Анастасия Масягина - Шоу Кронпринц

— Тебе и не надо понимать! — Людмила хлопнула ладоши. — Работаем!

Камеры заработали вновь.

— В руках нашего кронпринца всего одна орхидея, а перед ним сразу две прекрасные девушки, — заговорил Женя Комаровский, давая Андрею возможность перевести дух. — И какие это девушки! Прима-балерина Мариинского театра Наталья Ромова и знаменитая телеведущая Анастасия Земляникина! Сделать выбор между ними невероятно тяжело, но все же придется. Ты готов, Андрей?

— Ася, — выдохнул Истомин.

Я подошла к нему.

— Надеюсь, это то, чего ты действительно хочешь.

— Спасибо.

— Наташа, прости. Ты потрясающая женщина. И сможешь стать достойной спутницей жизни для любого мужчины, какого ты только выберешь.

Ромова сдержанно кивнула.

— Если ты действительно надеешься найти на этом безумном проекте любовь, желаю, чтобы у тебя это получилось.

Она ушла с гордо поднятой головой, непобежденная и потрясающе красивая. Наташа отправилась в свою роскошную жизнь — танцевать лучшие балетные партии и сводить с ума олигархов.

Почему-то мне показалось, что она не очень расстроилась. По крайней мере, ни один редактор от ее рук не пострадал, как это было в случае с Верой.

После церемонии мы наконец получили мобильные телефоны. Мой зазвонил сразу, как только я его включила. Раньше, чем успела прикоснуться к клавишам.

— Ты в порядке? — спросил Саша.

— Э… привет. Я думала, ты уже никогда не позвонишь.

— Я был какое-то время без связи. Зато сейчас я знаю все. Тебе грозит опасность.

— Я в курсе. На этой неделе чуть не убили Алису. Я осталась на проекте только чтобы выяснить, кто и зачем. Машка под арестом, значит она точно не могла.

— Я уже все выяснил, — заявил полковник.

Сердце сжалось в комок. Он говорил о том, что мне грозит опасность. Мне было все равно. Что это по сравнению с леденящим душу страхом больше никогда не услышать его голос? За это время я вспомнила, что значит потерять его.

Главное, Саша мне позвонил. Все остальное не имеет значения.

— Маша сбежала из-под домашнего ареста. Я опасался, что что-то может случиться.

— Как сбежала? Я надеюсь, полиция ее ищет?

— Как бы не так. Ее вина до сих пор не доказана. Но Машу ищем мы с Хенри и будь уверена, мы ее найдем. Ты не должна никому об этом говорить. Потому что это очень повредит поискам. Вполне возможно, что у Маши есть сообщник. И я не знаю, кто это.

— Ясно…

— Будь осторожна, умоляю тебя, — добавил он охрипшим голосом.

Мне вдруг отчаянно захотелось сказать, что я люблю его. Но я не посмела. Мне казалось, я не имею права говорить это после того, что было.

— Я так понимаю, просить тебя уйти с проекта бессмысленно? Если что, Хенри на этом этапе мог бы уладить вопрос с неустойкой…

— Я остаюсь. А если что-то случится? Вам нужен свой человек на проекте. Не исключено, что я найду Машу даже раньше вас. Да и потом, я уже влезла в это расследование. И собираюсь довести дело до конца. Потом сделаю эксклюзивный репортаж для нашего телеканала, где расскажу всю правду. А может, получится даже документальный фильм. Это уже вопрос профессиональной этики, понимаешь? Я тут думала… что если я ошиблась? Вдруг Маша вообще не виновата, а я неправильно истолковала факты? Возможно ведь такое…

— Теоретически. А практически после ее побега это мало вероятно. Я так и понял, что ты останешься.

Я улыбнулась и невольно вспомнила церемонию орхидей. А вот Истомин ничего не понял.

— Ты хорошо меня изучил.

— Береги себя. Прошу…

— Их было пятнадцать, а осталось всего трое. Рая, Алиса и Ася. И каждая из них готова на все, лишь бы стать единственной для главного российского холостяка Андрея Истомина. На этой неделе они познакомят кронпринца со своими родителями.

Да, на таком фоне Жене Комаровскому вещать приходится впервые за все время шоу. Мы прибыли в небольшую деревеньку в Тульской области. Нам всем предстояло знакомство с мамой Лисы. Папа умер, когда она была совсем маленькой.

— Ты здесь выросла? — с недоверием спросилась я, шагая вместе со съемочной группой по деревеньке со старыми ветхими домами.

Прежде я видела такие только когда на съемки ездила в качестве корреспондента. Причем это, как правило, были сюжеты о ветеранах, живущих в нищете и забытых местными властями. После таких сюжетов несчастным старикам давали, наконец, благоустроенное жилье.

— Да, — кивнула Алиса. — Именно здесь. Вон в той школе я училась. А моя мама до сих пор работает там учительницей русского языка и литературы.

— Но ты…

Слова застряли у меня в горле. Что сказать? «Но ты никогда не рассказывала, что родилась в подобном месте?» Глупо.

Мама Алисы уже ждала нас у калитки.

— Меня зовут Андрей, — представился Истомин, широко улыбнувшись.

— А меня зовут Галина Алексеевна. Может, для Вас буду мамой.

Я с первой секунды прониклась симпатией к этой миловидной блондинке с пышной фигурой, совсем непохожей внешне на высокую изящную Алису.

Я не могла поверить своим глазам. Неужели Лиса в самом деле выросла здесь? Кругом накрахмаленные салфетки, на полу связанный вручную половик. В доме чисто, видно что заботливые руки хозяйки пытались создать уют. Но замаскировать бедность они были не в силах.

На допотопном столике целая пачка журналов. Вот Алиса украшает собой обложку русского издания «Космополитен». Я помню этот выпуск. Он вышел как раз тогда, когда я разводилась с Мерцаловым. Пыталась отвлечь себя чтением глянца. Я помню интервью с Серовой. Именно тогда я впервые отметила, что восходящая сериальная звезда отнюдь не глупа. Но я и подумать не могла, что актриса родом из такой глуши.

— Все, чего добилась, в жизни Алиса, она добилась сама, — говорила Галина Алексеевна. — Мое дело было просто ей не мешать. Я-то считала, что вуз в Туле для нас потолок. Если бы дочка поступила на бюджет, на еду бы я ей денег смогла высылать. Но она решила иначе. В Москву уехала, поступать в театральный. Дважды провалилась. Официанткой в ресторане работала, с подружками жилье снимала. Поступила с третьего раза только. В Школу-студию МХАТ. А уже на втором курсе сниматься начала, мне деньги стала присылать.

Лицо учительницы озарила счастливая улыбка. Думаю, после этого выпуска никто из телезрителей не станет осуждать актрису Серову за съемки в мыльных операх, и за то, что она не перебирает придирчиво предложения режиссеров, соглашаясь только на полный метр.

У меня ком к горлу подкатил, когда я увидела еще одну обложку «Космо» — в простой деревянной рамке на стене над кроватью. Этот портрет Алисы меня добил. В поисках поддержки я обернулась к Рае, но та уже ревела в три ручья, отворачиваясь от Лисы.