Елена Блонди - Дискотека. Книга 2 [СИ]

— А любовь как сон, стороной прошла!!! — проорали вместе и театрально разрыдались, вздымая руки и валясь друг на друга.

Батарея звенела, не умолкая. Стеная от смеха, Оля села, оттягивая пальцами нижние веки.

— Тушь! Потечет ща-ас! Малая, ты еще тут!

— Поднимите мне веки, — басом прокомментировала Ленка, — о-хо-хо!

Устав смеяться, валялись молча, слушали еще одну хриплую старую пластиночку, на которой Роллинги предлагали покрасить все в черный цвет, а потом Мик Джагер мурлыкал про сладкую леди Джейн. И, осторожно пальцем растирая помаду по нижней губе, Оля вдруг потребовала:

— Малая, ну, может, расскажешь уже тете Оле, что там у тебя за роман случился в Планерском? А то я жду-жду.

— Какой роман, — ненатурально и потому глупо удивилась Ленка.

Оля выразительно вздохнула. Часы на стене показывали без пятнадцати нужное время, и у Ленки в голове от волнения образовалась настоящая каша. Она села, коротко вздыхая. И вдруг резко захотела в туалет.

Оля снова закатила глаза, посмотрев, как Ленка, пожимаясь, дергает дверную ручку.

Вышла следом, когда та, уже выскочив из туалета, поспешно совала руки в рукава пальто.

— Оль, я расскажу. Потом. Мне сейчас очень надо. Давай, вот уже после именинов твоих.

— Имениньев, — поправила Оля, — иди уже, со своими секретами.

— Послезавтра, — крикнула Ленка с лестницы, — после школы в «Льдинку», ясно? Смотри у меня!

— Ты еще тут! — метнулось среди крашеных звонких стен.

Дождь перестал, но вокруг капало с неразличимых в сумраке деревьев, а фонари еще не зажглись. Ленка расстегнула пальто, стукая каблуками по дорожке, боком скользнула в кусты, стараясь не задевать мокрых густых веток. И встала под балконом второго этажа, облизывая губы и оглядываясь по сторонам. Из дома слышалась приглушенная стеклами вечерняя жизнь. Плакал ребенок, кто-то ругался, а высоко на балконе кто-то надсадно кашлял. За кустами иногда проходили люди, каждый раз у Ленки начинало стучать сердце, и она слушала, повернут ли шаги на узкую тропку, ведущую к стене. Но все шли мимо. И поначалу она вздыхала с облегчением, а после стала злиться. Казалось, вечность она простояла тут, и нужно было посмотреть на часы, но под балконом темно, вообще не разглядеть ничего. Хотя на ее маленьких часиках цифры светились, но бледненько, и лучше бы выйти на свет.

Свет был, рядом, бросал на трубу желтый квадрат, отграниченный черными линиями — тень от балконных перилец. Ленка шагнула из темноты, вытянула руку, задирая рукав и вглядываясь.

— Вот он, маленький заяц, беленький хвост, — сказал над ее головой знакомый голос — спокойный и веселый одновременно, — привет, беляночка!

Ленка дернулась, мысленно себя за этот дурацкий испуг обругав. Опуская руку, независимо повернулась. Мимоходом недоумевая, странно как-то голос звучит, вроде и рядом, а вроде и…

— Голову подними, — подсказал Кинг, — я тут, на балконе.

Вместо лица Ленка увидела только очертания головы и широких плеч, на желтом электрическом фоне. Шагнула в сторону, попадая рукой в мокрые ветки. Засмеялась от неожиданности. Начала говорить, что-то в шутку, легкое такое, типа ой, ну надо же… И замолчала, вдруг подумав, сколько всего они болтали тут, сидя на теплой трубе или стоя под балконом. Смеялись, замолкали, когда в этой квартире на втором этаже загорался свет, и хлопала балконная дверь. Снова говорили, думая — хозяин квартиры ушел, вон дверь снова хлопнула.

— Зайдешь? Двери налево.

Она опустила голову, и пошла из кустов, не отвечая.

— Леник?

Но Ленка выдралась к подъезду, пылая щеками и устремляясь от дома.

А он выскочил из темных распахнутых дверей, в джинсах и белой футболке в обтяжку, в два шага догнал, мягко, но сильно хватая за плечо и сразу разворачивая к себе. Засмеялся, когда она попыталась вырваться.

— Пусти!

— Злишься?

Ленка топнула, поднимая лицо к его, смутно освещенному светом из окон.

— Так. Так нельзя! Зачем ты?

— Ну, моя дорогая. А что мне было делать? Уйти в горы, как Алитет? Я тут живу. Я же не виноват, что три прелестные барышни выбрали место для своих секретиков под моим балконом.

— Черт, — сказала Ленка, — о черт, а мы тут, о-о-о… блин…

— Угу, — кивнул Кинг, — я прям тащился, когда слушал. Просто кино про девочек. Теперь я даже знаю, когда у кого из вас месячные. И про ваши любови. И про то, что Рыбка собралась переспать с Ганей придурком. Пойдем, Леник, покажу, как я живу.

Она опустила голову, отдергивая руку. И Кинг, поведя плечами, не стал уговаривать. Скрестил руки на белой груди.

— Не лето. Совсем не жалеешь меня. Стою тут голый, с малолеточкой.

— Я домой, — мрачно сказала Ленка, — пока, извини. Я, мне надо, домой.

— Беги. Увидимся, я тебе толком все расскажу. И не копыль губу, не так много слышал, я ж не торчу на балконе часами. Поняла?

Ленка кивнула и пошла, с ужасом вспоминая про ползающего под ногами Кинга, и как Оля предупреждала — не наступи.

— Лен? — окликнул, и Ленка остановилась, потому что с такими, как Серега Кинг, не шутят, несмотря на теплые дружеские шуточки и подначки.

— Телефон свой скажи, — голос его был по-прежнему приветлив, но Ленка испугалась. Что-то услышалось ей в интонациях, новое.

Она назвала номер, и Кинг помахал рукой, темной под коротким белым рукавом.

— Не волнуйся, сперва дождусь твоего звонка.

— А если я не позвоню? — спросила Ленка.

— Позвонишь, — успокоил Кинг, — беги, горда шляхетна полька, красотка-блондинка.

Пакет с фотографиями для Валика получился таким объемным, что Ленка, засунув его в еще один пакет, склеенный из белой бумаги, задумалась, сидя за столом и трогая пухлые краешки. За спиной тихо мурлыкал проигрыватель, гоняя нежные мелодии Поля Мориа, такие подходящие к настроению, а оно сегодня вечером было у Ленки задумчивым и нежным. За дверью слышались женские веселые голоса. У мамы гостила ее телефонная Ирочка. Дамы пили сухое вино, ели принесенный Ирочкой тортик и весело ябедничали другу другу на детишек. Когда Ленка выходила в туалет или на кухню, то слышала обрывки беседы. Усмехалась, доставая с сушилки любимую пузатую кружку.

— Юрчик совсем отбился от рук, ты не поверишь, Аллочка, я у него под кроватью нашла…

Тут голос Ирочки снижался, а после — взрыв хохота и возмущенные восклицания, с оттенком взрослого умиления.

Нашла мама у мальчика, наверное, карты с голыми тетками, догадалась Ленка, унося в комнату кружку с молоком, или перепечатанные через копирку порнографические рассказики. И зря смеются, думая, что пятнадцатилетний Юрчик совсем несмышленое существо, угу, Ленка общалась с Валиком, не такие они и маленькие, в свои четырнадцать или пятнадцать, хотя девчонки ровесницы их, вроде бы, обогнали, и выглядят старше.