Эли Фрей - Везувиан

Он абсолютно не ассоциировался у меня с моим Яном. С моим мистером Дораку, с которым мы так любили шутить и переписываться о глупостях, обмениваться саркастическими замечаниями и колкостями. У меня не было страха перед Яном из сети. Он был моим человеком, с которым мне комфортно. В незнакомце перед собой я не видела его. Это был чужой мне человек.

– Я арендовал этот бар, – просто сказал он и, отвернувшись, проследовал к стулу. Сел за фортепьяно и бросил мне:

– Мне нужно закончить игру.

– Арендовал? Но это же так дорого. Почему просто не сходить в обычное место? Почему тебе понадобился пустой…

Возможно, я сказала это слишком нервно. Но этот вопрос меня очень беспокоил.

Он поднял ладонь вверх, призывая замолчать. От неожиданности я замолчала. Такие властные манеры удивили меня.

Он занес пальцы над клавишами. Я подошла ближе, чтобы увидеть своими глазами, как происходит волшебство. Я рассматривала совершенные аристократичные руки, ухоженные и безупречные, длинные тонкие пальцы, ногти идеальной формы. Он плавно опустил пальцы на клавиши. И снова заиграла чарующая мелодия. Танец его пальцев действовал на меня магнетически. Я никогда в жизни не видела ничего прекраснее.

Он закончил и опустил крышку фортепьяно. Встал с места и посмотрел на меня виновато.

– Прости. Я с детства взялся за правило не бросать начатое и никогда его не нарушал.

Наверное, в моем взгляде читались страх и недоверие, потому что он усмехнулся:

– Тебе нечего бояться, Стефания. Я не кусаюсь. А если бы кусался, – добавил он многозначительно, – тебе бы это не понравилось.

Я покраснела, стало стыдно. Но страх не пропал.

– Я люблю тихие места вроде этого и не хочу делить их с другими людьми, – сказал Ян.

Интересно, зовет ли он сюда всех своих девушек? Может, у него здесь есть специальная комната со шкафами, как у Синей Бороды, куда он складывает трупы?

– Что это за музыка? – спросила я.

– Бах. Минуэт соль минор. Тебе нравится?

– Нравится – неподходящее слово. Она вывернула меня наизнанку. Я никогда не испытывала таких чувств, – прошептала я. – Ты не говорил, что ты играешь, да и еще так профессионально.

Его лицо тронула гордая улыбка.

– Я рад. Я не очень люблю говорить о себе и своих увлечениях. Мне больше нравится слушать…. И наблюдать… за другими.

Ян как-то странно посмотрел на меня. Я с удивлением прислушалась к себе. Волна неконтролируемого страха стихла, волшебная музыка успокоила меня.

– Поэтому все это время ты скрывался от меня? Просто потому, что не любишь говорить о себе? – спросила я.

– И это в том числе, – кивнул он.

Я обвела взглядом бар.

– Ты прилетел на самолете только ради меня… и арендовал целый бар. Операторы колл-центра так хорошо получают?

– Я уже писал. Меня повысили.

– Да что ты? А может, все же получил наследство?

– Может, и так.

– Мне не нравятся люди с тайнами, – нахмурилась я.

– Поверь. Это для твоего же блага. – Он бросил на меня предостерегающий взгляд и плотно сжал губы. Что-то сдавило горло, я сглотнула, но глаза не отвела. Я смело смотрела на него в ожидании ответа.

– Моя работа связана с компьютерами, – сдался Ян.

Я была разочарована. Ожидала услышать захватывающую историю.

– Но что именно ты делаешь?

– Сложно объяснить, – немного резко отмахнулся он.

В моей голове блуждали рассеянные мысли. Я вспомнила вопрос, который хотела задать в самом начале.

– А тебя правда зовут Ян? Или это тоже для прикрытия?

– Меня правда зовут Ян, – ответил он мягко. Он улыбнулся уголками губ и, видя, что ответ меня успокоил и что я больше не продолжаю расспросы, перевел тему: – Скоро будет доставка из ресторана. Я выбрал за тебя блюда, надеюсь, ты не сердишься.

– Нет-нет, – поспешила уверить его я, – я не привередливая к еде, да и вообще не люблю сама выбирать. Я всегда долго листаю меню и не могу определиться. Это угнетает. Может, поэтому люблю Макдональдс. Там все просто.

Ян улыбнулся.

Наступила неловкая пауза. Мы стояли друг напротив друга. Надо что-то сказать, еще о чем-то спросить. Почему я так теряюсь перед ним? И снова эта странная дрожь в руках. А еще – о, боже – затряслись коленки.

– Что будешь пить? – спросил он и отошел к барной стойке.

Выпить! То, что мне сейчас нужно, чтобы успокоить нервы.

– Я не знаю, – сказала я и пошла следом. – Только не сладкое. Сейчас не хочется ничего приторно-сладкого.

– Тогда на мой вкус. Люблю классические коктейли.

Он зашел за барную стойку и стал колдовать с напитками. Я села перед стойкой на стул.

Вскоре он держал в руках два коктейля в треугольных бокалах на тонких ножках. Содержимое было красно-коричневым, на дне лежала вишенка.

– Это «Манхэттен». Виски, красный вермут и биттер. Вишенка и лед на гарнир.

Он протянул мне бокал. Я взяла его, отхлебнула. Горько, пряно и крепко. То, что надо. Правда, от такой крепости я быстро улечу.

Я сидела у стойки и посматривала на Яна. Почему при нем я чувствую страх и боюсь задавать вопросы? Почему он так на меня действует?

Его парфюм кружил мне голову. Он изящно держал стеклянную ножку бокала тонкими пальцами. Коктейльный бокал был ему к лицу, несмотря на то что обычно в нем подают мартини – женский напиток. Я знала только двух мужчин, которым бокалы для мартини очень подходят и придают мужскую солидность – это Джеймс Бонд и… Ян.

Мы сидели и молчали. Я не знала, с чего начать, а его, казалось, устраивала тишина. Ян чувствовал себя естественно и расслабленно, как будто находился в баре один. Мне был виден только его негармоничный профиль и выступающий нос с горбинкой. На какую птицу он похож? Думаю, на ворона.

– И под какой из тысячи выдуманных типажей я подхожу? – спросил он, не смотря на меня. Я чуть не поперхнулась. Оказывается, Ян видел, что я долго и бесстыдно его рассматриваю.

– Ни под один, – честно призналась я.

– Это тебя расстраивает? – Ян повернулся и пристально посмотрел на меня.

– Нет, – соврала я и отшутилась: – Я очень рада, что у тебя сохранились все зубы и волосы. Да и количество рук и ног соответствует норме.

Ян издал короткий смешок. Его короткие смешки и мимолетные улыбки ложились мне бальзамом на душу. Они как мост, проходящий через пропасть, на одной стороне которой стою я, на другой – Ян.

– Почему ты выбрал именно те фотографии? Люди на них что-то значат? – спросила я.

– Нет, – он покачал головой. – Просто фотографии случайно выбранных профилей от пятнадцати до тридцати пяти лет. Случайные люди из интернета.

Наступила пауза. Мы одновременно отхлебнули из своих бокалов. Мой взгляд зацепился за непонятный сложный аппарат в конце зала. Я проследовала туда, чтобы рассмотреть как следует.