CrazyOptimistka - Что ты знаешь о любви? [СИ]

— Мам? — Позвала я ее. — Что болит?

— Да голова чего-то закружилась, видимо, вино слишком крепкое, — тихо ответила она.

— Врешь, — я приложила ладонь к ее лицу. — Ты вся горишь.

— Катюш, не переживай. Переутомилась, перенервничала.

— Вот врач сейчас посмотрит и скажет, что да как. — Влезла Лидия.

— Я же говорю, что не надо было вызывать бригаду. Отлежалась бы пять минут и отправились мы бы с Катей домой. Тимур, ты извини, что подпортила тебе праздник.

— Теть Оль успокойтесь, я все равно все отменил. — Парень стоял у стены и держал руки в карманах брюк.

— Отменил? Зачем? — Его мама очень удивилась.

— Да что-то настроения нет. И для меня было главным посидеть с родными, чем видеть ораву друзей. Я уже всех обзвонил и предупредил, так что все в порядке.

В дверь позвонили и вскоре перед нами стоял дежурный врач с медсестрой, которая деловито измеряла давление и другие показатели моей мамы. Я не ни о чем не спрашивала, боялась потревожить занятого врача и только молча наблюдала за его работой. И за тем, как он хмурится, ощупывая маму.

— Есть родственники? — наконец обратился он к нам.

— Да, я — дочь.

— Можно вас на секундочку? — Он встал со стула и поманил за собой.

— Что-то серьезное? — Выпалила я сразу же как только мы оказались наедине.

— Так прямо сказать не могу, нужны еще кое-какие обследования.

— Что с ней?

— Екатерина, пока я вижу очень высокое давление, которое чревато для ее организма. Ваша мать осознанно не проходила лечения и ситуация запущенная. Скажу так, если запустить этот процесс, то это грозит нагрузкой на другие органы, особенно сердце и мозг. Вы же наслышаны о таких вещах, как инсульты и инфаркты?

— Да.

— Тогда вам лучше передать вашу маму на стационарное лечение. Так как первые признаки нестабильной работы ее организма уже на глазах.

— Где подписать бумаги? — Не колеблясь, спросила я.

— Вам ничего подписывать не надо, ваша мать при здравом уме, так что согласие давать должна она. А вам надо уговорить ее это сделать. И судя по всему, это будет нелегко.

Врач был прав и потребовалось минут двадцать сплошных уговоров, чтобы мама хотя бы сдвинулась с точки.

— Нет, я здорова.

— Ольга, не нервируй меня, — Лидия нервно расхаивала вокруг дивана. — Врач сказал, что надо. Значит, ты ляжешь в больницу!

— Мам, ну что ты заладила, — я сидела рядом с ней. — За что ты так держишься? Нет же ничего страшного в том, что полежишь в больничке, оздоровишься.

— Оздоравливаются на море, а не на больничной койке, — повысила тон мама и тут же схватилась за голову. — А там одни сплошные уколы и капельницы.

— Теть Оль, ну посмотрите на меня, — Тимур влез в разговор, — я провел там достаточно времени и могу сказать, что условия шикарные.

— Да? А кто будет управлять всем, пока я буду отлеживаться?

— Оль, справимся без тебя.

— Лид, ты прости, но ты даже номер своей страховки не знаешь. — Мама сбросила с головы полотенце.

— Ну тогда пусть Катя займет твое место на время твоего лечения, — наконец подал голос папа Тимура. — Развезли трагикомедию. Дочка в курсе всего, что здесь происходит. Ты ее уже успела научить всему, что сама знаешь. В чем проблема?

— Саш, я в порядке. Катя, собирайся, мы едем домой… — Мама резко встала и тут же побледнела. Я едва успела ее подхватить, чтобы она не ударилась об пол. На помощь пришел врач и медсестра, которая уже толкала носилки к дивану.

Обхватив себя руками за плечи, я смотрела, как мигалки скорой помощи уносятся вдаль. Хотела поехать с ними, но врач сказал, что я буду сейчас лишней. И что нужно дать утро, чтобы результаты всех обследований были готовы.

— Катюш, оставайся сегодня здесь. — Лидия принесла мне чашку чая.

— Спасибо. — Я благодарно кивнула. — Но, время еще не позднее так что я поеду домой.

— Не включай сейчас свою мать, — фыркнула она в ответ, — такая же упертая. Говорю тебе, оставайся здесь. Комната твоей мамы полностью в твоем распоряжении.

Она поцеловала меня в щеку и ушла, оставив меня с моими мрачными мыслям наедине.

Легкий щелчок и дверь за тобой плотно закрывается. Ты вздыхаешь и чувствуешь, как дикая усталость наваливается на твое тело, на твой разум. Как липкая паутина сомнений окутывает каждую клеточку твоей души. Когда ты один, то можно снять все маски и отдаться на растерзание своим печалям и бедам.

Я подхожу к зеркалу и смотрю на свое измученное лицо. Пытаюсь нацепить улыбку, но края губ предательски дрожат. Чувствую, как внутри открывается жуткая пустота, которую нечем залатать. Из глубины поднимается ужасное ощущение одиночества. Я ошиблась. Я далеко не сильна духом. Закрываю глаза и пытаюсь прогнать ощущение рук Андрея на своей коже. Бегу от этих обрывков воспоминаний, которые так услужливо подсовывает моя память. Как вдруг перед глазами возникает наш поцелуй с Тимуром. И я хватаюсь за это видение будто бы за спасительную соломку. Провожу пальцами по своим губам и делаю глубокий вздох. А затем опускаю вторую руку на грудь и сквозь платье сжимаю сосок. Я знаю, это неправильно и то, что я сейчас делаю, это буйство моего изголодавшегося по мужским ласкам тела и пережившего стресс мозга. Но, черт, этот поцелуй был таким сладким. И это единственно, что на данный момент реально не дает мне сойти с ума. Шорох позади меня заставил резко открыть глаза. Я вижу в отражении зеркала Тимура и предательски краснею. Твою мать, я забыла закрыть дверь на щеколду и поэтому, он стал свидетелем всех моих действий.

— Не слышала, как ты вошел, — немного севшим голосом обратилась я к парню, стараясь не замечать этот дикий блеск в его глазах.

— Да, как-то не очень хорошо получилось, — отозвался он таким же голосом и продолжал буравить меня взглядом.

И тишина. Да такая, что слышно наше дыхание и бешенный стук сердец. Он смотрел на меня каким-то новым взглядом, как будто бы впервые увидел. И так, как смотрит мужчина на женщину, которую хочет. Вокруг витало напряжение, желание, которое сдерживалось. Между нами было всего десять шагов, на которые никто из нас не решался. Я оборачиваюсь к нему лицом и прикусываю губу, а он реагирует на это тяжелым вздохом. Взъерошивает рукой волосы, приводя их в беспорядок. И теперь вздыхаю я. Он очень красив, особенно сейчас. Легкая небритость, всклоченные волосы и пристальный взгляд серых глаз, который пробирал до костей. Рубашка небрежно застегнута всего на пару пуговиц и уже не заправлена в брюки, рукава закатаны. И пока я заворожено осматривала его, он наконец — то оторвался от двери и преодолел расстояние меду нами. Его рука коснулась моего лица и застыла на затылке. Не проронив и слова, он одним взглядом будто бы спрашивал моего разрешения. И я закрыла глаза, давая такое же молчаливое согласие.