Ирма Грушевицкая - Лабиринт

Вспоминая свою бывшую воспитательницу, Мэри в задумчивости посмотрела в окно. Возможно ли, что и она, большую часть жизни проведя рядом с этой женщиной, впитала в себя ее стиль жизни. Простота и ненавязчивость. Верность и справедливость. Честность и смелость. Может ли она приписать себе хоть одно из этих качеств? И ей ли об этом судить? Как можно сказать, честный ты человек или нет? А чем измеряется верность? К кому теперь ей идти за ответами на эти вопросы?

На улице шел дождь. Слезы в глазах Мэри смешивались с текущими по стеклу мокрыми дорожками, делая все более расплывчатым и ее дом напротив, и горящие фонари, и серебристую «ауди», припаркованную у входа в магазин.

Сердце остановилось и внезапно забилось где-то в районе горла. Через мгновение Мэри узнала машину. А еще через одно вспомнила, кому принадлежит голос, что она услышала внизу.

Визитка еще планировала на пол, а Мэри уже оказалась у лестницы. Путаясь в собственных ногах, она слетела по ней в торговый зал и едва устояла на последней ступени, грозясь свалиться прямо под ноги мирно беседующим Элис и Мэтту.

Когда он увидел ее — запыхавшуюся, растрепанную, заплаканную, в растянутой кофте и толстых носках, — Мэтт понял, что никогда не испытывал больше облегчения. Мэрилин не потерялась. Не исчезла. Он приехал к ней, жал на кнопку интеркома в ее квартире пока разбойного вида ирландец едва не спустил его с лестницы. Этот единственный освещенный островок цивилизации на темной дождливой улице был единственной его надеждой. Он зашел в магазин от отчаяния и сразу начал задавать вопросы его хозяйке. Темноволосая молодая итальянка имела полное право нажать на тревожную кнопку. Она хорошо держала оборону, когда он выспрашивал о Мэрилин Рейнольдс, живущей в доме напротив. По тому, какие вопросы задавались в ответ на его, Мэтт понимал, что девушка ее знает. И вот она, Мэрилин, ухватившись за черные кованые перила, испуганно смотрит на него своими огромными фиалковыми глазами.

Она молчала. Он тоже не мог произнести ни слова.

— Мэри, этот человек спрашивал о тебе. Вы знакомы?

Это хозяйка магазина.

Стоп.

— Мэри? — Мэтт нахмурился. — Почему Мэри?

— Потому что она не любит имя Мэрилин. И, по-моему, зря.

— Значит, Мэри? — Мэтт снова посмотрел на стоящую на лестнице девушку. — Что ж, будем знакомы, Мэри. Я Мэтт.

— Привет, Мэтт, — прошептала Мэри.

— Привет, Мэри. Что ты делаешь сегодня вечером?

— Ничего особенного.

Ожидание в голосе Мэри вдохновило Мэтта.

— В таком случае, поднимись наверх и оденься потеплее. На улице холодно. Я буду ждать в машине.

— Окей.

Мэри, затаив дыхание, смотрела вслед Мэтту, следя за ним сквозь хорошо вымытые стекла витрины. Вот он вышел из магазина, поднял воротник куртки и, втянув голову в плечи, вышел под дождь. Мигнула сигнализация. Открылась водительская дверь. Привычным движением мужчина скользнул на сидение и закрыл ее за собой. Машина завелась. Мэтт свободно откинулся на сидение и приготовился ждать.

Девушка стрелой взлетела по лестнице. Стянула спортивную кофту, скинула носки. Влезла в узкие шерстяные брючки, надела голубой свитер, подаренный Элис на прошлый день рождения и сунула ноги в легкие полусапожки. Схватив брошенную сумку, онакинула туда телефон и ключи от дома.

Когда она снова оказалась внизу, Элис вручила ей упаковку мятных конфет.

— Это вместо зубной щетки.

Впервые за много дней Мэри засмеялась.

