Вячеслав Прах - Нежность

– Да, он. Думаю, он не будет особо отягощать вас своим присутствием. Возможно, попьет еще кофе и сразу уедет.

– Я не против.

– Хорошо.

Ляля сидела возле молодого человека и смотрела ему в глаза так долго, что он засмущался и перевел взгляд в окно.

– Я читала только что ваш рассказ о любовниках… – вдруг сказала она.

– Да? – молодой писатель посмотрел на нее с интересом. – И как вам?

– Очень правдоподобно. Местами мне становилось даже больно.

– Спасибо. Ваша боль – наивысший комплимент для меня, – Вячеслав улыбнулся. Ляля внимательно его изучала.

– Как вам удается задевать те человеческие струны, которые у вас самого не задеты? Как вы можете передать с такой силой, с такой страстью то, чего вы не могли еще пережить в силу своих юных лет?

– Я переживаю все вместе со своими героями, – сказал автор нескольких рассказов.

– Вам очень больно, когда вы описываете страдания своих героев?

– Нет, мне совсем не больно.

– Странно… – сказала девушка и замолчала, а затем посмотрела на часы и начала торопливо допивать свой кофе.

– Мне пора. До вечера, Вячеслав!

– До вечера, Ляля, – сказал молодой человек, не зная, куда себя деть – проводить ее к порогу или остаться на кухне. Все же он решил пойти за ней.

Когда маленькая, тонкая, как стебель, девушка оделась, она еще раз заглянула юноше в глаза. И, как всегда, не отводила взгляда от его голубых глаз.

– Ляля… – неуверенно начал молодой человек. – Можно, я вас обниму?

Девушка улыбнулась ему так же, как при первой встрече, излучая бесконечное тепло.

– Обнимите.

Вячеслав подошел к ней и обнял. Она прижала свое лицо к его груди и жадно вдохнула, а затем отпустила…

– Все, я пойду. До вечера!

И она выбежала из квартиры. Молодой человек остался на пороге и закрыл глаза. Он вдыхал оставшийся после нее парфюм и вспоминал ее объятия.

Вячеславу послышалось, как в квартиру кто-то вошел. Молодой человек посмотрел на часы, была половина седьмого. Он встал с дивана и направился к входной двери, чтобы посмотреть, кто пришел. За весь день Вячеслав выпил чашек шесть чая.

– Приветствую, Вячеслав, – сказал знакомый Ляли, выломавший входную дверь.

– Добрый день, – пожал ему руку юноша.

– А ты замки чинить умеешь? – спросил вдруг мужчина, решивший сократить расстояние между ними.

– Нет, – покачал головой Вячеслав и скрестил руки на груди.

– Я так и думал, – улыбнулся тот. – Ладно, сейчас сделаем лучше, чем было.

Писатель вернулся обратно на кухню и взял в руки чашку с чаем. Сделал глоток.

– А ты когда планируешь вернуться домой? – послышалось из коридора.

– А когда нужно? – спросил Вячеслав, не сдвинувшись с места.

– У нас тут не самая лучшая погода. Да и Ляля, наверное, тебе уже сказала.

– Что сказала?

Вячеслав услышал, как по двери стукнул какой-то металлический предмет, а затем она заскрипела.

– Ляля, в общем-то, моя девушка, – как-то неуверенно крикнул собеседник Вячеслава, в его предложении явно не хватало «но».

– А Ляля знает об этом? – крикнул в ответ ему юноша.

– Мы уже давно вместе, – донеслось из коридора строгим и громким голосом.

Юноша про себя подумал, что если бы Ляля была его девушкой, то он бы ей ни за что не позволил провести ночь с чужим мужчиной. Но своему собеседнику он ничего не ответил.

– Надеюсь, мы друг друга поняли? – осведомился мужчина из коридора.

– Конечно. Как дела с замком?

– Как новенький теперь, собственно, так и есть, – послышался довольный голос. – Я его полностью заменил на новый. Настоящий мужчина должен уметь все, – добавил «молодой человек» Ляли.

«Особенно чинить замки для чужих мужчин, которых привела в свою квартиру твоя девушка», – подумал про себя голубоглазый юноша, который был худее своего собеседника вдвое.

– Прощай, – кинул Вячеславу напоследок странный гость и закрыл за собой входную дверь.

– Прощай, – тихо сказал писатель.

«Не самый приятный тип», – сделал для себя вывод Вячеслав о новом знакомом. «Теперь понятно, почему Ляля облегченно вздохнула, когда он ушел».

Осталось несколько часов до прихода Ляли, Вячеслав решил спуститься во двор и подышать свежим воздухом. Дождь закончился совсем недавно.

Двор, в котором находился дом Салтыкова-Щедрина, выдавал старинную эпоху. Вячеслав представил, как эти обшарпанные стены видел из окна сам Салтыков-Щедрин, когда творил при горящей свече свои бессмертные шедевры.

Интересно, чувствовал ли писатель тот самый запах, который въедался в ноздри Вячеслава так настойчиво. Запах подвальной сырости и старинных вещей. В этом аромате молодой человек нашел даже нотку романтики. Как замечательно, когда чужой город имеет свой неповторимый запах. Как прекрасно, когда новый день в этом городе имеет свой особый вкус.

Вячеслав зашел в парадное и поднялся обратно в квартиру, дожидаясь прихода самой красивой женщины на свете, носившей очень редкое имя.

– Добрый вечер, Вячеслав, – сказала радостно Ляля, когда молодой человек открыл ей дверь.

Она, как и обещала, пришла немногим позже десяти.

– Добрый вечер, Ляля.

– Ну что, вы готовы в путь?

– Конечно! Сейчас, только надену пальто.

Девушка выглядела намного бодрее, чем вчера. Позже вечером она объяснила это тем, что у нее сегодня было меньше клиентов и больше времени подумать о своем желанном госте.

Они вышли на Невский проспект, который был полностью освещен фонарями. Вячеслав позже заметил, что на Литейном много фонарей не работало. Казалось, что вечером Петербург становился не тише, а, наоборот – еще громче. Неиссякаемый поток прохожих самых разных национальностей и рас. Начиная от туристов, фотографирующих на своем пути все и всех, и заканчивая обыкновенными жителями этого города, которых легко можно было узнать по дождевику и неспешному шагу. Эти люди давно привыкли к постоянному шуму и суете.

На каждом углу Невского проспекта очень вкусно пахло кофе. Трудно было устоять перед соблазном зайти в ближайшую кофейню. Заказать себе чашку кофе с корицей или, может быть, глинтвейн. Занять столик у окна и смотреть на прохожих. На фасады старых домов, на людей, которые не могут остановиться и посмотреть на окружающую красоту, просто не замечают ее, погрузившись в свои мысли и заботы, в свой завтрашний день.

– Это улица Рубинштейна, – отвлекла на мгновение Вячеслава Ляля от нахлынувших на него мыслей. Улица, куда они только что свернули, располагалась между Литейным и Фонтанкой, как объяснила молодому человеку его спутница. – На Рубинштейна в основном собирается вся петербургская элита. В здешних кафе можно встретить наших современных героев – художников, поэтов, музыкантов, актеров театра и кино. Они давно облюбовали для себя эту шумную улицу. Здесь всегда пахнет весельем и алкоголем. К слову, о театре! Мне бы хотелось вас пригласить на одну удивительную постановку Чехова! Может быть, читали пьесу «Чайка»?