Сергей Дигурко - Статист

Вика отозвала Стаса в сторонку: — Пошли, не будем ему мешать.

Они аккуратно собрали остатки еды, взобрались по лестнице в салон вертолета.

— Что-то Рябова долго нет, — посмотрел на часы, Стас.

— Подождем еще несколько минут, и позвоним ему вновь, — причесываясь, ответила Вика.

— Стас, как Ваша рука? Зажила?

Якушкин скосил взгляд на раненную руку:

— Почти не болит.

— Страшно было тогда в больнице?

— Страшно? Пожалуй, да. Неожиданно все произошло. Только с кровати встал, пошел умыться, вдруг бабах… Уши заложило, дым, копоть. Дверь дергаю, а она не открывается.

Если бы не Сухов, сгорел бы заживо, наверное. Неприятное было ощущение.

Страх охватил позже, когда увидел, что с палатой стало после взрыва гранаты. А по началу в голове одна мысль крутилась, — там же телевизор остался включенным…

— Да…. Смотрите, Стас, машина…. Это, наверное, Рябов.

К вертолету подкатила белая «Нива». Стас спустился с лестницы, подал Вике руку.

Из кабины автомобиля вылез грузный бородатый человек. «Нива» облегченно качнулась на рессорах.

— Так, так, так…

Перелетные птицы, — осматривая незнакомцев, раздался густой бас Рябого.

— Вижу, вижу Поздняковскую стать. Встречай, говорит мою доченьку, Ваня. Доченька скажу я вам, что надо. Такая уже барышня….

— Здравствуйте, дядя Иван, — смущенно поздоровалась Вика.

— Здравствуй, здравствуй дочка, — поцеловал ей руку Иван. — Как отец?

— Нормально. Наказывал, что бы я вела себе хорошо, помогала по хозяйству…

— Да? Ну, уж нет. Отдыхать, отдыхать и отдыхать… Согласна?

Вика кивнула головой, подбежала к Валдису:

— Валдис, спасибо за полет.

— Возвращайтесь быстрее Вика, будем летать, — попрощался Стауче.

Стас загрузил вещи в «Ниву».

— До дому, до хаты, — улыбнулся Иван и завел двигатель.

— Папе привет передавайте, Валдис, — крикнула в открытое окно Вика.

Поздняков и Подольский встретились на перроне.

— Что за сбор по тревоге, Кирилл?

— Мы уезжаем в Ригу, Витя.

— Мог бы предупредить меня заранее.

— Не мог.

— Не мог или не хотел?

— Виктор, давай не будем выяснять отношения. Не та ситуация.

Предъявил проводнице билеты: — У нас четыре «СВ».

— Я вижу молодые люди. Приятной дороги, — ответила симпатичная девушка в униформе.

— Виктор, мы займем купе рядом друг с другом, а соседние будут пустыми до самой Риги.

— Мудро. Так в чем все-таки дело? — садясь на мягкий диван, спросил, Виктор.

Кирилл открыл дипломат, бросил на столик пачку журналов, затем рассказал о состоявшейся беседе с Ивановским.

— А Вика где?

— Я ее вчера отправил в Барселону со Стасом. Давай по рюмочке коньяка перед сном Витя? — предложил Кирилл.

— Нет-нет, я не хочу. Ты ложись, я покурю, поразмышляю. Есть повод.

— Как хочешь. Много не думай. Все ясно, как Божий день. Надо переждать. Замести следы.

Пусть Эдик рвет и мечет. Нас нет. Мы в отпуске долгосрочном, заслуженном.

— Павлик не напортачит без нас?

— Справится. Финансовый директор на месте, начальники отделов опытные, подскажут ему, если что.

— Кирилл, мне твоя идея напоминает бегство с корабля во время шторма.

— Это не бегство, Виктор. Это элементарный ход белыми.

— Возможно, ты и прав. Ладно, отдыхай, Кирилл. Я на вахте.

