Анатоль Арм - Каток на кладбище [СИ]

Я думал, что Судьба мгновенно наша:
Не верил я, что счастье под рукой.
Случайно встретил дивную Наташу,
С волшебной, фантастической косой…

В душе моей растаяла внезапно льдинка.
Я в омут глаз твоих хочу нырнуть.
Я сердце «подарить» готов волшебнице-блондинке.
Ведь такова моя тропа, мой путь!

Я фаталист по жизни, я уверен,
Что суждено случиться лишь тому, что может быть!
И ты всегда войдёшь в свои единственные двери,
Иначе для чего на свете жить?

Волшебны, фантастичны о тебе мои все ощущения,
Где ты была, когда была одна иль не одна?
Не знаю, заслужил ли я любовное «крещение»?
Любовный омут не имеет дна…

Да, я хочу нырнуть в тот омут безрассудно.
И пусть, скорей всего, я утону…
Лишь был бы шанс улыбку подарить принцессе чудной.
Я рядом с ней готов пойти ко дну…

Не знаю я, в любви ты прагматична или безоглядна?
Да, для меня неоднозначен сей вопрос.
Любовь жестока, будь она неладна!
И не всегда, кто сверху, тот и босс!!!

Мой «камень драгоценный» без оправы,
Сияй и озаряй мне в жизни путь!
И пусть вовек окажутся неправы
Все те, кто хочет счастье обмануть!

Разлучены мы, но душою — вместе.
Сердцами, что стучат в едином ритме.
Мы друг без друга словно не на месте:
Я сам не свой, когда нет рядом Риты!

Всегда с тобой все мысли и стремления,
Ты — радость жизни и любовь земная!
Во мне не утихает изумление,
Что я нашёл тебя, моя родная!

Встречаем счастье редко на пути.
Мне повезло: я смог его найти!

Мне жизнь преподнесла нежданно дар!
Ко мне Судьба благоволила, видно.
Глаза твои в душе зажгли «пожар»,
И нелюбившим будет пусть завидно!

О, как и чем измерить этот дар?!
Навеки я должник перед Судьбою!
Пока дышу — пылай, сердечный жар.
Нет, не остынет он, ведь я с тобою!

С тобою мне легко и нелегко,
С тобою я спокоен и тревожен.
Трудней всего, когда ты далеко,
Но и в разлуке ты со мною тоже!

А то, что Смерть нас разлучит — неверно!
Пусть мы умрём, но ведь Любовь — бессмертна!

Алтайская «принцесса», ты в жизнь мою вошла,
Но есть ли нам в ней место — пока не поняла…
В полях душевных «шаря», ты ищешь уголок.
Ты «девочка» большая, а я ищу предлог…

Предельно откровенна, открыто-рассудительна.
А я «плету» красиво, но неубедительно…
Сломать лёд отчуждения пытаться буду я.
Мне чуждо убеждение, что мы пока «друзья»…

С тобой легко и просто шутить и «хулиганить»,
В душе твоей есть «остров»: нельзя ступить ногами…
Судьбы своей превратности тебе я излагаю,
А сам от неизвестности, увы, изнемогаю!

Настройся на осаду, доверие грядёт.
Я оптимит по складу: тот победит, кто ждёт!

Жду тебя и мечтаю о чуде.
И, возможно, ты скоро поймёшь
Что ни с кем тебе лучше не будет:
Я не знаю в любви слова «ложь»!

Мои дни коротки, безыскусны,
А твои и длинны и светлы.
Душу греет моё к тебе чувство,
Хотя шансы ничтожно малы!

На Судьбу я совсем не пеняю,
Не ругаю её, не кляну.
Я тебе свою жизнь посвящаю:
У тебя я навеки в плену…

Коль скоро девственность её уже «нарушена»,
Неважно, как её зовут: Петрова, Иванова или Грушина!
Последствия такие можно дальше представлять:
Что вы теперь неограниченно ей можете «вставлять»!

Слегка обидно за того, кто первый в эту «щель» ворвался,
Ведь сексом «обоюдным» он, увы, не наслаждался…
Могу сказать ему, почти что как «обкуренному» панку
Что он, как нож, лишь вскрыл консервов банку…

Пройдут недели, месяцы и годы
И позабудутся все прошлые невзгоды.
Вот тут её очередной партнёр, утратив разум,
И, вспомнив с благодарностью «месье консервный нож»,
Одновременно с нею обретёт оргазм.
«Мысль изречённая есть ложь»:
Нет ничего скучней нга свете целки,
А с проституткой: поседелки-облыселки!

Товарищ Карл Маркс
Пообещал своей супруге Женни,
Что ни с какой другой
Не повторит известные ей телодвижения…

Но как коммунист, конечно, он соврал:
«На стороне» он бабу не одну в объятия брал…
При этом дети у него побочные родились,
Как и любовницы не переводились…

Лохматый, бородатый «мавр»
Поклонник был «лохматки».
А Женни-коммунистка свято верила,
Что должен сперму он свою внедрять в чужие матки!

«Карауля» Адама, Ева, райская «дама»,
Отдыхая в саду, пела рыбкам в пруду.
Как на грех, Змей явился, добрым он притворился,
И шепнул ей: «Послушай! Я люблю твою душу!»

Ей, вручив «плод запретный», намекнул незаметно,
Что и он, такой скушав, стал к Отцу равнодушен…
Объяснил, что попытка — это вовсе не пытка.
Что «слукавил» Отец: плод вкусить — не конец.

— Ну и что запрещает? Это что означает?
— Ведь плоды же растут?! — возражал ей Змей тут.
Знала б, сколь хороши: как бальзам для души.
Сладки, спелы, душисты! Вкус их — вкус самой жизни!
Ты ж Адаму невеста, надкуси это место!
Ведь тебе же охота? Скрыть «грех» — моя забота!

Легковерная дура — это женщин натура,
«Впившись» в плод, поняла: её плохи дела!
Разбудила Адама, но спросонья упрямо
Он «грешить» не хотел: плод в траву полетел…

Ева плод отыскала, и, начав всё сначала
Своей цели добилась и грехом насладилась…
Так, с подачи той «девы» по имени Ева
И несём мы свой крест, совращая «невест»…

Разве есть в том вина? Виноват Сатана!
Правда, он не дебил: баб всегда не любил!
Но, скажите на милость, как же так получилось?
Сатана был пьян «в дым», раз помог «голубым»?!

Вдруг курьерскою почтой получаю конверт.
Не признав, чей почерк, читаю ответ:
— Не люблю я оваций, как и инсинуаций…
В Вашем предположении — нет ко мне отношения.
Не моя это «слабость» — «голубым» давать радость…
— Правду я не открою, лучше я её скрою…
Хоть с Отцом мы полярны, но у нас — канцелярии.
Здесь прокол честной братии: вся беда в бюрократии…

Я не хотел бы нарушать баланс Минервы,
Но в жизни девушки есть, женщины и стервы…
Со мной, возможно, согласятся Небожители,
Что есть ещё любовники и стерв живых служители…