Робин Слоун - Закваска

— А вот и вы, — сказала она.

Троица прислужников столпилась за ее спиной и с опаской оглядывала вестибюль. Я помнила их по «Кафе Кандид». Все они сразу же заметили Витрувианца, который мирно мешал тесто, и стали на него пялиться.

— Вот так устройство, — сказала Клингстоун. — Оно что, правда так уж необходимо?

— Он мне помогает, — сказала я.

Она взяла буханку со стола для пинг-понга и вгляделась в ее улыбающуюся корку.

— Я их запомнила другими.

Я предложила ей попробовать мой хлеб. И прислужникам тоже.

Те принялись добросовестно жевать. Клинстоун понюхала хлеб, подняла брови и откусила кусочек.

— Очень достойно, — сказала она. — Вы еще что-то печете? Круассаны, тесто для пиццы?

Я больше ничего не пекла.

— Вы как Джим с этой его загадочной закваской. Знаете, новичкам везет. Это нас жутко бесило.

Выглядела она совершенно бесстрастно. Она откусила еще кусочек и сказала как ни в чем не бывало:

— У меня к вам предложение. Бросьте робота. Переходите к нам в «Кафе Кандид».

Прислужники не сразу осознали, что произошло. А когда осознали, их глаза расширились, они смотрели на меня со смесью ужаса и растерянности. А Клингстоун продолжала:

— Вернете закваску в кафе, пойдете в подмастерья к Моне Рахут — помните, вы ее видели? Лучше учителя нет.

Я была в замешательстве. Это было очень щедрое предложение, но оно совсем не коррелировало с тем, чем я хотела заниматься, — как будто меня внезапно повысили до главного борца с аллигаторами или отправили в отель «все включено» в Гэри, Индиана.

— Вы очень добры, — сказала я, — но я работаю здесь. Рынок вот-вот откроют, он будет расширяться.

Мой ответ отскочил от ее спокойствия, как мяч от стены. Она дожевала свой кусок, проглотила его и сказала:

— Многие молодые люди годами ждут этого предложения — практики в «Кафе Кандид».

Во взглядах прислужников затеплилась ненависть, явно указывающая на то, что сами они еще недавно были среди этих людей.

— Я не вижу себя в ресторане, — сказала я.

Кроме того, весь мой капитал был сосредоточен в Витрувианце.

Шарлотта бесстрастно взглянула на меня.

— Это несколько больше, чем просто ресторан.

— Нет, спасибо, — твердо сказала я. — Я многому научилась сама.

— Хммм, — протянула она почти музыкально и перевела взгляд с меня на Витрувианца и на горшок с закваской, а потом снова на меня.

— Интересно, это правда? Иногда казалось, что у Джима этот хлеб чуть ли не сам собой печется.

Я хотела было запротестовать, но Клингстоун развернулась и выгнала прислужников, как овец, на дорогу из желтого скотча.

— Спасибо за дегустацию, — сказала она. — Я думаю, вам нужно освоить тесто для пиццы. Корочка будет просто божественная. Ваш робот с этим справится?

Мимо проходили другие покупатели. Я возилась с Фаустофеном, когда услышала знакомый голос:

— Лоис из контроля!

Это был Андрей, он держал под руку мужчину постарше.

— Что ты тут делаешь?

— Меня пригласили, — сказал он и рассмеялся. — Не ожидал увидеть тут Витрувианца! Это тот, которого ты купила?

— Она у тебя работает? — спросил спутник Андрея, очень красивый, похожий на старого морского волка.

— Работала, Грегор. Это Лоис Клэри из Мичигана. Она работала с нами в отделе контроля… Четырнадцать месяцев, правильно?

Да уж, карточки работали!

Андрей оглядел вестибюль.

— Ты уволилась… чтобы работать здесь?

— Это здесь я решила задачу с яйцами, — сказала я. — В офисе я бы не смогла. А теперь я пеку хлеб, а еще собираюсь добавить кое-что на рынок расширений «АрмОС».

Андрей улыбнулся, но смотрел он по-прежнему недоуменно. Они с морским волком попрощались со мной и пошли дальше по дороге из желтого скотча. Я посоветовала им отринуть предубеждения и попробовать Лембас.

Глядя на них, я снова задумалась: может ли быть так, что Андрей и есть мистер Мэрроу? Их роднил масштабный подход ко всему.

Мимо меня, направляясь к выходу, прошла Шарлотта Клингстоун в сопровождении прислужников. У тех был измученный вид: нововведения их изнурили. Клингстоун что-то сказала им, и они вышли на летное поле, а она еще раз подошла к моему рабочему месту. Я уж испугалась, что она снова попытается меня завербовать, но она просто положила на стол книгу.

— Из коллекции Портасио, — сказала она.

Это был «Кандид».

— Я прочла его, когда была чуть младше вас, и это была для меня очень важная книга. Отсюда и название кафе.

Я осмотрела книгу. Она была совсем тоненькая.

— Думаю, вам понравится, — сказала Клингстоун.

Я спросила, понравилось ли ей у нас хоть что-то или все показалось нелепыми ухищрениями?

— Да, интересная грибная пещера. Мы попробуем мейтаке оттуда.

— А вы видели батончики Лембас?

Она улыбнулась и одновременно слегка поморщилась.

— Проект очень впечатляющий, но, боюсь, чересчур прогрессивный для «Кафе Кандид». Этой женщине еще многое нужно сделать. Но когда-нибудь — кто знает? Может, устроим ужин с ее мини-соборами.

От: Бео

Вот как к нам попала закваска.

Самым первым мазгом, задолго до нас, был мужчина по имени М., его забрали в рабство, и он сбежал, сев на корабль, уходивший в море (в какое? Об этом история, конечно же, умалчивает!).

Начался шторм; корабль перевернулся, и М. выбросило на огромный скалистый остров. Хоть остров и стоял на пересечении нескольких торговых путей, там никто не жил, потому что там ничего не росло, и поэтому любому, кто решил бы там поселиться, пришлось бы надеяться, что еду ему привезет кто-нибудь другой, а в те времена и в тех морях это была безнадежная затея.

М. проклинал судьбу: его убежище было бесплодно! В скалах были небольшие углубления с водой, и М. пил из них, а маленькие крабики цапали его за нос.

На третий день без еды он взвесил свои варианты; 1) попытаться доплыть куда угодно еще или 2) броситься вниз головой с самой высокой скалы острова. Два способа самоубийства.

А потом он обнаружил пещеру. В нее вела узкая расселина, которую можно было увидеть только совсем изблизи. Он бы никогда ее не заметил, если б не запах, пробивавшийся из пещеры, — едва слышный, но М. так оголодал, что безошибочно пошел на него.

Лоис, ты знаешь этот запах.

Я потом еще напишу.

День запуска Мэрроу-Фэйр стремительно приближался, а у меня случился кризис — он начался потихоньку, а потом разгорелся вовсю.

Чтобы убедиться, что я могу печь достаточное количество хлеба на продажу на 5 или 6 дней в неделю, я решила провести эксперимент: Витрувианец теперь месил тесто в два раза дольше, а Фаустофен пек без передышки. Я заказывала муку в мешках совершенно невообразимых размеров, и чтобы производить с ней необходимое количество теста, мне нужно было больше закваски.