Сергей Шустов - Бах

Всё свое творческое рвение он подчинял не только (и даже, наверное, не столько) капризной музе вдохновения, а — железной дисциплине профессионального труда. К.Ф.Цельтер еще в 1827 году, в одном из писем Гёте, отмечал эту баховскую черту. Швейцер отмечал: «Бах особенно прекрасен, когда он в спешке и не в духе. У меня есть его рукописи, в которых он трижды начинал и трижды счищал написанное, у него не получалось, но музыка должна была возникнуть, так как уже в ближайшее воскресение ему неминуемо предстояло что-то: то ли венчание, то ли похороны. Порой недоставало даже самой низкопробной бумаги, но работу нужно было сделать; постепенно он входит в нее, и, наконец, проявляется великий художник. Бах как таковой».

Как настоящий перфекционист, именно в этом — в процессе и результатах скрупулезного, порой мучительного, порой титанического труда — он находил удовлетворение своим Творчеством. Возможно, именно это странное чувство (кстати, многим людям совершенно незнакомое) двигало его вперед, подкрепляло его творческие силы. Известны исторические анекдоты, в которых Бах будто бы просыпался посреди послеобеденного отдыха и в растрепанных и гневных чувствах спешил в соседнюю комнату, где один из сыновей оставил на клавесине неразрешенный, неоконченный аккорд и убежал с мальчишками во двор. Маэстро быстро завершал неустойчивость, приводил в тонику — и удовлетворенный брел досматривать свой сон. Это — яркий жест перфекциониста!

Безусловно, он четко понимал, что мир вокруг него несовершенен. Но в своем мире — в мире своей музыки — он хотел совершенства. И добивался его всеми средствами и силами. Связывал ли он эти два мира? Размышлял ли он над тем, что, создавая свой совершенный мир, он хоть чуточку способствует улучшению мира внешнего?

Можно назвать это более прозаическим словом. Более приземленно. Пунктуальностью. Педантизмом. Тем более, что мы привыкли эти качества находить именно у немецкой нации.

Так же — и в личной жизни, в быту. Он постоянно искал лучшей доли. И не смирялся с неудачами.

Вернемся к музыке. К процессу создания её. Не раз отмечалась различными исследователями-баховедами «свойственная Баху… исключительная взыскательность к творческому процессу, какая-то особенная добросовестность, самозабвенность в отношении композиторской деятельности». В труде Филиппа Шпитты читаем: «Бах не оставлял ни одной из своих композиций абсолютно такой, как в первом варианте, если они вообще полностью не меняли своего лица. Часто благодаря маленьким штрихам они делались еще более характеристичными».

……..

Вот одно из энциклопедических определений этого явления: « Перфекционизм — стремление выполнять любую работу на высшем уровне; приводит к застреванию на несущественных мелочах, отказу от работы при сомнениях в своей способности выполнить ее достаточно успешно».

Стало быть, скажут некоторые читатели, в таком понимании этого явления мы должны отказать Баху именоваться перфекционистом. Застревал ли он на «несущественных мелочах»? Отказывался ли он от задуманного? Терзали ли его сомнения в процессе Творения? Насколько часто пребывал ли он в состоянии собственного бессилия перед грандиозными стремлениями и планами? Сомневался ли он, наконец, как Демиург в своем величии и могуществе? Вроде бы — никаких подтверждений подобных вещей мы не видим в творчестве Баха!

Но — знаем ли мы толком его «творческую кухню»? Ведаем ли — что творилось в душе Мастера в моменты творения? Знаем ли мы, от чего он отказался и перед чем спасовал? Увы, все это покрыто мраком…

Вероятно, к счастью, и для нас, и для самого Баха, он, помимо всего прочего, был еще и простым смертным человеком….

Бах дает мне пример веры. Мне не дано знать, какие идеалы исповедовал Бах, но мне дана его музыка как знак веры.

Веруй, твержу я себе, ибо жизнь без веры — ничто!

Верь в свои силы, ибо без сил человек не способен мечтать, а мечтая, способен летать как стремительная морская чайка над облаками.

Верь людям, напоминаю я себе ежедневно, ибо без этого нельзя жить среди людей; но — выбирай друзей. Верь, что выбрав друзей, можно без опаски распахнуть им свое сердце, ибо только открытое для друга сердце дает опору в жизни, когда бывает больше уже не на что опереться!

Верь, что предав или обманув тебя, а, может быть, просто не поняв, люди пусть сами разбираются со своими ошибками или оступлениями. Будь убежден, что не тебе дано их судить, и ищи решения только в себе. Если есть в этом вера, то ты найдешь и силы внутри себя, чтобы справиться со злом, которое тебе причинили люди. Найди другую форму выражения боли, как нашел это в музыке Бах, — и ты возвысишься над мелочными обидами утешенный!

Верь в исполнение надежд, ибо «все то, и только то, что мыслится и желается, готово к исполнению». Все приходит и уходит, так устроен мир, но — верь, что обязательно придет и твой черед.

Будь спокоен и мудр. Верь, что никто не знает всех истин, а дорога к истине непосильна для одного человека. Принимай внешний мир таким, какой он есть, но верь, что твой внутренний — принадлежит только тебе: устраивай его как Вселенную!

Верь в Учителей своих, ибо только они покажут тебе истинный путь — и ты избежишь блуждания в потоках времени. Верь, что ты добьешься верного Учения, преодолев все расстояния и трудности между тобой и Учителями. И тогда и только от них ты должен услышать сокровеннное — «Дорогой собрат!»

Верь в Учеников своих, ибо только в них ты воплотишься в новой жизни, и только им дано вновь открыть тебя и самим себе, и свету. Верь, что они спасут из реки забвения твои ноты.

Иди упорно своей дорогой, не думая о славе. «Я вырезал в полночный час сонет, — лишь для того, кто на вершине!» — сказал один мудрец. Так что те, кто достигнет вершин, которые ты покорил, узнают в свой час и о твоем пути!

Но при этом упорном движении вперед «не досаждай другим». Верь, что другие пути также имеют право на существование, ибо «каждый идет своей дорогой, которую выбрал».

Верь, что не рекламой Кока-колы, «мыльными» сериалами и остросюжетными детективами только жив человек; веруй в силу высокого искусства. Не приземляй сам себя. Как художник — верь, что даже одно лишь стремление к созданию высоких творений дает тебе право называться художником, и не отчаивайся, если твое искусство пришлось не на потребу широкой публике и не ко двору. Верь в свои убеждения, а не в капризы переменчивой моды. Как зритель, слушатель, читатель — верь, что есть в мире живопись, музыка и слово, которые зовутся Вечными. Ищи их и припадай к ним, как к чистым родникам. Только тогда ты способен остаться на земле человеком — и не растерять истинно человеческих качеств.