Станислав Давыдов - Президентский полк. Дневник солдата

После барака учебки казарма смотрелась как настоящий отель! Туалеты тоже сильно отличались от сортиров в учебке. Конечно, тоже без унитазов, но в кабинках есть двери со щеколдами! А это значит, что можно спокойно посрать, покурить, передёрнуть в конце концов!

За месяц в учебке я привык бриться тупым лезвием в холодной воде, сдирая себе пол ебала. А тут были умывальники с горячей водой! Кровати стояли на приличном расстоянии друг от друга, и у каждой была своя тумбочка! Были даже розетки! В общем, условия просто сказочные, жаловаться было не на что.

А пока мы обустраивались, наступил Новый год.

Все, кто служил в армии, рассказывали мне, что Новый год — это чуть ли не священный для солдата праздник, нечто незыблемое. Обязательно будет какой-никакой стол, даже если ты в наряде или в карауле, то тебя через десять минут после курантов сменят, принесут шампанского, дадут посидеть за столом и так далее.

Так было абсолютно у всех, даже у моего друга, который два года отслужил в ВДВ и которого пиздили там нещадно. Так что я был на 100 % уверен, что нечто подобное будет и у нас. Может быть, дадут мандаринов, разрешат позвонить родным или отбой будет на час позже.

К сожалению, я ошибался. Никаких мандаринов и тем более шампанского не было. Новый год у нас состоял из отбоя по распорядку и подъема на час раньше. Почему на час раньше? Не знаю.

После прибытия в Кремль мы снова не знали, что делать и как себя вести. Информации не было никакой, и, в отличие от учебки, в Кремле было намного больше людей, контактов, возможностей и т. д. А, как говорится, чем больше проёбов — тем больше заёбов, так что мы присматривались и старались особенно не проёбываться.

В самом начале нам сказали, что через месяц будет «день открытых дверей», т. е. родственники смогут приехать и посмотреть, как мы тут живём, им расскажут, какие мы герои, а потом будет первое увольнение! А это значит — первый раз с начала службы можно будет переодеться в гражданскую одежду, выйти в город, а если ты москвич, то поехать домой! Ждали мы этого дня почти так же сильно, как дня присяги.

Я уже рассказывал, как в учебке проебал шанс попасть в полковой ансамбль и отслужить год на халяву, ничего не делая. В Кремле мне снова представилась такая возможность.

Дело было в первые недели после прибытия. Нас построили, офицер ушёл; мы стоим, ждём. Подходит чувак — сразу видно, что старослужащий — и спрашивает: москвичи есть? Единственным москвичом в нашем взводе был я. Он давай меня расспрашивать, кто я и что я, в итоге остался мной очень доволен, говорит, есть маза крутая, найду тебя попозже и расскажу.

Оказалось, что он сам из Москвы и работает ремонтником. Если что-то сломалось, от дверной ручки в казарме до компьютера у офицера, то вызывают ремонтника. Такие сисадмины и завхозы в одном лице.

Помимо ремонта они нихрена не делают, ходят, где хотят — и, самое главное, живут в отдельной комнате, в которой стоит компьютер!

Когда время службы ремонтника подходит к концу, он должен найти себе замену среди новобранцев, всему обучить и передать обязанности.

Год нихера не делать хотят все, поэтому должность дико блатная и стоит денег. «Мой» ремонтник в своё время купил место за 10 000 рублей и готов был уступить его мне по той же цене, потому что мы оба москвичи и вообще я классный парень. Когда речь заходит о деньгах, всегда ждёшь какой-то подставы, но шанс был слишком крутым, так что я хорошо задумался…

Идеей попасть в ремонтники я загорелся очень сильно. Ещё бы — год службы сидеть за компом, никаких нарядов, построений и прочего. Думал, где взять денег. И тут узнаю, что второй ремонтник предложил своё место ещё одному солдату из нашей роты, весёлому и доверчивому парню с юга. Вроде бы всё логично, два ремонтника — два места. Но всё равно ощущалась какая-то подстава.

Через пару дней он снова меня нашёл и начал торопить, мол, есть ещё желающие, которые готовы заплатить больше. Так что, решайся — тем более, место дико блатное, там ещё и подзаработать можно. Мне это показалось совсем подозрительным, и я отказался. Решил, пофигу: не уверен — не лезь, проебусь — так проебусь, но наебать себя не дам. А мой сослуживец продал телефон и деньги отдал.

В итоге вся история с преемственностью и передачей места оказалась полнейшим наебаловом. Ремонтников назначает командование.

У нас выбрали неприметного чувачка, похожего внешне на Василия Алибабаевича Али-Бабу из фильма «Джентельмены Удачи». Он и провёл весь год за компом — в основном, помогая офицерам в штабе.

В Кремле после первой недели стали разрешены посещения. Мы этого очень ждали, возможность увидеть родных и близких и при этом получить сигареты и еду очень радовала. Я сразу позвонил и обрадовал своих родных.

Пропускной пункт находится в одной из башен Кремля, там есть отдельная комната для посещений. Когда кто-то приходит, дежурный офицер звонит в роту и говорит: к такому-то, допустим, сестра. Такого-то вызывают, он одевается и выходит. Если он в наряде или отсутствует по иным служебным надобностям, то сестре говорят «не может выйти». Конечно, о посещениях все договариваются заранее, так что такие ситуации случались редко.

Ко мне раз в неделю приезжала девушка, каждый раз покупая за свои деньги еду и сигареты. Я до сих пор ей за это благодарен, считаю, что это был настоящий подвиг солдатской подруги. Мама тоже часто приезжала. Друзья приезжали реже.

Расскажу теперь про наших командиров.

Командир роты — это царь и бог, непререкаемый авторитет. Всё, что он скажет — закон. Наш командир был человеком, который не шутит, а если шутит, то каждая шутка вызывает дрожь. Он мог взорваться из-за любого косяка, и тогда пощады ждать не приходилось. Если сделал что-то не так — будь готов провести неделю в аду, мало спать и много ходить в наряды.

После командира роты идёт заместитель по воспитательной работе, или попросту замполит. Наш замполит был человеком коммунистической закалки и очень любил попиздеть про политику, но без конкретных высказываний и оценок. Любимым его ругательством было “обезьяна”. Ещё он всё время повторял, что каждый сам кузнец своего счастья. Я от него эту фразу перенял и очень часто ей пользуюсь.

Рота делилась на три взвода, у каждого взвода был свой командир. Нами командовал толстый лейтенант, который очень любил шутить. Выдавал такие коры, что мы буквально визжали и катались от смеха. При этом он очень сильно зависел от собственного настроения. Шутил только тогда, когда у него все было хорошо. Если же что-то шло не так, то превращался в натурального садиста. Мог доебаться до кого-нибудь просто так и заставить бегать в бронежилете и противогазе, например, или стукнуть резиновой дубинкой.