Владислав Чопоров - Пари [СИ]

Миша: Не понял. Что-то я за вашими мыслями не успеваю. Только что вы ругались, утверждали, что в ваших взглядах нет ничего общего. И вот уже солидарны.

Ванюша: Иван, дай я объясню. (Мише.) Понимаешь, мы спорили о любви. Вот Иван считает, что мое отношение к ней ниже его. (Жестом останавливает Ивана, который хочет возразить.) Он бы сейчас долго бы говорил, что любовь — это чувство, при котором сердце горячее. Я скажу проще: если бы сейчас ему на ушко длинноногая блондинка сказала, что всю жизнь мечтала о ночи с таким парнем, как он, то он сделал бы ноги от своей девушки, притворившись спешащим в туалет. Вот за эту сортирность он нам обоим противен.

Иван: Совершенно верно. (пожимают друг другу руки)

Саша: (глядя на Иру) Нет, ну нельзя же так. Злые вы, ребята. Может там у них и вправду какие-то светлые чувства, а вы тут наговариваете. Знать бы, о чем они говорят.

Петр: (как бы про себя) Скорее любопытен, чем жалостлив.

Свет переносится на тот столик.

Девушка: Ты такой милый.

Юноша: Знаешь, я думал, что нет ничего в мире лучше твоего ангельского голоска. Но сейчас, сидя здесь, я понял, что есть!

Девушка: Не верю, не верю, не верю! Рассказывай сейчас же!

Юноша: Ты настолько очаровательна, что просто само совершенство. Но вот сейчас я держу твою руку около своих глаз и понимаю, что не видел во всем мире ничего более изящного. Эти утонченные пальчики…(подносит ее руку к своим губам(а не наоборот!) и мягко целует, потом переворачивает ладонью вверх) А какая у тебя длинная линия жизни. Ты будешь жить до ста лет. Так, давай найдем место на ней, где ты сейчас. Смотри, отсюда она становится шире — значит кто-то будет всегда рядом с тобой.

Девушка: С тобой так интересно…

Миша: Брррр, да рядом с вами страшно, просто маги и волшебники человеческих душ. Слушайте, а если вы знаете, чье сердце холодное, а чье горячее, то наверно знаете как их зажигать и тушить?

Ванюша: Это не ко мне. Вот если я начну пылать к тебе искренним чувством, то и тебя зажгу. Но у нас ориентация не та. А вот Иван у нас — то, что тебе надо.

Петр: Я так понял, что если пиво не принести, то вы будете болтать, пока языки не засохнут. Пойду принесу. Саш, поможешь? (уходят)

Миша: Иван, ну расскажи.

Ванюша: Вот-вот, давай нам математические модели, черти графики и формулируй законы!

Иван: Раз тут на меня наезжают, мне не верят, то я просто вынужден высказаться более подробно. Вот любовь часто сравнивают с музыкой. И при этом относят музыку исключительно к искусству. А между прочим, совершенно зря.

Ира: (удивленно) Зря?

Иван: Зря так категорично. Большую часть времени, до средних веков включительно, музыка была точной наукой. Было семь классических наук: четыре точные и три гуманитарные. Так музыка числилась в том же разделе, что и арифметика. Так что все ваши наезды на мою склонность к математике отношу лишь на счет неинформированности.

Миша: А что случилось в средние века.

Иван: (пьет пиво, принесенное Петром, затягивая паузу) Да ничего особенного, клеветники и завистники уничтожили точную науку музыку, как несколькими веками позже почти точно так же пытались уничтожить генетику. Да вы все знаете эту историю.

Саша: Какую историю? Я вот лично про музыку вообще не знаю ничего, кроме того, что нот семь, а в хит-параде лидирует…

Иван: (улыбаясь) Спорим, знаешь.

Саша: Да ну, с тобой спорить — без штанов остаться. Лучше рассказывай.

Иван: Сразу предупреждаю, что это легенда, серьезные искусствоведы будут морщиться и говорить, что не так всё было. Но вы им не верьте. Так вот, была такая наука — музыка. И был ученый, который ей серьезно занимался, так, что всех остальных оставил позади. Но вот слишком талантливым быть плохо. Всё у него было — и способные ученики, которым можно передать знания, и счастливая жизнь, и должность, которая его кормила. Из-за этой должности всё и произошло. Придворный композитор может быть только один, а желающих много. Вот и распустили слух, будто он своего ученика убил из зависти, что тот более талантлив. И закончилась история, как оно всегда кончается в жизни, а не в литературе. Ни в чем невиновный человек оказался без работы, без учеников и без счастливой жизни. А наука умерла.

Саша: И чего я не спорил? Откуда мне там каких-то средневековых музыкантов знать?

Иван: Да знаешь ты. Фамилия этого ученого — Сольери, а фамилия ученика — Моцарт. Так что лично я считаю, что последним классиком был Сольери. Всякие Листы и Шопены — уже модерн.

Миша: Кошмарная история, только какое она имеет отношение к моему вопросу.

Ванюша: Наш Иван предчувствует, что его ждет судьба, сходная с судьбой Сольери. Как только нас соберется за столом тринадцать, его обязательно кто-то предаст.

Миша: Ну хватит вам! Мы собрались приятно провести время, а тут сплошные страшилки. Сколько можно?

Иван: Ну ладно, давай о приятном. Твое сердце можно одолжить для опыта?

Миша: Попытайся. Абсолютно бесполезно. Похоже, что в этой жизни я сторонний наблюдатель. Сколько не пытался влюбиться — всё бесполезно.

Иван: Значит ты просто идеальный подопытный кролик для сеанса черной магии. Надеюсь, ты понимаешь, что все здесь свои? Не надо стесняться, чувствуй себя, как на приеме у врача. Ванюша: Венеролога. Иван: Коллега, ваши шуточки не уместны. (делает «магические» пасы вокруг головы Миши) Всё понятно. Значит тебе нужна девушка умная, с красивыми глазами и большой… кхм, большим бюстом?

Миша: Совершенно верно. И постоянно не везет: либо внешность есть, либо поговорить можно. (резко, отходя от воспоминаний) А ты откуда знаешь?

Иван: Пациент, не отвлекайтесь. Ты сам рассказывал про свой идеал. Рад тебе сообщить, что знаю девушку, идеально соответствующую твоей ауре. Да и ты ее знаешь.

Миша: Я? А кто она?

Иван: Закрой глаза и сосредоточься. (голосом гипнотизера) Ты сейчас вспомнишь ее большие синие глаза, ее прекрасные шелковистые волосы, ее милую добрую улыбку, как с ней всегда легко и интересно… (будничным голосом) В общем, придет Маша — и ты ее наконец-то увидишь.

Миша: (после паузы) Так ты про Машку? Фух, разыграли, черти. А я думал, сейчас на полном серьезе любить научат.

Ванюша: Учить любви на полном серьезе — звучит-то как! Нет, Мишка, такого не бывает. Вот у Ивана есть своя схема, как между людьми отношения складываются, у меня своя, у тебя своя. Можно обмануться схему, можно подменить схему. Но это лишь схемы, а про настоящую, великую и прочая любовь и сказать-то толком ничего нельзя.