Зашумела пневматика, машинист отпустил тормоза, состав мягко тронулся вдоль перрона. Кирилл закрыл на замок дверь, переодевшись, лег в постель, и укрылся с головой одеялом.

Спустя минут тридцать в конце коридора раздался женский смех. Небольшая компания праздновала отъезд.

— Давайте к нам присоединяйтесь, молодой человек, — неуверенно держа в руках бутылку шампанского, глянула бойким взглядом на Виктора полногрудая блондинка средних лет.

— Спасибо, леди, вынужден отказаться, — ответил скупо Виктор.

— Не скромничайте. Не бойтесь. Мы не кусаемся, — высунулась из двери еще одна женская голова с ярко рыжими крашеными волосами.

— Извините, — ответил Виктор и прошел в свое купе.

— Ну и хрен с ним да, Танюшка?

— Ага, — рассмеялась подруга. — Подумаешь тоже мне кавалер, ломается, как девочка — целочка.

Виктор потянул окно. В купе ворвался свежий воздух. Колеса отстукивали на стыках морзянку: «Мы едем, едем, едем, в далекие края…».

Подольский, закурив, с наслаждением затянулся ароматным дымком.

Растянулся, не раздеваясь на полке, включил ночник, и уставился в потолок.

Кирилл проснулся оттого, что поезд замедлил ход. Отбросил в сторону одеяло, потянулся. В коридоре вагона раздались шаги, заскрежетала на полозьях дверь купе.

Состав, лязгнув несколько раз буферами, остановился на станции. Слух Кирилла уловил звук, который он морской пехотинец не мог спутать ни к каким другим звуком: так передергивают пистолетный затвор перед стрельбой. Поздняков скатился с полки на пол, вытащил пистолет и тихонько приоткрыл дверь купе. Раздались несколько выстрелов — хлопков из пистолета с глушителем. Кирилл рванул дверь и, пригнувшись, выскочил в коридор. Из купе Подольского выбежал человек невысокого роста в глубоко надвинутой на голову спортивной шапке темного цвета. Кирилл и незнакомец выстрелили одновременно. Выстрелом в грудь Позднякова отбросило на пол. Он не выпуская пистолет из руки, успел два раза выстрелить в упавшего на пол человека.

На звук выстрелов стали выскакивать сонные люди из купе. Первой к Позднякову подбежала проводница: — Что с Вами? Вы ранены?

— Все нормально. У меня бронежилет под курткой, — морщась от ушиба, ответил Кирилл. Поднялся на ноги и, подбежав к лежащему без движений на полу человеку, пощупал пульс на шее.

— Кажется, готов.

Открыл дверь купе Подольского. Виктор лежал лицом вниз в проходе между полок. По полу растекалась бурая кровь.

Кирилл перевернул Виктора на спину:

— Витя, Витя. Стал тормошить тело друга, прикладывать ухо к груди, пытаясь услышать дыхание и пульс.

— Бинт, нашатырный спирт?

— Сейчас, сейчас, — проронила проводница и убежала в служебное купе.

— Вот держите аптечку.

Кирилл приподнял голову Виктора. Одна из пуль попала ему в шею, другая в область таза.

Кирилл, перебинтовав Подольского, дал тому понюхать нашатырного спирта.

Виктор, тяжело застонав, открыл глаза.

— Ты меня узнаешь? — спросил его Кирилл.

— Это я во всем виноват Кирилл. Это я… — прошептал пересохшими губами Виктор.

— Перестань, Витя. Нет твоей вины. Сейчас вызовем «Скорую», ты только держись, сознание больше не теряй. Сейчас я тебе обезболивающий укол сделаю. Потерпи браток, потерпи.

— Не надо, Кирилл. Крышка мне… Холодно… Ног не чувствую. Это я виноват. Деньги…

— Ты о чем? — склонился над Виктором Кирилл.