Моника Хессе - Девушка в голубом пальто

– Помедленнее! – кричит Олли. Он добавляет что-то еще, но я не слышу.

– Что?

– Помедленнее! Там…

Велосипед скользит по черному льду, и колеса выходят из-под контроля. Я пытаюсь затормозить, но ничего не получается. Мне никак не остановиться. Велосипед кренится и падает в канаву, и я лечу на промерзшую землю. Мои руки проезжаются по мерзлой грязи, которая царапает их. Но еще хуже обстоит дело с левым коленом: в него врезалось что-то острое.

– Ханнеке! – зовет Олли.

Я лежу на земле, жадно хватая ртом воздух.

– Со мной все хорошо, – с трудом произношу я и машу грязной ладонью. Пусть не сомневается, что я могу о себе позаботиться. Я медленно встаю на четвереньки, но мне не удается выпрямиться. В конце концов я разрешаю Олли усадить меня на мерзлую траву. Я осторожно приподнимаю юбку. Левое колено – просто кровавое месиво. В центре торчит большой камень, который окружают мелкие частицы гравия.

Виллем наклоняется, чтобы взглянуть на рану.

– Нужно промыть ее, – говорит он. – Не знаю, насколько она опасна.

Он бежит к ручью, чтобы смочить носовой платок. Выжав воду на колено, он смывает ручейки грязи. Мы втроем осматриваем рану. Большой камень вошел не так глубоко, как я опасалась. Но когда Виллем вытаскивает его, голень заливает кровь.

– Больно? – спрашивает Виллем.

– Да, – отвечаю я и вдруг начинаю хихикать. Потому что после всего случившегося поцарапать колено, упав с велосипеда, – это так прозаично!

Он как-то странно смотрит на меня:

– С тобой все в порядке?

– Да, – говорю я, подавив смешок.

– Прижми вот это. – Виллем подает носовой платок. – Похоже, рана не слишком глубокая. Главное – этот камень вытащили, а остальное лишь царапины. Вероятно, у тебя останется маленький шрам. Если перевязать ногу платком, сможешь доехать домой на велосипеде? Как думаешь?

Колено забинтовано, и я, ухватившись за руки Виллема и Олли, поднимаюсь на ноги. Олли вытаскивает мой велосипед на дорогу. Вскочив на него, он проезжает несколько кругов, чтобы проверить, все ли в исправности. Я смотрю на забинтованное колено. Когда я наклоняюсь, ногу пронизывает боль, но ее можно терпеть.

– Ты уверена, что все хорошо?

– Да. – Однако, забравшись на велосипед, я теряю уверенность. И дело не в боли: меня беспокоит что-то другое. Но я не могу определить, что именно.

– Нам ни к чему спешить, – говорит Олли. – Если хочешь, один из нас может поехать вперед. Он найдет кого-нибудь с машиной, чтобы отвезти тебя.

Что же все-таки меня беспокоит? Я медленно кручу педали. Боль то тупая, то острая – в зависимости от того, какое колено сгибается. В чем же все-таки дело?

– Или ты могла бы сесть на велосипед позади одного из нас. А позже мы бы вернулись за твоим велосипедом, – предлагает Виллем.

– Я могу ехать сама.

Мое колено. Мое поврежденное колено, на котором скоро будет шрам.

Колени Мириам. Голые белые ноги, которые я видела, надевая ей носки и туфли.

– Ханнеке? – обращается ко мне Виллем. – Я спросил, хочешь ли ты ехать первой или последней? Ханнеке?

Юдит вспомнила, когда именно у Мириам появилось красивое голубое пальто. Это был не просто подарок. Его купили, потому что прежнее пальто так порвалось, что его невозможно было починить. Тогда она поранила колено, и навсегда остался шрам.

На коленях у девушки, лежавшей в подвальной комнате господина Крёка, не было шрамов. Они были белые и гладкие.

Олли едет передо мной, все время оглядываясь, чтобы убедиться, что я не упала снова.

– Олли, ты не собираешься сегодня наведаться к Юдит? – спрашиваю я.

Он останавливается.

– А что?

– Если собираешься, то не мог бы ты спросить у нее насчет родинки на подбородке Мириам? Спроси ее… Нет, это все. Просто спроси о родинке.

Олли и Виллем переглядываются.

– Ханнеке, может быть, тебе лучше подождать здесь с Виллемом? А я бы поехал вперед и нашел доктора? – предлагает Олли.

Я качаю головой. Что-то действительно не так. Но это не то, о чем думает Олли.

– Мне нужно поскорее вернуться. Если ты поговоришь с Юдит, потом найди меня. Я буду… – Я пытаюсь сообразить, где буду. – Позвони к фру де Врис. У нее пока еще не отключили телефон.

– О чем ты? Ханнеке, остановись!

У меня горят ноги, но я заставляю себя еще сильнее крутить педали. Наконец я перегоняю Олли и устремляюсь по гравиевой дороге к парому. Олли и Виллем привстали на своих велосипедах, пытаясь решить, нужно ли следовать за мной. Но я не могу больше тратить время на объяснения.

Я знаю, что именно увидела, когда одевала вчера Мириам на столе. У нее гладкие колени.

Становится трудно дышать. Не думаю, что это из-за быстрой езды, из-за холода или из-за падения с велосипеда.

Уже виден паром, с которого сходят пассажиры. Колено сильно болит, но мне не до него. Сейчас, в этом рушащемся на моих глазах мире, единственное, что важно, – это тело. Тело, которое я вчера обряжала, над которым плакала. Теперь это просто тело. Потому что та девушка, которую я обряжала, – не Мириам Родвелдт.

Как же это может быть? Девушка, лежавшая на столе, – не Мириам Родвелдт?

Возможно, из Шоубурга вышла еще одна девушка в небесно-голубом пальто, которую я просто не заметила? И я пыталась помочь сбежать не той несчастной?

К тому времени, как я добираюсь до фру де Врис, множество вопросов вертится у меня в голове. Фру де Врис не открывает дверь, но я знаю, что Мина там. Постучав три раза, я тихо произношу:

– Это я. И я одна.

– Что случилось? – спрашивает Мина, чуть приоткрыв дверь. – Ты же знаешь, что я не должна… Меня могут увидеть соседи.

– Где фру де Врис?

– У своей матери, вместе с мальчиками.

– А Кохены?

– Они дремлют в комнате для гостей. Что случилось?

Взяв Мину за руку, я веду ее в кабинет господина де Вриса.

– Мне нужно взглянуть на слайды. Те, которые ты снимала на прошлой неделе. Пожалуйста, перестань спрашивать, что случилось, – прошу я, предчувствуя, что она повторит свой вопрос.

– Так что нужно?

– Фотографии Холландше Шоубурга. Друг фру де Врис принес проектор?

– Принес, – неуверенно отвечает она. – Только вчера. Мы еще не установили его.

– Давай сделаем это сейчас.

Проектор в дорожном футляре стоит у письменного стола. Я выключаю свет и закрываю дверь, а Мина вынимает тяжелый черный проектор из футляра. Она ставит его на письменный стол таким образом, чтобы линза была обращена к стене. Когда она включает его и нажимает на красную кнопку, на стене появляется белый квадрат света.

– Ты хочешь увидеть тот снимок, на котором Мириам? – спрашивает Мина. Я киваю, и она принимается перебирать слайды. Наконец она находит нужный и вставляет его в проектор. Белый квадрат на стене исчезает.