни глотка спиртного за всю жизнь, — сказал Ник, словно речь шла о научном факте.

— Так он врач. А мой художник. В том и разница.

— Он многое упустил, — с грустью сказал Ник.

— Тут не поймешь, — сказал Билл. — В одном выиграешь, в другом потеряешь.

— Он сам говорит, что многое упустил, — признался Ник.

— Ну, и моему тяжело приходилось, — сказал Билл.

— Получается, тож на тож, — сказал Ник.

Они сидели и смотрели в огонь, обдумывая эту незыблемую истину.

— Пойду в сарай, дров принесу, — сказал Ник.

Он заметил, пока смотрел в огонь, что дрова уже почти прогорели. К тому же хотелось показать, что он умеет пить и не забывать о деле. Хотя его отец не берет в рот ни капли, Биллу не удастся его напоить, пока сам тоже не напьется.

— Возьми буковое полено, какое побольше, — сказал Билл. Это тоже была дельная мысль.

Возвращаясь через кухню, Ник по дороге опрокинул со стола кастрюлю. Он положил полено и подобрал кастрюлю. Там отмокали сушеные абрикосы. Он бережно собрал с пола все абрикосы, достал несколько штук из-под плиты и сложил обратно в кастрюлю. Плеснул туда воды из ведра около стола. Он был собой доволен. Он все сделал с толком и по делу.

Он вошел со своим поленом, и Билл встал с кресла, чтобы помочь засунуть его в огонь.

— Отличное полено, — сказал Ник.

— Я его приберегал до плохой погоды, — сказал Билл. — Такого полена на всю ночь хватит.

— И угли будут, чтоб с утра растопить, — сказал Ник.

— Именно так, — подтвердил Билл.

Они вели возвышенную беседу.

— Давай еще выпьем, — сказал Ник.

— Я думаю, в буфете есть открытая бутылка, — сказал Билл.

Он присел у буфета и достал с нижней полки штоф-четырехгранник.

— Скотч, — сказал он.

— Я воды еще принесу, — сказал Ник.

Он снова пошел на кухню. Взял ковшик, зачерпнул холодной родниковой воды из ведра и налил в кувшин. Когда шел обратно в комнату, в столовой поглядел в зеркало. Лицо выглядело незнакомо. Он улыбнулся ему, и оно усмехнулось в ответ. Он ему подмигнул и пошел дальше. Лицо не его, но это дела не меняет.

Билл уже налил виски.

— Что-то чересчур много, — сказал Ник.

— Но не для нас, Вимедж, — сказал Билл.

— За что мы выпьем? — спросил Ник, взяв стакан.

— Давай выпьем за рыбалку, — сказал Билл.

— Хорошо, — сказал Ник. — Господа, пьем за рыбалку.

— За все рыбалки, — сказал Билл. — Везде.

— Рыбалка, — сказал Ник. — Вот за что мы пьем.

— Она лучше, чем бейсбол, — сказал Билл.

— Никакого сравнения, — сказал Ник. — Чего мы вообще о заговорили о нем?

— По ошибке, — сказал Билл. — Бейсбол — игра для тупиц. — Они выпили до дна. — Теперь давай за Честертона.

— И за Уолпола, — прибавил Ник.

Ник налил виски. Билл подлил воды. Поглядели друг на друга.

Они были очень довольны.

— Господа, — сказал Билл, — за Честертона и Уолпола.

— Именно так, господа, — сказал Ник.

Они выпили. Билл наполнил стаканы. Они уселись в больших креслах перед очагом.

— Ты очень правильно сделал, Вимедж, — сказал Билл.

— Ты про что? — спросил Ник.

— Что бросил эту историю с Медж, — сказал Билл.

— Наверное, да, — сказал Ник.

— А что тебе оставалось. Иначе вкалывал бы сейчас в городе, пытался заработать денег, чтоб жениться.

Ник промолчал.

— Стоит человеку жениться, и он в абсолютной заднице, — продолжал Билл. — Ему ничего не светит. Ни черта. Вообще. Ему кранты. Ты сам видел ребят, которые женились.

Ник промолчал.

— По ним все понятно, — сказал Билл. — По их тупому женатому виду. Им кранты.

— Это точно, — сказал Ник.

— Бросать, конечно, плохо, — сказал Билл. — Но потом появляется другая и снова все хорошо. C ними хорошо, только не позволяй им себя угробить.

— Да, — сказал Ник.

— Если б ты на ней женился, ты бы женился на всей их семье. Представь ее мамашу и этого типа, за которого она вышла. — Ник кивнул. — И вот они околачиваются у тебя дома, в воскресенье ты ходишь к ним обедать, и они ходят к тебе обедать, а она все учит Медж, что надо делать и как.

Ник сидел и молчал.

— Ты очень удачно выбрался из этого, — сказал Билл. — Теперь Медж выйдет за такого же, как она сама, угомонится, и все довольны. Не надо мешать хрен с редькой, и тебе там мешаться незачем, как и мне жениться на Иде, которая служит у Стреттонов. Она бы, небось, тоже была рада.

Ник промолчал. Алкоголь улетучился и бросил его в одиночестве. Не было больше Билла. Не было очага, перед которым он сидел, не было рыбалки завтра с Биллом и его отцом, и вообще ничего. Он не был пьян. Все это ушло. Он знал одно — раньше у него была Марджори и он ее потерял. Она ушла, он сам отослал ее прочь. Одно только это было важно. Может так выйти, что он уже никогда ее не увидит. Так, наверно, и выйдет. Все это кончилось.

— Давай еще выпьем, — сказал Ник.

Билл разлил. Ник плеснул им воды.

— Если б ты пошел до конца, не сидеть бы нам сейчас здесь, — сказал Билл.

Это правда. Поначалу у него был план вернуться домой и найти работу. Затем он планировал, что на всю зиму останется в Шарльвуа, чтоб быть рядом с Медж. Теперь он не знал, что собирается делать.

— И ни на какую рыбалку мы бы завтра не пошли, — сказал Билл. — Такой был расклад, ты его понял, и отлично.

— Ничего с собой не мог поделать, — сказал Ник.

— Знаю. Так это устроено, — сказал Билл.

— У меня к ней вдруг все прошло, — сказал Ник. — Не знаю, почему так. Я ничего не мог поделать. Вот как сейчас задул ветер на три дня и снес все листья.

— Все, это прошло. Вот что главное, — сказал Билл.

— И виноват я.

— Никакой разницы нет, кто виноват, — сказал Билл.

— Наверно, нет, — сказал Ник.

Суть в том, что Марджори ушла и, может быть, он больше никогда ее не увидит. Он рассказывал ей, как они вместе поедут в Италию и как весело им там будет. И где они побывают вместе. Теперь все ушло. Что-то ушло из него.

— Все кончилось, остальное не важно, — сказал Билл. — Я тебе скажу, Вимедж, я волновался, когда видел, к чему дело идет. Ты сделал верный ход. Понятно, что ее мамаша зла, как черт. Она ведь всем говорила, что вы помолвлены.