Ирма Грушевицкая - Вызов (дилогия)

Эллен рассмеялась:

— А я знаю, милый. И очень-очень этому рада.

Дилан кивком поприветствовал брата, и, что-то тихо обсуждая, мужчины отошли в сторону.

Лиззи встала рядом с матерью. Я подмигнула малышке:

— Привет, принцесса. Ну что, больше не ешь гадостей?

Она открыла рот и перевела взгляд с меня на Кэтрин.

— Помнишь волшебный суп тёти Лив? — спросила та.

Беленькие бровки Лиззи взлетели вверх.

— Похоже, не помнит, — засмеялась я. — Ничего страшного, можно познакомиться заново. Я — Лив, а это Эбби и Макс.

Голубые глазёнки Лиззи с интересом изучали моих детей. Макс немного смутился под её пристальным взглядом, но приветствие пробурчал. Девочка не ответила, сосредоточившись на Эбби, которая юлой крутилась между ног взрослых.

Неожиданно Саймон решил обратить на себя внимание.

— Так это и есть хорошо всем известный Максимилиан Вуд? — прогрохотал он. Макс замер. Наполовину снятая куртка повисла на локте. — Ну-ка, дай я тебя хорошенечко рассмотрю. Ага! Будем знакомы, парень.

Он протянул вперёд растопыренную пятерню. Макс стряхнул куртку и неуверенно поднял руку.

— Здравствуйте…

— Саймон. И если ты назовёшь меня дядей Саймоном или ещё как-то так, я перестану с тобой разговаривать ровно на пятнадцать минут, ясно?

Макс хихикнул.

— Ясно, сэр.

— Время пошло.

Под общий смех Саймон заключил меня в крепкие объятия.

— Привет, Лив. Рад тебя видеть.

— Я тоже рада видеть тебя.

— Осторожно, не раздави, — проговорил Дилан и, положив руку на плечо Макса, добавил: — Она нам ещё нужна, правда?

Макс кивнул и, как мне показалось, с облегчением выдохнул, когда Саймон выпустил меня из объятий.

В знакомой просторной гостиной с панорамными окнами, вмиг ставшей тесной от количества находящихся в ней людей, мы нашли Говарда. На его руках сидела

белокурая девочка, чуть младше Эбби. Завидев Кэтрин, малышка сразу же потянула к ней пухлые ручки:

— Мама-ама-ама…

— Иди сюда, непоседа, — Кэтрин перехватила дочь и привычным движением — хорошо знакомым многим мамам — принялась покачивать её на руке. — Вот, Лив, это, наша младшая, Лилиан. Лили.

— Привет-привет, — помахала я малышке. — Ещё одна маленькая копия мамочки.

— И слава Богу! — подхватил Саймон. — Будь она похожа на меня, я бы этого не пережил.

— Да уж. Но характер у неё определённо твой, — заметила его жена.

— Ну хоть это.

Говард поочерёдно обнял меня и пожал руку Максу.

— Как добрались?

— Спасибо, всё хорошо.

— Мам, — дёрнул меня за руку Макс, — мне надо…

— Ох, конечно, дорогой.

Я поискала глазами дочь. Она сидела на руках у Эллен. Рядом стояла Лиззи и что-то оживлённо ей рассказывала. Эбби с интересом разглядывала девочку: похоже, её заворожили белокурые кудряшки, пружинящие всякий раз, как та встряхивала головой.

Взгляд Дилана, беседующего с Саймоном, то и дело возвращался к дочери. Почувствовав, что я смотрю на него, он улыбнулся. Наконец-то я увидела в его глазах спокойствие: как много для него значит быть дома. Вместе с нами.

— Мам, а откуда он меня знает? Ну, этот, Саймон.

Намыливая руки, Макс изучал меня через зеркало в ванной, пока я пыталась привести в порядок волосы.

— Вероятно, папа ему о тебе рассказывал.

