Грэм Симсион - Эффект Рози

– Алло, Дон!

– Да, Юджиния!

– Как ты думаешь, когда папа вернется?

– Творческий отпуск у него на шесть месяцев. То есть формально – до двадцать четвертого декабря, но семестр заканчивается двадцатого.

– Долго.

– Четыре месяца и четырнадцать дней.

– Поверни-ка голову, Дон.

Я посмотрел на маленький экран в углу монитора и увидел, что у меня за спиной в комнату вошла Рози. Я немного отодвинулся в сторону и увеличил изображение. На ней была непрактичная ночная рубашка. Это был своеобразный эквивалент ее любимого черничного маффина, только белье было черным, а не белым с синими пятнами. Рози слегка пританцовывала. Юджиния окликнула ее:

– Привет, Рози.

– Она меня видит? – спросила Рози.

– Ага, – сказала Юджиния, – на тебе надета…

– Верю, – прервала ее Рози, рассмеялась и вышла из комнаты, помахав мне в дверях. Юджиния продолжала разговор, но мне теперь было трудно сосредоточиться.

– Папа хочет вернуться домой?

– Конечно! Он по всем вам скучает.

– Даже по маме? Он так говорит?

– Ну да. Мне пора ложиться. Здесь уже поздно.

– Мама сказала, он должен в чем-то разобраться. Он этим занимается?

– Он уже значительно продвинулся. Мы создали специальную мужскую группу, как рекомендовано в книге по беременности, в которую входят инженер по холодильному оборудованию, твой отец, рок-звезда и я. Через несколько дней отчитаюсь тебе о наших достижениях.

– Ты прикольный. Нет у вас там никакой рок-звезды. Слушай, а зачем ты читаешь книгу по беременности?

– Чтобы помочь Рози произвести на свет нашего общего ребенка.

– У вас будет ребенок? Мама мне ничего про это не сказала.

– Вероятно, потому что она не знает.

– Это секрет?

– Нет, но я не видел смысла в том, чтобы сообщать ей эту информацию. Никаких действий от нее не требуется.

– Мама, мама! У Дона и Рози будет ребенок!

Клодия отодвинула Юджинию от компьютера, довольно грубо, как мне показалось, и стало ясно, что разговор сейчас продолжится. Я хотел бы побеседовать с Клодией, но не сейчас и не в присутствии Юджинии.

– Дон, это замечательная новость. Как ты себя чувствуешь?

– Волнуюсь, конец сообщения, – ответил я, используя одновременно совет, полученный от Джина, и способ прервать разговор, который позаимствовал у Рози.

На Клодию мои старания не произвели впечатления.

– Это замечательно, – повторила она. – А где Рози?

– В постели. Вероятно, не спит из-за моего отсутствия. Уже очень поздно.

– Ох, прости. Передай ей мои поздравления. Когда у нее срок?

Закончив с допросом на тему беременности, Клодия поинтересовалась:

– Значит, Джина нет дома? Он обещал поговорить с Юджинией. Где он?

– Я не знаю, – ответил я и выключил изображение, оставив только звук.

– Изображение пропало, Дон.

– Какой-то технический сбой.

– Вижу. Точнее, не вижу. Пусть делает что хочет, но у Юджинии проблемы с заданием по естествознанию.

– Я специалист по проблемам с естествознанием.

– А также порядочный человек. Ты уверен, что у тебя есть время?

– Когда ей надо его сделать?

– Ей очень хотелось все решить сегодня, но если у тебя другие дела…

Решение задачи по естествознанию из программы средней школы займет меньше времени, чем переговоры с Клодией о переносе, решил я.

– Я готов.

Вернулась Юджиния, и я восстановил изображение. Но теперь камеру отключила она.

– В чем проблема с естествознанием?

– Никаких проблем с естествознанием. Это я маме так сказала – что они есть. Фейспалм.

– Фейспалм?

– Прикинь. Это абсолютная чушь! У меня лучшие оценки в классе по естествознанию. И по математике.

– Дифференциальные и интегральные уравнения можешь решить?

– Пока нет.

– Значит, ты, вероятно, не гений. Отлично.

– Почему отлично? Я думала, быть умной хорошо.

– Я бы рекомендовал быть умной, но не гением. Если тебя еще что-то в жизни интересует, кроме цифр. Профессиональные математики, как правило, социально не адаптированы.

– Наверное, поэтому все говорят про меня гадости в фейсбуке.

– Все?

Юджиния рассмеялась.

– Не все, но многие.

– Может быть, поставить какой-нибудь фильтр?

– Я могу их забанить. Но не очень хочу. Мне надо знать, что они про меня говорят. Они же типа мои друзья. Это глупо, да?

– Искать информацию – это нормально. Хотеть, чтобы тебя любили, – тоже нормально. Угроза насилия есть?

– Не-а. Они просто говорят глупости.

– Вероятно, это результат их глупости. Люди с развитым интеллектом часто подвергаются издевательствам. Из-за того, что они другие. Отличие состоит в их развитом интеллекте.

Я понимал, что сам сейчас интеллектом не блещу.

– А ты подвергался издевательствам? Спорим, что да.

– Ты бы выиграла это пари. Пока я не начал заниматься боевыми искусствами, эти действия иногда приобретали насильственный характер. Потом стали тоньше. К счастью, вдаваться в тонкости я не умею, поэтому, когда насилие прекратилось, жизнь наладилась.

Мы разговаривали о школьных издевательствах на протяжении пятидесяти восьми минут, включая перерыв на Клодию. Я не видел быстрого способа решить проблемы Юджинии, но, если она страдает так же, как я в детстве, моя обязанность – поделиться любой полезной информацией.

Заканчивая разговор, Юджиния сказала:

– Мне надо идти, у меня занятия по верховой езде. Ты самый умный человек из всех, кого я знаю.

Если речь идет о коэффициенте интеллекта, тогда она, возможно, права. Если о знании практической психологии, то ошибается.

– Я бы на собственные советы полагаться не стал.

– Ты мне никаких советов и не давал. Мне просто понравилось с тобой болтать. Повторим как-нибудь?

– Конечно.

Мне тоже понравилось разговаривать с Юджинией – и понравилось бы еще больше, если бы я не отвлекался на мысли о Рози в нашей спальне.

Я отключился. Уже на выходе из комнаты Джина меня догнал сигнал скайпа. На мониторе высветилось сообщение:

«Спокойной ночи. Я ♥ тебя».

Когда я ложился, Рози уже почти спала.

– Похоже, ты неплохо поболтал, – сказала она.

– Начать с того, что это дело не должно было дойти до суда, – ответил я, входя в образ Аттикуса Финча, защищающего невинного Тома Робинсона, которого превратили в козла отпущения из-за незначительных генетических отличий.

Рози улыбнулась.

– Простите, мистер Пек, но я без сил. Спокойной ночи.

Хотя я описал компанию, в которой недавно смотрел бейсбол и ел гамбургеры, как мужскую группу, мое предложение придать ей официальный статус не вызвало энтузиазма у Джорджа.

– Я в одной уже состою, – ответил он. – Это погубило мою жизнь.

– Тогда, очевидно, вам надо ее покинуть. Найдите более подходящую.

– Но, с другой стороны, она же сделала меня человеком. Я ей обязан.