CrazyOptimistka - Что ты знаешь о любви? [СИ]

Я потерялась во времени, перестала следить за тем, как дни сливались в недели, а недели в месяца. Я завалила себя работой, хотя понимала, что перестала ее качественно выполнять. Рукописи находились на редактуре несколько недель, что было для меня плохим показателем. Но не могла я читать весь этот бред про счастливые хэппи энды, где пары расставались и сходились, а затем жили долго и счастливо. Я хотела кричать, что так не бывает и что после измен никто не возвращается к привычной жизни. Что люди жестоки и бессердечны даже к самым близким. Для меня жизнь потеряла краски и я просто существовала. Возможно, что когда-то мне станет легче. Но не сейчас, не тогда как рана в сердце еще слишком свежая и огромная как каньон.

Знаете, ведь правду говорят, что если беды случаются, то они сваливаются все разом. Я пустейшим взглядом гипнотизировала монитор на работе, когда надо мной прозвучал голос Вадима Алексеевича:

— Измайлова, смотрю, работа у тебя аж кипит?

— Работаю изо всех сил, — соврала я ему.

— В мой кабинет, пожалуйста, — сурово произнес начальник и, не дожидаясь меня, зашагал к двери. — И захвати готовые рукописи с собой.

Ох, если бы они у меня только были. Я печально посмотрела на заваленный бумагами стол и схватив первую попавшуюся копию, засеменила следом за ним.

— Ну? — Вадим Алексеевич уже находился за своим дубовым столом и сложив руки на груди, сверлил меня взглядом. — Что в руках?

— Эмм… — я запнулась словно школьница, которая не приготовила домашнее задание. К тому же у этого задания куда-то делся титульный лист, так что я понятия не имела что это.

— Измайлова, мне долго ждать?

— Простите, дайте мне минуту.

— На что она тебе, если я вижу, что ты даже представления не имеешь о том, что в твоих руках. Вот скажи мне, у тебя все в порядке? — шеф еле сдерживал себя.

— Вполне.

— Может, ты мне решила отомстить за то, что я поставил тебя перед выбором?

— Нет, что вы. — Я крепче вцепилась в бумагу, так как чувствовала, что сейчас отхвачу по первое число.

— Так чего же ты так меня подставляешь, а? Я закрыл глаза на твой фальшивый больничный. Да, Измайлова, да. Подумал, что тебе надо немного времени, чтобы ты оклемалась. Я закрывал глаза на твои ошибки в работе, я понадеялся на твою честность и трудолюбивость. Но ты сначала села мне на голову, а затем совсем охренела! — Взревел Вадим и ударил кулаком по столу так, что я подпрыгнула и вжалась плотнее в стул. — Ты всегда была такой ответственной, что я даже не поверил в то, что ты могла допустить такую ошибку!

— Я не понимаю, о чем вы сейчас говорите. Точнее, вы правы и я действительно стала медлительной…

— Медлительной? Это единственное, с чем ты согласна? А как на счет твоего последнего романа, который ты одобрила на печать?

— А что с ним не так? — Я пыталась вспомнить хотя бы суть текста.

— Назови его название! — Потребовал начальник.

— Кажется «Лед в стакане».

— И о чем он? Чего ты на меня уставилась, как баран на новые ворота? Или чтение и редактура романа уже не входит в твои обязанности?! Измайлова, я не буду ходить вокруг да около. Я никогда не проверял тебя, ведь всегда знал, что ты отличный работник. Я одобрил печать романа следом за тобой и теперь мне наяривают со всех книжных магазинов, возвращая партии книг! А знаешь почему?

— Почему?

— Ну конечно, откуда ж тебе знать! Ты ж ее даже не открывала! И не смей мне лгать об обратном! Если бы ты хотя бы открыла файл, то увидела, что там помимо грамматических и пунктуационных ошибок, отсутствует три последних главы! Да, здесь и моя вина. Я должен был проконтролировать и тебя, и себя. Но, как я уже говорил, я слепо доверился тебе.

Шеф встал с кресла и отошел к окну, на ходу ослабляя галстук. Я же не могла прийти в себя. Как я могла допустить такую ошибку? И ведь действительно, я не помнила этого романа. Я вообще не помнила, что я делала последние несколько недель, не помнила ни единой рукописи, которые приходили на редактуру.

— Что… что теперь будет? — Подала я голос.

— Издательство понесло убытки даже не смотря на то, что тираж был небольшим. С одной стороны, я бы должен разбить выплаты и вычесть все с твоей зарплаты. Но в таком случае, я бы был полнейшим козлом. Но с другой стороны, я не могу все оставить так как есть. Измайлова, мне очень жаль, но ты уволена.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Но он был прав, я должна была его еще и отблагодарить за то, что он не затаскал меня по судам и не заставил выплачивать долг до конца моих дней.

— Я понимаю.

— Твое заявление лежит уже подписанным в отделе кадров. Так что тебе осталось только собрать свои вещи и убраться отсюда.

— Да, конечно. — Я сглотнула слезы. — Простите меня.

— Мне не легче от твоих извинений. Екатерина, пойми ты, что в этом городе как и в жизни не любят таких ошибок. Ты выставила нас идиотами и непрофессионалами. Это непростительно, но я просто не хочу портить жизнь молодой девчонке. На этом лимит моей доброты и вежливости заканчивается. Пошла вон отсюда.

Я держалась до последнего и старалась не разреветься на глазах у других сотрудников. Многие уже были в курсе произошедшего и это не удивительно. Учитывая то, как Вадим орал на меня, странно, что еще охрана с первого этажа не прибежала на его крики. Пару человек скупо посочувствовало, а все остальные делали вид будто все в порядке. Конечно же, многие из них уже облизывались на вакантное место. И вот, сидя на автобусной остановке, я уже не сдерживала эмоций и вовсю упивалась своими слезами. Я никого не винила, кроме себя. Это я была виновата в том, что жизнь пошла под откос. А еще появилось стойкое ощущение, что город пытается избавиться от меня. Посылая мне испытания, с которыми я не смогла справиться. Я была чужой здесь и никому ненужной. И в данный момент, мне так остро не хватало элементарной поддержки. Достав телефон из кармана, я набрала один единственный номер, который знала наизусть. После долгих гудков, на том конце провода отозвался голос:

— Алло?

— Мам… — выдохнула я и всхлипнула.

— Катя? Что случилось? — Обеспокоенно спросила она.

— Мама, можно я приеду к тебе?

— Конечно. Когда ты будешь?

— Мне надо собрать вещи и уладить пару вопросов. Буду к вечеру. — Отозвалась я и сбросила вызов.

Дорога домой… как много скрыто в этих простых словах. Сколько эмоций и сколько чувств проносится стаей по твоей душе. И если бы не печальность всего положения, возможно бы я чувствовала нечто иное, чем отвращение к себе и к тому, что сейчас происходит. Но моя жизнь напоминала мне тонущий корабль, а я была крысой, которая пыталась сбежать. И главное, куда? Туда, куда я зарекалась возвращаться. А это означало, что морально я была совсем слаба и за что начинала себя ненавидеть.