— Так это папины знакомые? Дилан говорил, что не очень хорошо знал папу.

— Саймон знал его лучше. Правда, тоже недолго. Но они дружили.

— А-аа, я вроде помню. Точно, папа о нём рассказывал. Он говорил, что у этого дяди дочка такая же, как я. Только она не такая. Она младше.

— Да, думаю, Лиззи младше тебя года на три.

— А всё равно уже воображала, — Макс скривил рожицу в зеркале. — Как все девчонки.

— Ну-у, — протянула я. — Не думаю, что она такая уж воображала. Скорее всего, просто смутилась при виде взрослого мальчика.

Сын тут же расправил плечи. Он всегда и во всём хотел быть старше. Ещё в пять лет этот вопрос очень волновал Макса: он не любил, когда его называли маленьким. "Я сегодня же старше, чем вчера, да? А папа старше Стива? А ты? Ты кого-нибудь старше, мам?".

Макс был настоящим старшим братом для Эбби, для Майкла и Марка Джонсов. Думаю, пройдёт немного времени, и он станет им же для малышек Митчелл. А если не братом, то преданным другом точно.

Мы вернулись в гостиную. Эллен и Кэтрин как раз собирались вести девочек обедать.

— Ты с нами? — обратилась Эллен к Максу. Тот нахмурился, оценивающе посмотрел на женский коллектив, а потом — на меня. Я пожала плечами: мол, решай сам.

На помощь пришёл Говард. Он положил руки Максу на плечо:

— Я бы не отказался от пары сэндвичей с тунцом. Ты как?

— Можно.

— Где еда, там и я, — пошутил Саймон, и преувеличенно громко топая, устремился к выходу. Лиззи завизжала и побежала вперёд — похоже, это была её обычная игра с отцом. За ней, подражая новой подружке, с таким же визгом кинулась Эбби. Макс только ухмыльнулся и чинно прошествовал вместе с хозяином дома.

В комнате остались я и Дилан.

Только в его объятьях мне удалось немного прийти в себя. Почувствовав, как он целует мою макушку, я расслабилась и закрыла глаза. Мы постояли так некоторое время, ничего не говоря, а только наслаждаясь близостью.

— Тебе тоже не мешало бы поесть, малыш.

— Не хочу. Хочу вот так стоять. Всегда.

Он тихонько рассмеялся.

— И я. Всегда.

Мы ещё немного помолчали.

— Вы останетесь здесь. Мама всё подготовила.

¬- А ты? — вскинулась я.

— А я теперь с вами. — Дилан улыбнулся.

— Ты будешь жить здесь?

— Да, — кивнул он. — Пока мы не купим собственный дом. Моя городская квартира не слишком удобна для детей.

— О, милый, — выдохнула я.

Почему-то до этого я даже не задумывалась, как много приходится Дилану менять в своей жизни. Он жил один. В собственной квартире, со своими привычками, своим установленным распорядком. Мы так же ворвались и изменили его, как и он наш. Разумеется, в Сиэтле мы с детьми начинаем всё с нуля, но разве с Диланом не происходит то же самое? Как быстро он сможет свыкнуться с мыслью, что теперь у него есть жена и двое детей?

Когда люди начинают жить вместе, всё происходит постепенно. Сначала их двое. Они просыпаются в одной постели, с удовольствием потягиваются в объятиях любимого человека. Потом появляется ребёнок, и на потягивание времени не остаётся. Привычка начинать субботу с блинчиков — такой же камешек в фундаменте семейной крепости, как любовь и взаимопонимание. Но любит ли Дилан блинчики? Или он предпочитает начинать с них воскресенье, а в субботу обязателен омлет? Нельзя, нельзя думать, что только мне кто-то чем-то обязан. Тому, кто любит меня, я обязана не меньше. И если рядом — любимый и любящий человек, то библейская истина о том, что чем больше ты отдаёшь, тем больше получаешь, как никогда, верна.