Эли Фрей - Везувиан

Это второй раз, когда я увидел Кальвадоса через веб-камеру. Первый раз он пришел к тебе за трусами. Низкий и щуплый парнишка с хитрым острым лицом, давно нестриженные рыжеватые волосы свисали на глаза. Он пришел к тебе с шоколадкой и туалетным утенком. Помимо окна, вымыл батарею в качестве компенсации. Все это время ты сидела на кровати и смотрела на него недовольно и оценивающе.

На выходные ты поехала домой на день рождения племянника. Ты подарила Костику музыкальный фургончик-мороженое. Я не видел, как прошел семейный ужин, чем ты занималась дома. Я знал только, что вы с Людой и Егоркой ходили в лес, это было видно по выложенным фотографиям.

С конца ноября у тебя стало развиваться некое подобие дружбы с Антоном и Кальвадосом. Это были единственные ребята из твоей группы, к которым хотелось тянуться. Антон был из города с бравым названием Нягань, Кальвадос приехал из деревни Костыли под Челябинском. От них пахло конской колбасой, дымом загрязненных городов и чем-то знакомым. Наверное, так пахнет твой родной город. Запах разбитых дорог и плывущего по талому снегу асфальта. Так ты писала сестре.

Конечно, они не прекратили шуметь по ночам и блевать из окна на твой подоконник. Но ты не жаловалась администрации, просто писала Антону гневные сообщения, и он на следующий день засылал к тебе Кавальдоса с тряпкой и пакетом дешевых конфет. Кавальдос мыл окно и осыпал тебя шутками. Иногда вместе с Кавальдосом приходил Антон. Но Антон не убирался, он был кем-то вроде прораба в их тандеме. Он сидел на твоей кровати и ругался на Кавальдоса, который в это время драил окно:

– Откуда в тебе столько жижи? Ты же ни хрена не пьешь и ничего не жрешь. Ты весишь, как бактерия Кокки, а блюешь, как поливомоечный ЗИЛ.

Антон, можно сказать, обладал благородной арийской внешностью: светлая кожа, белесые, будто выжженные на солнце, волосы, узкий нос, угловатый подбородок, тонкая линия губ и вертикальные скулы. Он довольно высокий и худой, но широкоплечий.

Тебе нравилось, когда ребята приходили, потому что для тебя это был единственный способ получить мужское внимание. Перед приходом Кавальдоса ты стала расчесывать волосы и поправлять одежду, а если должен был прийти Антон – то нервно крутилась перед зеркалом, подводила глаза и красила губы. И быстро запихивала под кровать разбросанную одежду.

Я смотрел на тебя и не мог понять – тебе действительно нравился Антон? Или это симпатия от безысходности? Что творилось в твоей голове? Чувствовала ли ты себя одинокой? О чем мечтала? Не жалела, что уехала из родного города? Последнее время у тебя были такие грустные глаза. Ты все реже смотрела Крошку-Енота, забросила ужастики и Великолепный век. Да, может быть, у тебя не хватало времени на фильмы из-за учебы, но свободные минуты у тебя все же были, и в этот период ты выглядела хмурой. Смотрела в окно или гладила игрушку-енота и рассматривала ворсинки на его шкуре. О чем ты думала? Как подобрать шифр к твоей голове? Как мне пробраться, заглянуть в твои мысли? Я не мог понять тебя, это сводило меня с ума.

В один из выходных в начале декабря ты не поехала домой. Помыла голову, намазала вокруг глаз каким-то средством, после чего стала походить на енота. Когда в дверь постучали, ты сидела на кровати с полотенцем на голове. От стука ты вздрогнула – для гостей было поздновато. Стучали громко и настойчиво. Ты нахмурилась, пошла открывать.

– Антон? Привет, – услышал я.

– Привет, Стех. Занята? – раздался не очень трезвый голос Песца.

– Да нет. А что ты хотел?

– Пошли к нам, у нас весело.

– Что-то я побаиваюсь.

– Да брось. Кальвадос так рад будет, – хмыкнул Антон.

– Да нет, я уже голову помыла, волосы мокрые…

– Пошли-пошли!

– Антон, пусти! Не хватай меня. Не трогай. Поставь меня на пол!

– Поставлю, если пойдешь.

– Хорошо, пойду, только мне нужно время одеться.

– Не придешь через десять минут – снова спущусь.

Ты вошла в комнату и тяжело опустилась на кровать. Улыбалась и смущенно кусала ногти, отстраненно смотря на стену. Твои щеки пылали. Как сильно билось в тот момент твое сердце, Стефа? Я хотел бы быть рядом. Вот бы услышать его биение. Ну что ты думаешь, глупая? Иди к ним. Ты же хочешь, я вижу. Почему ты еще сидишь? Иди!

И ты стала быстро собираться. Ты принимала душ утром, но все равно понюхала подмышки, проверяя, спасет ли тебя дезодорант или надо помыть их. Немного подумав, решила не ходить в ванную.

Надела джинсы, перемерила три футболки и остановилась на красной. Накрасила глаза и губы, зачесала на бок мокрые волосы.

Ты прекрасна, Стефа. Но зря ты так беспокоишься о своей внешности – судя по голосу Антона, все уже на такой стадии, что им абсолютно плевать на чей-либо внешний вид.

Я не знаю, когда именно ты вернулась домой. Ты выложила пост в «Инстаграм» уже утром:

#повеселились #отдуши #студентыотдыхают #веселаясуббота #субботницаразвратница #веселокогдавесело #всёсупер #воттакаявечеринка #воттакаякрасота #выходные #выходныеудались

Ты сделала максимально формальное селфи, которое можно сделать в компании с Песцом и Кальвадосом. У тебя невероятный талант скрывать на снимках все неприличное и показывать только нужное. На фотографии нет ни дыры в стене, ни носков, развешенных по батарее, ни горы пустых упаковок из-под доширака на полу, ни канистры со спиртом, ни грязных голых ног Кальвадоса. Только бокалы с темно-карамельным содержимым (и кто узнает, что это кола со спиртом?), твои ноготки с розовым лаком, орешки в тарелке, твоя милая мордашка и, на удивление, осмысленные лица Кальвадоса и Антона. Были еще две девчонки, которых я не знал. Выглядели тоже вполне прилично.

Нет, я не взламывал компьютер Антона. В свой «Инстаграм» он выложил реальные снимки, поэтому я мог сравнить. На этих фотографиях Песец на пару с Кальвадосом вылезали из окна на карниз, пили спирт прямо из широкого горлышка, затем вы всей кучей залезли в ванну в одежде со стаканами и канистрой. Ты выглядела очень веселой и довольной. Вот только на следующий день удалила метки со всех фотографий, где тебя отметил Антон, и выложила свою версию происходящего.

Все утро ты улыбалась. Кожа на лице сияла. Я смотрел на тебя и удивлялся – как сильно девушку может доконать одиночество. И как сильно ощущение того, что ты кому-то нравишься, может изменить твою внешность. Разве ты могла бы подумать летом, что тебе, грезящей о московском лоске, может понравиться провинциал вроде Антона? Казалось, что, в отличие от Кальвадоса, он был из обеспеченной семьи. Но это не поднимало его в твоих глазах. Ему было далеко до тех идеальных московских парней, которых ты придумала в своем воображении.