Илья Ильф - Двенадцать стульев [litres, Полная версия романа]

В этот день пароход останавливался два раза. У Козьмодемьянска простояли до сумерек. Обычные операции были произведены: вступительный митинг, тираж выигрышей, выступление театра Колумба, балалаечник и танцы на берегу. Все это время концессионеры работали в поте лица. Несколько раз прибегал завхоз и, получая заверения в том, что к вечеру все будет готово, успокоенно возвращался к исполнению прямых своих обязанностей.

В одиннадцатом часу великий труд был закончен. Пятясь задом, Остап и Воробьянинов потащили транспарант к капитанскому мостику. Перед ними, воздев руки к звездам, бежал толстячок – заведующий хозяйством. Общими усилиями транспарант был привязан к поручням. Он высился над пассажирской палубой, как экран. В полчаса электротехник подвел к спине транспаранта провода и приладил внутри его три лампочки. Оставалось повернуть выключатель.

Впереди, вправо по носу, уже сквозили огоньки города Васюки.

На торжество освещения транспаранта заведующий хозяйством созвал все население парохода. Ипполит Матвеевич и великий комбинатор смотрели на собравшихся сверху, стоя по бокам темной еще скрижали.

Всякое событие на пароходе принималось плавучим учреждением близко к сердцу. Машинистки, курьеры, ответственные работники, колумбовцы и пароходная команда столпились, задрав головы, на пассажирской палубе.

– Свет! – скомандовал толстячок.

Транспарант осветился.

Остап посмотрел вниз на толпу. Розоватый свет лег на лица. Зрители смеялись. Потом наступило молчание. И суровый голос снизу сказал:

– Где завхоз?

Голос был настолько ответственный, что завхоз, не считая ступенек, кинулся вниз.

– Посмотрите, – сказал голос, – полюбуйтесь на вашу работу!

– Сейчас вытурят! – шепнул Остап Ипполиту Матвеевичу.

Остап, как и всегда, был прав. Наверхнюю палубу, как ястреб, вылетел толстячок.

– Ну, как транспарантик? – нахально спросил Остап. – Доходит?

– Собирайте вещи! – закричал завхоз.

– К чему такая спешка?

– Со-би-рай-те вещи! Чтоб духу вашего здесь не было!

– И как это у вас, толстячок, хорошо выходит.

– Вон!

– Что? А выходное пособие?

– Вы под суд пойдете! Наш начальник не любит шутить!

– Гоните его! – донесся снизу ответственный голос.

– Нет, серьезно, вам не нравится транспарант? Это в самом деле неважный транспарант?

Продолжать игру не имело смысла. «Скрябин» уже пристал к Васюкам, и с парохода можно было видеть ошеломленные лица васюкинцев, столпившихся на пристани. В деньгах категорически было отказано. На сборы было дано пять минут. Две из них отравил только теперь спохватившийся Ник. Сестрин. Он искал пропавший стул.

– Сучья лапа! – сказал Симбиевич-Синдиевич, когда компаньоны сходили на пристань. – Поручили бы оформление транспаранта мне. Я б его так сделал, что никакой Мейерхольд за мной бы не угнался.

На пристани концессионеры остановились и посмотрели вверх. В черных небесах сиял транспарант.

– М-да, – сказал Остап, – транспарантик довольно дикий. Мизерное исполнение!

Искусство сумасшедших, пещерная живопись или рисунок, сделанный хвостом непокорного мула, по сравнению с транспарантом Остапа казалисьмузейными ценностями. Вместо сеятеля, разбрасывающего облигации, шкодливая рука Остапа изобразила некий обрубок с сахарной головой и тонкими плетьми вместо рук.

Позади концессионеров пылал светом и гремел музыкой пароход, а впереди, на высоком берегу, был мрак уездной полночи, собачий лай и далекая гармошка.

– Резюмирую положение, – сказал Остап жизнерадостно, – пассив: ни гроша денег, три стула уезжают вниз по реке, ночевать негде и ни одного значка деткомиссии. Актив: путеводитель по Волге , издания 1926 года,пришлось позаимствовать у мосье Симбиевича в каюте. Бездефицитный баланс подвести очень трудно. Ночевать придется на пристани.

Концессионеры устроились на пристанских лавках. При свете дрянного керосинового фонаря Остап прочел из путеводителя:

«На правом высоком берегу город Васюки. Отсюда отправляются лесные материалы, смола, лыко, рогожи, а сюда привозятся предметы широкого потребления для края, отстоящего на 50 километров от железной дороги. В городе 8000жителей, государственная картонная фабрика с 320 рабочими, маленький чугунолитейный, пивоваренный и кожевенный заводы. Из учебных заведений, кроме общеобразовательных, лесной техникум».

– Положение гораздо серьезнее, чем я предполагал, – сказал Остап. – Выколотить из васюковцев деньги представляется мне пока что неразрешимой задачей. А денег нам нужно не менее тридцати рублей. Во-первых, нам нужно питаться, и, во-вторых – нам нужнообогнать тиражную лоханку и встретиться с колумбовцами на суше – в Сталинграде.

Ипполит Матвеевич свернулся, как старый худой кот после стычки с молодым соперником – кипучим владетелем крыш, чердаков и слуховых окон.

Остап разгуливал вдоль лавок, соображая и комбинируя. К часу ночи великолепный план был готов. Бендер улегся рядом с компаньоном и заснул.

С утра по Васюкам ходил высокий худой старик в золотом пенсне и в коротких, очень грязных, испачканных клеевыми красками сапогах. Он наклеивал на стены рукописные афиши:

22июня 1927 г.

В помещении клуба «Картонажник»

состоится

лекция на тему:

«Плодотворная дебютная идея»

и

Сеанс одновременной игры в шахматы

на 160 досках

гроссмейстера (старший мастер) О. Бендера.

Все приходят со своими досками.

Плата за игру – 50 коп. Плата за вход – 20 коп.

Начало ровно в 6 час. веч.

Администратор К. Михельсон.

Сам гроссмейстер тоже не терял времени. Заарендовав клуб за три рубля, он перебросился в шахсекцию, которая почему-то помещалась в коридоре управления коннозаводством.

В шахсекции сидел одноглазый человек и читал роман Шпильгагена в пантелеевском издании.

– Гроссмейстер О. Бендер! – заявил Остап, присаживаясь на стол. – Устраиваю у вас сеанс одновременной игры.

Единственный глаз васюкинского шахматиста раскрылся до пределов, дозволенных природой.

– Сию минуточку, товарищ гроссмейстер! – крикнул одноглазый. – Присядьте, пожалуйста. Я сейчас.

И одноглазый убежал. Остап осмотрел помещение шахматной секции. На стенах висели фотографии беговых лошадей, а на столе лежала запыленная конторская книга с заголовком: «Достижения Васюкинской шахсекции за 1925 год».