— Неужели, все так очевидно?

— Еще как, подруга. Позже мне понадобятся подробности. А теперь беги. Мужчины обычно не любят ждать.

Да, Элис Манфреди тоже была умницей.

Поездка от дома Мэри до Золотого Берега — престижнейшего района в Центральной части Чикаго заняла около получаса. Малоэтажные кирпичные дома Маленькой Италии вскоре сменились хромом и стеклом небоскребов, стеной подступающих к темным водам Мичигана. Мэри знала, куда везет ее Мэтт, и знала зачем. И Мэтт тоже знал — куда и зачем. Невысказанное будоражило. Похлеще возбуждающих взглядов и слов.

Комфортно расположившись в уже знакомом кресле, Мэри, не моргая, смотрела прямо перед собой. Неловкости она не испытывала, но и расслабленной не была. Все настолько однозначно, ни единой мысли о подвохе. Ни на работу же они едут, тем более, район Петли остался позади еще минут пять назад. Интересно ли ей узнать, где и как живет Мэтт? В данный момент не очень. В данный момент она думает о том, как окажется перед ним и посмотрит в потемневшие от желания глаза, которые так часто являлись ей во сне. Только бы он ничего не говорил, потому что вряд ли она сможет выдать хоть одно связное предложение.

— Ты должна оспорить свое увольнение. Я говорил с юристом. Тебя без проблем восстановят в должности.

— Я… я не уверена, что хочу этого.

Что ж, достаточно связно.

— И чем займешь?

— Пока не думала.

— Ясно.

Во время этого маленького диалога они ни разу друг на друга не взглянули. И даже попытки не сделали. Отсюда Мэри предположила, что Мэтт напряжен не меньше. Следующий шаг должен быть за ней. Но что сказать? Это точно должно быть не о работе. Может, что она счастлива быть здесь с ним? Что страх борется в ней с предвкушением? Ох, как же это нелегко — выдумывать тему разговора, если больше всего на свете она хочет ощутить его требовательные губы на своих.

Мэри тяжело сглотнула, почувствовав, как щеки заливает краска.

Мэтт будто понял ее смятение.

— Я думал о тебе, — сказал он тихо.

— Я тоже думала о тебе.

— Я тебя хочу.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы ответить так же.

— Я тоже… кхм. Тоже хочу.

— Это стало ясно, когда ты села в машину.

— Можно было сказать это менее самодовольно.

Это замечание, выказанное спокойным голосом, заставило Мэтта оторвать взгляд от дороги. Когда его глаза встретились с ее внимательными фиалковыми глазами, изумление в них сменилось пониманием.

— Прости.

Последовавший легкий кивок заставил его улыбнуться. Меньше всего Мэтт хотел видеть рядом с собой испуганную бедную овечку. Может, даже меньше, чем коварную интриганку, хотя, и к тому, и к другому он был готов. Но сидящая перед ним девушка показала себя с довольно неожиданной стороны. Как ровня. Приятно? Чертовски! Неожиданно? Еще бы. Тем интереснее будет дальше.

Машина неожиданно вильнула влево, в сторону ярко освещенного подземного паркинга. Шины взвизгнули при повороте, шлагбаум поднялся автоматически. Мэри вжалась в кресло, схватившись за ручку двери. Похоже, этот трюк Мэтт проделывал не единожды, уверенность в руках чувствовалась. На мгновение Мэри представилось, что это движение ей знакомо. Что они уже много раз вот так заезжали в подземный паркинг этого дома, выруливая по бетонированным дорожкам к разграниченному желтой краской месту 75В между вместительным черным внедорожником и темно-синим спортивным порше-купе. Мэтт выкручивает руль, ставит рычаг коробки передач в положение парковки, глушит мотор, привычным движением вытаскивая ключ из замка зажигания. Затем отстегивает ремень безопасности, чуть наклоняется вперед и смотрит на нее.