Михаил Веллер - А вот и завтра

Для яркости примера: зэки в камере, или экипаж на траулере, или полярники на зимовке. Коллектив в малом замкнутом пространстве. И мало дел (предположим, что у рыбаков лов не идет). И что? И мелочи: топить печь, носить воду, варить чай, – начинают субъективно приобретать значение серьезных дел. И! – никто не хочет работать за другого! Не потому что тяжело, а потому что справедливость (о ней будет еще много разговора). Потому что никто не хочет быть хуже другого и стоять ниже в правах, ниже на социальной лестнице (и об этом позднее).

И тогда – устанавливают честную очередь на все работы. Или: воры в камере устанавливают порядок, при котором работают другие, а они в привилегированном положении. Короче: течение бытия упорядочивается. И все или согласны с ним, или не смеют протестовать.

Общежитие требует согласованности и порядка в производстве дел. Иначе все друганы переругаются, перегрызутся, а если бежать некуда – жди трупа.

Склонность к упорядочиванию обязанностей в социуме есть проявление социального инстинкта . А иначе жить вместе невозможно.

Это не обязательно предполагает равенство или даже справедливость. Для начала это предполагает только согласованность бытия.

Кстати, где есть обязанности – должны быть и права. Более того: права есть даже без нагрузки человека обязанностями, – типа у меня есть право ходить где хочу, дружить с кем хочу и т. д.

И вот появляется Он – Закон.

Закон фиксирует правила и устанавливает наказания за их нарушение. Наказания, понятно, осуществляются силой. Закон регламентирует поведение в тех моментах, несоблюдение которых ведет к конфликту, причинению вреда членам социума, ослаблению его целостности и мощи, к убийствам.

Закон конституирует иерархию социума , обязанности и права его членов на всех ступенях социальной иерархии.

Протозакон есть в любом животном сообществе. Это элементарное соотношение своего поведения с поведением других, без чего никакое общежитие невозможно. Все просто.

Но. Получается такая опосредованная цепь: люди хотят быть вместе – они вырабатывают правила поведения для житья вместе – они устанавливают Закон для житья вместе – они соблюдают Закон и заставляют блюсти его других, а Закон – это такой внешний каркас. Мотивировка отрицательная: за нарушение покарают . А за соблюдение просто ничего не сделают.

И вдруг Закон, исходным посылом которого являлся социальный инстинкт, превращается в такого зверя прожорливого, что народ стонет и разбегается по лесам. «Дожили!» – сказал попугай.

Равенства в смысле одинаковости прав и возможностей нет нигде и быть не может, ни в какой стае. Природное неравенство индивидуальностей отражается в Законе как неравенство прав и обязанностей. У лидера одни праваобязанности, у второранговых самцов другие, у молодежи третьи. Чей вклад в выживание стаи больше – тот берет первый и больший кусок, гоняет остальных и выбирает себе самок. Так для всех лучше. Он главный воин и охотник. Его гены круче. Вид и группа должны жить.

Вот человек, вот культура, вот социум, вот социальный пласт в мозгах каждого и в устройстве общества. Возможности и факторы выживания все больше смещаются из биологической сферы в социальную. Физические способности все больше замещаются у лидеров социальными: организационные способности и материальные ценности. Собрать и увлечь войско, оплатить армию и полицию. А сам великий президент хоть в кресле паралитика катайся.

Что же есть Закон? Закон есть фиксация иерархии общества и привилегий лидеров. Закон утверждался зубами и копытами, потом дубинами и мечами, потом огромным и организованным армейским и полицейским аппаратом. И это оказывалось на пользу выживанию и эволюции группы и вида.

Жажда правды, тяга к познанию и любопытство – это инстинкт выживания: это потребность в адекватной и полной информации для ориентирования, действий и выживания в окружающей среде.

Ложь и умолчание – это кража моего знания, моего поступка, моего мира. Лжец – вор и убийца моего зрения и судьбы, мой смертельный враг.

Биологическая эволюция человека сменилась социальной – и Закон встал на стражу социальной эволюции. Это что? Это кровавый тиран душит подданных – зато централизует огромное государство, которое потом даст «прогресс», т. е. будет энергопреобразовывать среду на более высоком уровне. Это банкиры и рекламщики раздувают потребность потреблять все больше товаров, т. е. производить ненужное сверх всех мер, – т. е. энергопреобразовывать среду на все более высоком уровне! Кому это нужно???!!! Вселенной, мля… Закон у нее такой.

И. Раньше или позже наступает противоречие между антропоцентрическим здравым смыслом и справедливостью – и Законом! Который непонятно уже как и откуда такой взялся! Уроды хитрые продавили! И гады кровавые, которые поработили!

Наступает противоречие меж Законом и Справедливостью.

Ну, таки и что есть эта ваша справедливость?

Аристотель сказал так:

«Справедливость является государственным благом, ибо служит общей пользе».

Ну дак Платон перед ним сказал:

«То государство крепко, щитом которого служит справедливость».

Нам бы с вами греческих философов в правительство; ага. Они были люди мудрые, но парни простые, и рационалисты заядлые, и полагали, что государство люди создают для себя. Если бы…

Разница между нами и рационалистами в том, что они полагают человека самостоятельным в действиях, мы же полагаем, что человек в генеральном плане есть порождение и орудие Вселенной и действует в ее системных объективных целях. Во как.

А через две тысячи лет и после упомянутых англичанин Бентам, снедаемый жаждой добра создатель утилитаризма, сказал:

«Польза есть то, что дает наибольшее счастье наибольшему количеству людей».

Хорошие были ребята. Государство – для счастья всех. Ну?.. А немец, он же австриец, Лоренц уже под конец XX века расчислил, можно сказать:

«Справедливо то, что наиболее выгодно для вида во всей его совокупности» .

Здесь речь уже шла о животных и об их инстинктах. И строят животные так свои отношения, чтоб сильные получали больше, но и слабые что-нибудь для жизни и размножения. Дай шанс каждому по возможностям его.

И сдается мне примерно следующее:

СПРАВЕДЛИВОСТЬ – ЭТО ИНСТИНКТ КОЛЛЕКТИВНОГО ВЫЖИВАНИЯ, СПРОЕЦИРОВАННЫЙ НА ПЛОСКОСТЬ СОЦИАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Выжить в каменном веке можно было только группой. Жестокий отбор вывел человека социального. У него в генах заложено: стремиться к выживанию группы еще более, чем к выживанию личному. И первобытный социальный инстинкт был неразделим с чувством справедливости: поступать надо именно так, чтоб было максимально полезно группе в целом.