Наталия Миронина - Московский принц для Золушки

– Да нет же… Не зря… Это простая математика…

– Зря ты выходишь замуж. Я же правильно все понимаю? – сказал Рябцев, словно не слыша ее.

Тата опустила плечи, а в душе у нее заскребли кошки.

– Что я должна делать, по-твоему? Гадать, почему ты так поступил? Ждать, пока ты соизволишь объяснить что-либо? А может, ты предлагаешь оставить все как есть? И будем мы с тобой жить – вроде муж с женой, вроде бы нет! Пойми, мне же не штамп в паспорте нужен, мне уверенность была нужна. А ее нет. Я шла словно по мокрому песку. Знаешь, какое я сопротивление чувствовала? И, самое главное, я до конца не была уверена, что ты будешь на моей стороне.

– Я не мог быть на твоей стороне.

– Я подозревала это.

– И на стороне мамы я тоже не мог быть. Я тебя любил. И сейчас люблю. Но, понимаешь, меня поставили перед выбором. И я не смог… Я вообще не знаю, кто бы смог в такой ситуации достойно выйти из положения. Я выбрал покой и здоровье мамы.

– Так вот из-за чего.

– Да, она не ставила мне условия, она вообще ничего не говорила. Она просто заболела. Понимаешь, я не мог смотреть на то, что с ней происходит.

– Ты уверен, что с ней что-то происходило? – улыбнулась Тата, у нее все кипело внутри. Она ни минуты не сомневалась, что Таисия Николаевна по-прежнему мастерски манипулирует сыном.

– Перестань, ты же хорошая и добрая. Зачем же так?

– Именно потому, что я хорошая и, главное, добрая, ты со мной так и поступил. А была бы я стерва, то ты бы смог с мамой договориться. Прощай, Рябцев.

Тата выскочила из машины и помчалась в сторону работы. Ей казалось, что давно, все давно позади – и эти обиды, и эти разговоры, и вообще все, что связано с фамилией Рябцев. Но оказалось, что это не так. Самолюбие ее было уязвлено, и она никак не могла взять себя в руки и успокоиться.

В отдел она вошла немного успокоенной. Но бдительная Елена Федоровна мельком взглянула в ее сторону и тихо сказала:

– Поделом ему. Нечего разбрасываться.

Тата не могла не улыбнуться – женская солидарность иногда выше склок и дрязг.

Загс – территория заблуждений. Все пришедшие туда так или иначе рано или поздно соглашаются с этим утверждением. Те, кто только собирается связать себя узами брака, заблуждаются относительно незыблемости чувств. Те, кто пришел разводиться, заблуждаются относительно конца отношений. Ибо бывшие узы, шлейф чувств, чужие привычки, ставшие твоими собственными, будут преследовать бывшую пару еще очень долго. Те же, кто приходит в загс за справками, заблуждаются, что получат быстро и без проблем.

Тата отлично помнила ту тетеньку, которая принимала у них с Рябцевым документы. Тетенька имела на лице понимающую улыбочку – мол, пришла провинциалка (Тата) окольцевать видного и солидного москвича (Рябцев). Тата тогда сразу напряглась, насупилась и стала вести себя по-дурацки. Даже Рябцев потом удивился. Сейчас перед Татой стояла совершенно невозможная задача – сделать так, чтобы можно было подать заявление с Собакиным и при этом сохранить старую дату. Как подойти к этой проблеме деликатно, Тата пока не знала.

В холле загса была очередь. Выглядела она забавно. Молодожены, хихикая, заполняли нужные формы, ошибались, комкали бланки и ежеминутно целовались. Две дамы меняли фамилии и рассказывали друг другу о причинах этого шага.

– Она, эта его бывшая, будет носить его фамилию, а я – дура такая, оставлю свою прежнюю?! – говорила одна.

– А что же не взяли, когда бракосочетались? – удивилась вторая.

– Говорю же, дура! – отозвалась первая.

Но самое душераздирающее зрелище являли собой те, кто пришел подать заявление на развод. Тата с ужасом и смятением увидела в глазах этих людей смущение, раздражение и злость. Все эти эмоции каким-то образом могли сочетаться. Они когда-то были так же счастливы и беззаботны, как та влюбленная пара, которая за поцелуями никак не могла заполнить нужные бумажки. Они приходили сюда, полные надежд и, как теперь оказывается, заблуждений. Тата подумала, что самое ужасное для этих людей было не сохранить тепло. Здесь, сейчас они выглядели обмороженными – казалось, их тела при нечаянном столкновении будут издавать ледяной звон. «Избави бог от такого!» – подумала Тата. Тут подошла ее очередь.

– Я слушаю вас, – в окне была та же тетка. Тата попыталась определить, помнит ли она ее, но тетка произнесла:

– У вас что-то изменилось? Бракосочетания не будет? – И на ее лице появилась совсем другая улыбка. Улыбка тихой радости. Мол, не удалось, не окрутила заезжая нашего местного молодца.

– Да, изменилось. Я выхожу замуж за другого. Только когда мы с ним приедем подавать заявление, можно нам назначат эту же дату?

– Как? – удивилась тетка. – С какой стати? Новое заявление, новый брак! Мы назначим вам другую дату.

– Я вас очень прошу! – Тата сделала «лицо». – Понимаете, такие обстоятельства…

– Какие могут быть обстоятельства?! Если есть правила! – воздела руки к небесам тетка.

– Но мы же все люди, мы же можем ошибаться…

– Я вас не понимаю, что вам мешает поступить по-человечески? По правилам? – недоумевала сотрудница загса.

«А что мне мешает так поступить? – подумала про себя Тата и тут же мысленно ответила на свой вопрос: – Во-первых, я уже обо всем написала тете. Я хочу, чтобы она приехала. Мне надо, чтобы она приехала. Во-вторых, мама. Представляю, что она подумает об этой ситуации, а заодно и все остальные, включая дядю Славу. «Боже сохрани от этого позора!» – как говорила наша соседка. Это в Москве никто ничего не помнит и не знает. Это москвичам все равно, они независимые и плевать хотели на слухи. А у нас, провинциалов, другие законы. У нас в Сочи, даром что город не самый маленький, – уже все знают, что у дочери Белозеровых свадьба тридцатого апреля. Во-вторых, заказан ресторан, внесена предоплата. Что еще? Еще… Еще я вообще ничего не хочу откладывать!»

– Приходите с вашим новым женихом, подавайте заявление, как полагается! – громко говорила тетка, и все присутствующие с удовольствием и интересом вникали в ситуацию.

– Понимаете, мне очень надо… Уже все заказано, ресторан… И все уже знают, что тридцатого у меня свадьба!

– Ну, скажете, что все поменялось! – пожала плечами тетка.

– Да не могу я! Не могу! – воскликнула Тата, теперь уже совершенно уверенная, что перенос свадьбы на другую дату – это просто катастрофа.

– А потом, извините, вы встретите другого уже за неделю до свадьбы и опять придете просить!

– Зачем вы так?! – возмутилась Тата. – Бывают же обстоятельства!

– Почему они должны касаться правил?!

– Где ваше руководство?! – Белозерова закусила удила. «В конце концов, я ни о чем таком не прошу!» – подумала она и решила во что бы то ни стало добиться своего.