Олег Рой - Домовой [litres]

– Блииин! Ну, а если хозяйка уже дома? Вдруг ее из больницы выписали?

– Ничего страшного, – пожала плечами Мама Фима. – Позвонишь в дверь, если хозяйка дома, скажешь, пришел справиться о здоровье. Угостишь тортиком, мол, мама специально для вас испекла. И проследи, чтобы и она, и дочка, и кто там еще окажется, сожрали хотя бы по кусочку. Лучше по два. Сам ни-ни! Я туда столько снотворного набухала, слона можно свалить…

– А если стреманется, мол, че не ем? – Стас зачарованно наблюдал, как мамины руки аккуратно раскладывают клубничины поверх листиков мяты.

– Скажешь: диабет, диарея, склероз. Что угодно!

Мама Фима вынула из шкафа банку с коктейльной вишней.

– На, открой. Должен же ты хоть на что-то годиться… Ну, а как все заснут, тебе и карты в руки. Говоришь, уже нашел, где силодар спрятан? Значит, достаешь сундук – и бегом ко мне.

– А с демоном как быть?! Он, типа, до фига нервный… – бормотал Стас.

– Домового не бойся! Он у меня под контролем, – заверила Мама Фима. – Я травки дам и оберег, мешать не будет…

– Но учти, мама! – заявил Стас, изо всех сил стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно более веско и решительно. – Если что… То сидеть-то мы будем вместе!

Но он не услышал, как Мама Фима, склонившись над тортом, чтобы водрузить на него последнюю вишенку, тихо проговорила:

– Э, нет, сынок… «Если что», сидеть ты будешь один. А с меня хватит твоих фокусов…

Вечером, когда уже совсем стемнело, около дома на Котельнической набережной остановилось такси, и из него вышли хмурая Раиса Ивановна, бледная Вика и вялая Алинка. Девочка еле держалась на ногах от усталости, даже заснула в автомобиле, и ее пришлось будить. Но едва она открыла глаза и выбралась из такси, то сразу с грустью поглядела на высотку и проговорила:

– Мам, а может, мы все-таки останемся жить в нашем доме? Ну, пожалуйста!.. Тут так здорово…

– Нет, дочка, даже не думай! – Вика решительно замотала головой. – Больше мы ни на минуту здесь не задержимся! Это слишком опасно! Раиса Ивановна, поддержите меня!

– Поддерживаю, – энергично закивала соседка. – Алинушка, ты же сама слышала, что сказал врач: маме повезло, она еще легко отделалась. Кто знает, что будет в следующий раз? Конечно, надо съезжать, пока вы обе целы.

– Но домовой не виноват… – начала было Алина, однако Вика решительно прервала ее:

– Хватит! Чтобы я больше не слышала ни одного слова о домовом!

Алинка надулась и обиженно затихла. Некоторое время шли молча, а потом Вика обратилась к соседке:

– Раиса Ивановна, простите, пожалуйста… Но уже поздно, темно… И как-то не по себе. Можно мы сегодня снова у вас переночуем? А завтра утром быстро соберем вещи и…

– Не переживайте, моя дорогая, – Раиса Ивановна ободряюще похлопала ее по плечу. – Последняя траурная ночь у меня – это тоже традиция. Тут нет ничего особенного. Смущает только то, что из всех, кто ночевал у меня в первую и последнюю ночь, вы продержались меньше всех. И это меня настораживает, потому что…

– Смотрите, вон дядя Андрей! – закричала Алина, указывая на выходящего из подъезда высокого плечистого мужчину.

– Привет, Алинка! – он потрепал ее по голове. – Здравствуйте, Раиса Ивановна, здравствуйте, Вика. Что-то вас давно не видно… Все в порядке?

– В полном, – процедила Вика сквозь зубы.

– Хорошо, если так, а то я уже… – начал было Андрей, но тут к ним приблизилось еще одно действующее лицо – сосед Валентин Петрович, как всегда растрепанный и слегка помятый. Он вел на поводке маленькую собачку, с виду такую же лохматую и неухоженную, как ее хозяин.

– Добрый вечер, – раскланялся Валентин Петрович. – А вы, Вика, уже выписались из больницы? Так быстро?

Андрей посмотрел на Вику, потом на Валентина Петровича, потом снова на Вику… Он явно хотел что-то спросить, но не стал и, пробормотав: «Ну, всего хорошего, увидимся», поспешно направился к своей машине.

Раиса Ивановна проводила его задумчивым взглядом, потом обернулась к соседу и сердито отчитала:

– Да, Валентин Петрович! Все выписались. И никто у нас не болел. И вообще бестактно вот так приставать на улице!..

Лицо Валентина Петровича на миг сделалось виноватым, а затем на нем появилась странная ухмылка, словно он что-то задумал.

– Ухожу, ухожу! – заверил он и обратился к собаке: – Пойдем, Рекс! Нужно срочно сфотографировать тетю, как она будет уезжать!

Он исчез в подъезде, а Вика остановилась. Из глаз у нее потекли слезы.

– Мам, ты чего плачешь? – испугалась Алинка. – Все же хорошо! Врач сказал, что ты здорова.

– Да-да, милая, конечно, все отлично, – взяв себя в руки, заверила Вика. – Просто я за тебя переживаю…

В подъезде было пусто, Валентин Петрович, судя по всему, уже уехал на лифте, не подождав их. Алинка бросилась через холл нажимать кнопки других лифтов, а Вика тихо поделилась с соседкой:

– Он… В смысле, Андрей… Он сказал «увидимся»… Но если мы завтра уедем, мы же никогда больше не увидимся!..

– Дорогая моя! – тут же оживилась Раиса Ивановна. – А вот тут у нас точно еще ничего не потеряно! Вы же не умираете, а всего только переезжаете. Так что предоставьте это мне. В ближайшие же выходные я придумаю предлог, чтобы зазвать Андрея к себе, – а тут и вы с Алинушкой появитесь, как бы случайно…

– Нет, Раиса Ивановна, – вздохнула Вика. – Спасибо, но ничего этого не нужно. Раз уж не судьба – значит, не судьба…

– Мама, только нам обязательно надо зайти домой, – защебетала Алинка, едва они оказались в кабине лифта.

– Зачем? – не на шутку перепугалась Вика.

– Как зачем? А Кузю забрать? Нельзя же оставлять его там одного на ночь! – уверяла девочка. – Может, он голодный. Или ему страшно. Или он тоже с домовым поссорился. Ты не бойся, мы быстренько зайдем, схватим Кузю и убежим. Бор даже не заметит!

Вика растерянно поглядела на Раису Ивановну, и та поняла ее с полуслова.

– Насчет котика можете не беспокоиться! – заверила она. – Я его днем навестила, свежей воды налила, полную миску корма насыпала. Он прекрасно подождет вас до утра, ничего с ним не случится. А вот маме, Алинушка, нужно как следует отдохнуть.

В полумраке, пока еще не зажгли свет, квартира Раисы Ивановны еще больше напоминала музей. Все эти антикварные вещи, стилизованная мебель, картины в массивных рамах, старинные вазы и посуда… Вика с грустью подумала, что, когда уедет, будет скучать не только по той квартире, которую уже стала считать своим домом, но даже по квартире соседки, где всегда чувствовала себя в безопасности, куда в любое время могла прийти со своими проблемами и встретить понимание, сочувствие и заботу.

– Просто не знаю, что делать, – делилась Вика с Раисой Ивановной, пока устраивала дочке постель. – Евгений Олегович, мой бывший шеф, требует срочно вернуть долг. Иначе он будет со мной судиться, а суд конечно же примет его сторону…