Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

— А мистеры Митчеллы делали сэндвичи с арахисовым маслом, потому что мистер Говард сказал, что блинчики — это не мужская тема.

— Ну и каким образом тогда ты запустил в миссис Митчелл мукой?

— Ну-у, — Макс стушевался. — Вообще-то, я не специально. Просто сначала Эбби просыпала на себя муку и заныла. А Дилан тогда тоже взял муку и посыпал на себя. Он сказал, что так будет честно, потому что мы все готовим. А когда он сыпал на себя, он просыпал немного на мистера Говарда. А тому не понравилось, и он тоже взял муку и посыпал на Дилана, но теперь уже специально.

Волосы и брови Макса были покрыты белым налётом. Да и на одежде видны результаты отчаянной попытки привести себя в порядок.

— Я встал на сторону Эбби и Эллен, то есть миссис Митчелл, и мы, кажется, изничтожили весь запас муки в доме. Миссис Митчелл сказала, что теперь Лорен будет ругаться.

— Если ты сражался на стороне миссис Митчелл, каким образом тебе удалось её подстрелить?

— Да это Эбби меня толкнула, и я нечаянно развернулся не в ту сторону. В общем, мы победили, а потом примирились. Дилан сказал, что раньше мы были по разные стороны, а теперь на одной, поэтому предложил звать друг друга по имени. Ну, мы так и решили. Только, мам, — сын вдруг стал очень серьёзным, — с Эллен и Диланом ещё ладно, но ничего, если я буду говорить Говарду мистер Говард? А то мне как-то неудобно.

Я, наконец, смогла свободно рассмеяться:

— Конечно, нет, сынок! Думаю, так даже будет правильно. — Я расставила руки: — Иди ко мне.

Макс обнял меня. От него пахло мукой и ванильным сахаром.

— Вкусные хоть получились блинчики?

— Угу, — сказал он моему плечу. — Почти как у тебя. Мы ели их с апельсиновым джемом и сливками.

— М-м, — я мечтательно протянула. — Вкуснятина.

— Мы тебе оставили.

— Спасибо. — Я потрепала сына по волосам, откуда немедленно полетела мука. — Иди-ка ты в душ.

— Ну, ма-ам, — Макс начал немедленно сопротивляться. — Мы, может, ещё на улицу сходим, а после ванны-то нельзя!

— Нельзя. — Тут уж не поспоришь: этот урок он усвоил ещё в шесть лет, когда выскочил после душа на улицу и, хоть дело было летом, моментально заработал воспаление лёгких. — Ладно, тогда потряси головой над ванной. Может, что-нибудь да вытряхнешь. А я тебе пока приготовлю чистую одежду.

Жалуясь и скуля Макс послушно поплёлся в ванную.

— А где Эбби-то? — крикнула я ему вслед.

— Они с Диланом в игровой. Представь, у них целая комната игрушек! Прямо, как в магазине. Мы пошли вместе, но мне стало неинтересно — она почти полностью девчачья. Дилан сказал, что это потому, что туда раньше только одни девочки приходили. И сказал, что надо это исправить.

Макс неожиданно застыл в дверях и повернулся ко мне:

— Мам, а Митчеллы богатые, да?

— Не бедные, уж точно. А почему ты спросил?

— Да так, просто. — Сын поджал губы: явный признак того, что его что-то тревожит.

Подойдя к Максу, я взяла у руки его личико, заставив посмотреть на себя.

— Что-то не так, котёнок?

Я постаралась убрать из голоса тревогу, полагая, что сейчас был именно тот момент, когда на вопросы сына надо отвечать корректно, но при этом предельно честно.

— Да нет, мам, всё в порядке. Просто… — Макс пытался правильно сформулировать свои ощущения. — Мы совсем не так живём.

— Тебя это беспокоит?

— Вроде нет. — Теперь он выглядел растерянным. — Это даже прикольно: самолёт, дом такой большой, машины…

— И? — подтолкнула я мягко.

— И я тут думал: что надо делать, чтобы так жить?

Сын взглянул на меня большими карими глазами, требуя ответа — и ответа убедительного.

— Много работать, я полагаю.

— Но вы же с папой тоже много работали, а самолёта у нас нет.

— Работы всякие бывают, малыш. — Если я собиралась построить своё будущее с Диланом, важно попытаться объяснить это Максу. — Папа занимался автомастерской, я — маленьким магазинчиком. Митчеллы руководят большими предприятиями. Это совсем другие масштабы. Судьбы многих людей зависят от решений, которые они принимают.

— Поэтому им много платят, да? Потому что ответственности больше? — Неожиданно для себя Макс вник в самую суть.

— Да, сынок. Думаю, все эти самолёты и машины нужны для того, чтобы облегчить жизнь, а не украсить.

— Ясно, мам.

— Всё в порядке? — Я прижала Макса к себе, целую в пахнущую ванильным сахаром макушку.

— Ну да, я же говорил.

— Ну и славно. Я пойду в душ, а ты переоденься и беги вниз, проверь как там Эбби. Она, наверное, уже из Дилана верёвки вьёт.

Хотя он, скорее всего, безумно этому рад, подумала я про себя.

Когда я спустилась вниз, в гостиной бурно обсуждали, как провести остаток вечера. Мы поехали в любимый ресторанчик Эллен и получили несказанное удовольствие от рыбных блюд от шеф-повара. Эбби вскоре полностью освоилась, и весь вечер просидела на коленях у членов семьи Митчеллов, неосознанно отдавая предпочтение своему отцу.

Весь следующий день мы провели в детском музее Сиэтла. Я давно обещала Максу и Эбби эту экскурсию, и Митчеллы с удовольствием к нам присоединились. Вместе мы переходили из зала в зал, посещали занятия по истории и естествознанию, участвовали в конкурсе на лучший рисунок, слушали шаманские бубны и ритмичные напевы американского севера.

Я украдкой поглядывала на Дилана, с удовольствием отмечая, как постепенно его покидает напряжение; как он искренне улыбается, как радуется тому, что может открыто проводить с нами время. Быстро устав, Эбби почти целый день провела у него на плечах. Макс всегда крутился рядом, и в любом деле в первую очередь искал одобрения либо Дилана, либо Говарда. Идя вслед за ними в компании Эллен, я то и дело ловила себя на мысли, что давно не чувствовала себя настолько умиротворённой.

В аэропорт мы так же поехали все вместе. Я с детьми снова погрузилась в ту же машину к Эллен, Говард сел к сыну. И снова, как и по приезду, всю дорогу я улыбалась, зная, что Дилан рядом, что мы под его присмотром.

Весь день дул холодный северо-восточный ветер. Вдобавок, пока мы ехали в аэропорт, пошёл снег. Позёмка заметала дорогу, видимость быстро приближалась к нулю. Может статься, что сегодня нам не удастся вернуться домой. Обеспокоенная этим фактом, как только мы заехали в ангар, я выскочила из машины и направилась к внедорожнику Дилана.

Мужчины одновременно вышли навстречу, Дилан при этом разговаривал по телефону и выглядел весьма озабоченным.

— И когда закончится? Вот как? А если со стороны Олимпии? Понятно. Нет, спасибо, Джим, не нужно. Да, до встречи.

Он убрал телефон и посмотрел на меня:

— Это циклон. Для малой авиации полёты запрещены. Основной аэропорт закроют в течение часа. По словам диспетчеров, непогода продлится три дня.