Игорь Кузнецов - Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

Мужики обнаружили четырех ослов. Решили их загрузить и назад ехать. Я же увидел большой сарай, закрытый на замок. Раз закрыт — значит что-то ценное там. Подошел, замок сбил, осторожненько заглядываю, ствол вперед. И тут в ствол что-то вцепляется и пытается его выдрать. Затвор об косяк, патроны вылетают и ствол «клинит». Оказалось, что в сарае собака была закрыта. Башка здоровая, как у медведя. Ну ладно, думаю, сейчас я тебя «исполню». Затвор передернул, ствол опять в приоткрытую дверь. И не успел — пес опять зубами за ствол и рвать. Только с третьего раза успел на курок нажать. Гляжу — а патрон-то «трассером» оказался — через голову собаки, рикошетом, да во что-то горючее попал — видимо керосин. В общем, полыхнуло. Так и не посмотрел, что там было спрятано.

Догнал своих. Они уже ослов загрузили. Ждут меня. Яшка на меня наорал. Говорит, что мало того, что стрелял, так еще и дом поджег — окончательный «трындец» маскировке. Пока я навязывал матрасы на осла, народ вперед умотал.

Пинц — гордый впереди, верхом на осле — джигит! Весь из себя в камуфляже, а на ногах гордость его — белые кроссовки из чекового полкового магазина. Эти кроссовки всех нас и спасли. Не узнали нас дома — мы же на ослах ехали. «Секрет» открыл огонь по каравану. Осла под Пинцем убило. Сам он, мелькнув в воздухе своими белыми кроссовками, закатился за камень. Но все же, в результате, был узнан и окликнут. С матом-перематом вышли в расположение, раздали матрасы и затихарились.

Пошел я к своему старлею, одарил его матрасом и решил попробовать заварку, которую принес. Костерок развел, котелок повесил. Закипело — решил заварить, а он не заваривается — чуть желтый — и все. Вбухал я туда заварки — жуть сколько, а он все такой же желтенький. Думаю, — «плохой чай, но не выбрасывать же». Попробовал, — и чуть сердце из груди не выскочило. Оказалось, зеленый чай, в таких «чифирных» концентрациях, такой эффект и дает.

Двое суток просидели на горке без движения, в конце которых мой «душок» обзавелся соседом — кто-то из роты за кишлаком на тропе задержал. А через день его Яшка нечаянно застрелил. Оружие чистил, магазин снял, а патрон — в патроннике. Приметился в шутку, на курок нажал — и пуля между глаз. Огребся он от ротного — «выше крыши». Это ведь не мой «дух» был — этот правильный был. Взят — где надо, когда надо. Ну и ротного на него какие-то планы были. Какие — не знаю, не вникал. «Невезучего» — в расселину, и кустами завалили. Думал, моего туда же определят, — ведь свидетель совсем не нужен. Однако, смотрю, сидит, глазами лупает.

Ночью мы снялись, прошли около трех километров и остановились возле какой-то развилки на отдых. Ротный махнул мне рукой, я подошел. Капитан и говорит:

— Приберись с пленным. Нам тихо уйти надо. Стою, рот раскрыл. А он молчит.

— Почему я?!

— Твой «дух» — тебе и прибираться. — А сам, смотрит — как я «выкручиваться» буду. Одно дело в бою по людям стрелять, и совсем другое своими руками другому человеку шею свернуть…

Постоял, постоял, а решать что-то надо. Подхожу к духу, тот меня увидел и все — обделался. Завонял, рядом стоять невозможно. Я чалму с него снял.

Поднял, руки за спиной связал и к камню привязал. Оставил его, в общем, теперь не убежит и не скажет, куда мы пошли. Подошел к ротному, он хмыкнул и махнул рукой — в строй иди. Видимо решил, что этот способ не хуже.

Через столько лет, вот какая мысль меня посетила в порядке бреда. Когда после 11 сентября всему миру стал известен портрет «главного террориста», мне он все время казался каким-то смутно знакомым…

Во-первых взгляд. Этот взгляд, буквально ударил меня по хребту. Это было, как осознание, которое я не смог проигнорировать. Какой же силы должен был быть этот взгляд? Мог ли простой «декханин» обладать такой силой духа? Мне кажется, что нет.

Во-вторых, несомненная удачливость этого «душка». Его могли просто пристрелить несколько раз, не особо заморачиваясь. Однако, напоследок, я его просто привязал к скале, и если за нами следили, то освободить его, после нашего ухода, дело одной минуты.

В-третьих, действовали мы тогда на границе с Пакистаном, и вполне могли зацепить какого-нибудь «гостя». Тот район был зоной действия одного, знаменитого позже персонажа, Бен Ладен он звался. Прочитал я где-то, что попадал он в начале своей карьеры в плен к «шурави», но ему удалось бежать. Чтобы попасть в плен и потом уйти невыпотрошеным, редкая удача нужна. Так, что может я и свел тесное знакомство с этой персоной? Кто его знает? «Террорист № 1» и я — его ночной кошмар. Прикольно! А может зря я тщательно не прибрался? Вот и думай тут, мордально мой «душок» очень знаменитого персонажа напоминал.

Утром вышли к, встретившей нас «броне». Расселись по БТРам и прибыли прямо на оцепление какого-то большего кишлака. Всех, вышедших с гор, свозили сюда. Помылись, почистились, отдыхаем и ждем, в какую же дыру нас зашлют, и сколько будет длиться отдых.

Второй день стоим в оцеплении. Кажется, вся дивизия растянулась вдоль ущелья, окружив кишлак. Кто-то спит, кто-то ходит по гостям. Скучно. На проческу кишлака пошли только «зеленые», нас не пустили, «шурави» все в оцеплении остались, как пугало для местных.

Дрова в округе все сожгли, даже щепочек и травы для костра не осталось, все собрали пока бездельничали, даже консервы разогреть не получается, весь сухой спирт извели. Пинц подал дельную мысль, что если подмазаться к саперам, то можно на пластите сосисочный фарш разогреть. Вдохновился я и пошел искать этих богачей. Нашел, познакомился, развели костерок из взрывчатки, согрели и схомячили на троих баночку фарша, который я принес. Попрощался, и пошел к себе, дальше ухо давить.

Солнце уже садилось, когда пришел приказ, выдвигаться. Проснулся и чувствую, что с моим организмом что-то не то, тошнит, живот крутит, голова болит…Вообще плохо все, но закосить от выхода уже не получается, проспал я все. Если бы проснулся до приказа о выходе, успел бы попасть к медикам, а теперь все, поезд ушел. Короче собрался, и встал в строй. Хреново мне что-то. Вспомнилось, как сидел я с саперами у костерка из пластита и подбрасывал комочки под банку, чтобы ровно горело, а последние крошки швырнул щедро, но не очень точно, часть их в фарш попала, то-то привкус у него какой-то странный был.

Дальнейший переход помню очень фрагментарно… Меня полоскает, периодически отбегаю с тропы…

Тропа идет вверх — «серпантином», бойцы сворачивают влево, огибают крутой участок и возвращаются назад по карнизу. Впереди у меня стена, метра два-два с половиной, обходить нет сил, разбегаюсь, подпрыгиваю и вцепляюсь в край тропы, кто-то втягивает меня наверх…

У моей рации ломается карабинчик и она повисает на одной лямке. Как-то все-таки ее несу, затем как-то чинюсь…