Сергей Дигурко - Статист

Существует уже год, никаких сделок по покупке — продаже, перемещению товаров за пределы страны не осуществляет. Более того, моя подруга, работающая в банке, говорила мне по секрету… Она с одним из сотрудников «Фромакса» роман крутит, говорила, что денежные потоки, счета у них очень и очень крупные. Короче говоря, мальчики, я вам ничего не говорила, хорошо?

— Без сомнения, Лара, — целуя ей руку, ответил Павел.

— Кстати, Натанчик, сотрудники этой фирмы регулярно обедают в нашем ресторане и грех тебе не знать своих клиентов.

— Точно! Какой же я болван, — хлопнул себя по лбу Натан. — Думаю, что — то мне это название знакомо… Завтра покажу тебе одного интересного типа, Павел. Утро вечера мудренее…

— Спасибо, друзья! — довольно потирая ладони, поблагодарил супругов Павел.

Приняв душ, Павел лег в чистую постель, выключил ночник, с удовольствием вытянувшись в полный рост на мягкой кровати, подумал:

— Пока все складывается как нельзя удачно.

Перевернулся на бок, сон не приходил:

— Впечатления дня минувшего не дают заснуть, — проворчав, поднялся, закурил и открыл настежь окно.

Из соседнего окна донесся мощный храп.

— Вот Натан дает…

Выбросив сигарету, укрылся простыней и незаметно для себя уснул.

Ему снилось, что с Викой идут по лесу. Под ногами листья дуба — в прожилках, листья тополя, плоские и хрупкие. Вокруг мглистая сырость, поднимающаяся от земли, не похожая на настоящий туман, который спускается сверху, и своеобразными языками расползается повсюду. Висит мгла, плотная словно портьера. Они осторожно идут, руками раздвигая темноту. Им кажется, что за ней кто — то стоит неподвижно. Их сопровождает тишина, а в ней стук шагов, ритм сердец. Вдруг незнакомец выступает из укрытия и требует у Павла: «Брось ее руку, брось…».

Они бросаются бежать вверх по склону, влажные листья скользят под ногами, струи дождя хлещут по лицам. У Вики широко открыты глаза, она часто — часто дышит, прижимается к нему телом, ошеломленно выкрикивая: «Кто это? Кто это, Паша?».

Они взбираются на вершину и кубарем катятся, слыша за собой шаги незнакомца.

Павел, схватив толстую ветку, оборачивается и со всех сил бьет ею по голове преследователя. Раздается дикий визг, переходящий в хохот….

— Ты очумел что ли?

Павел вскочил в постели:

— А? Что?

Перед ним стоял, хохоча, Натан, держа в руках ботинок.

— Чуть не убил своим ботинком…

Павел свесил ноги:

— Извини, Нат. Сколько время?

— Уже 11 утра. По Москве все 12.

— Заспался я, однако, у вас в гостях. Я сейчас быстренько умоюсь.

— Как будешь готов, спускайся в ресторан. — Улыбнулся Натан, кинув Павлу ботинок.

Надев костюм из белой плащевки, черные очки, Павел неспешно спустился по лестнице.

Натан, жестикулируя, что — то объяснял одному из официантов. Увидев Павла, предложил присесть за свободный столик.

— Кофе, чай? — тут же подбежал услужливый официант.

— Пиво, — ответил Павел.

— На старые дрожжи, — хмыкнул Натан присаживаясь.

— Ты же знаешь, я почти не пью спиртное, — выпив залпом кружку пива, ответил Павел, рассматривая посетителей.

— Тогда нужно хорошенько покушать, чтобы голова не болела, — понимающе покачал головой Риксель. — Вот, смотри…за столиком у окна сидит мужчина в светлой рубашке, спина прямая у него, словно лом проглотил. Лара говорит, что он в «Фромаксе» служит.

Павел глянул направо:

— Батюшки, хорошо, что очки нацепил…

— Знаешь его?

— Еще бы, это же Збарский собственной персоной. Конкурент, блин… — поворачиваясь спиной к Леониду, сообщил Павел. — Впечатляет…. — Слушай Натан, сиди, как сидишь, я попытаюсь его незаметно сфотографировать.

— Нет, — покачал пальцем, Риксель. — В зале не нужно, заметит.

Пошли в служебное помещение, оттуда удобней будет это сделать.

Я сначала поднимусь, а потом, спустя минут пять — ты.

— Добро, — ответил Павел.

Сделав с десяток снимков, Павел с Натаном вышли через внутреннюю дверь в квартиру Рикселей.

— У тебя комп подключен к Интернету, Нат?

— Естественно. Хочешь снимки скинуть шефу?

— Угу.

— Нет проблем, присаживайся, трудись, а я пойду делами займусь поварскими, халдейскими… — подпрыгнув, шевельнул ногами, склонился до пола в поклоне.

— Хохмачом, как был ты Натан, так им и остался, — рассмеялся Павел, включив компьютер, набрал электронный адрес Кирилла, прикрепил файлы с фотографиями.

— Есть… полетели голубки через моря и океаны…

Порылся в дискетах в ящике стола. Нашел стратегическую игру:

— Разомнем косточки пока суть, да дело…

Минут через двадцать в его кармане зазвонил телефон.

— Да, Кирилл! Получили фото? Збарский, точно — он. Могу возвращаться? Хорошо! Беру билет, завтра буду дома.

Степаныч… Николай Степанович Осинцев, сидел за столом и чертил на листе бумаги замысловатые фигуры: Овалы, перевернутые в плоскостях, конусы, рассеченные пополам эллипсами…. Чертил, штриховал. Если бы его кто — либо мог видеть в данный момент, то созерцателю могли прийти на ум разные мысли по поводу занятия этого грузного и немолодого уже человека. Всевозможные предположения, кроме, наверное, истинного, — Осинцев обдумывал план своих действий в отношении Сухова после посещения начальства. На ковер Осинцев был вызван с утра, сейчас же время неуклонно приближалось к полудню. Нужно было принимать решение и докладывать наверх. В принципе, Степанович уже принял решение об отстранении своего зама от ведения дела Позднякова. Но принять решение, это не значит еще выполнить его. Как сказать Сухову об отстранении? Деликатно, пряча взгляд под стол, или командным голосом? Они давно работали вместе, ни один пуд соли съели, многих друзей похоронили…. — Да, задачка — головоломка, кубик Рубика.

— О, полководец обдумывает стратегический план действий, — входя в кабинет, и ставя на стол пакет с продуктами, сказал Евгений. — Перекусим, Степанович? Когда человек сыт, он добр.

— Где пропадал? — заглядывая в пакет, спросил Осинцев.

— Топтал землю, Степанович. Что плохи мои дела, да?

— Скажи Женя, на хрена ты с этим Поздняковым связался?

— Это как понимать изволите? Расследую дело, рискуя жизнью…

— На хрена дружбу с ним завел? Почему дело топчется на месте четвертый, или какой там пошел месяц?

— Пятый, — уточнил Сухов.

— Вот именно, где это слыхано, пять месяцев расследовать одно дело?

— Отвечаю по пунктам: Первое: дружу с кем хочу, имею право. Хотя, между нами говоря, я бы наши отношения с Кириллом Поздняковым, не назвал дружескими. Скорее — доверительными.

Второе: Пять месяцев? Много? По мере поступления все новых и новых фактов по делу, принимаю действия к скорейшему обнаружению и привлечению к уголовной ответственности преступных элементов, покушавшихся на жизни Позднякова и его дочери.