Молли Блум - Большая игра

Деньги в «Шелтере» были огромными. Успех вечера зависел от администраторов, а в элитном клубе у них много верных поклонников среди знаменитостей, миллиардеров и моделей. В самые раскрученные вечера люди часами ждали на улице за бархатными канатами, умоляя пустить их. Я перезнакомилась с менеджерами самых крутых клубов города и итоге стала у них работать. Среди них было много жалких алкоголиков и наркоманов, которые неплохо умели манипулировать теми, кто мечтал проникнуть за бархатные канаты в надежде снять хорошеньких молоденьких девочек. А хорошенькие девочки были почти все начинающими актрисами или моделями и верили – искренне верили, – что жаркая ночка в клубе давала им шанс, что их заметят. Все это выглядело достаточно глупо, но я не лезла в чужие дела. Я была пунктуальна, надежна и профессиональна. В то время как другие официантки без конца фотографировались и где-то болтались, я следила, чтобы за моими столиками гости были довольны. Мои чаевые составляли свыше двадцати процентов, и я, как правило, продавала больше, чем другие. Я работала там, чтобы зарабатывать деньги, а не заводить друзей.

Совершенно неожиданно работа по ночам в этом клубе тоже стала давать мне знания. Каждый вечер, абсолютно трезвая, я наблюдала, как пьяный Голливуд пиарится, клеит девочек и сорит деньгами. Заработок официантки на напитках позволил мне увеличить доходы, не настолько, конечно, чтобы купить дизайнерские туфли, но достаточно, чтобы обновить гардероб, привезенный из Колорадо. И разумеется, было приятно, уходя после работы домой, уносить с собой в сумочке тугую пачку денег.

Днем я работала долгие часы в офисе, а вечером отправлялась работать в клуб – каждый раз в новый. Я была совершенно вымотана. Но оказалось, что, когда дело касается денег, моя выносливость не имеет предела.

Как бы я ни была занята или устала, я никогда не отказывалась от работы.

Последние две недели Рейрдон постоянно упоминал название «Вайпер Рум». Поскольку мне не положено было задавать вопросы, особенно когда переговоры только начались, я навела справки самостоятельно. Выяснилось, что «Вайпер Рум» был одним из культовых баров в Лос-Анджелесе. Невзрачное, затесавшееся между винным магазином и табачной лавкой в захудалой части бульвара Сансет, это заведение отличалось богатой историей славы и разврата. Я прочитала, что в сороковые годы оно принадлежало Багси Сигелу и называлось «Мелоди Рум». Когда в 1993 году его приобрели Джонни Депп и Энтони Фокс, на открытии там играл Том Петти, а Ривер Феникс умер от передозировки наркотиков в Хеллоуин в 1994-м, пока Депп и Фли играли на сцене.

Я также узнала, что в 2000 году партнер Деппа Энтони, Фокс, судился с ним из-за прибыли, но, пока иск находился на рассмотрении, Фокс исчез. Во время возникшей неразберихи «Вайпер Рум» передали арбитражному управляющему, который оказался другом семьи Рейрдона, и таким образом его компания получила возможность снова сделать прибыльным клуб, приносивший в то время колоссальные убытки.

Видимо, сделка была уже на подходе, потому что в какой-то момент, после того как Рейрдон в обычной манере целый час орал на людей, он велел мне взять машину и ехать в клуб.

Когда мы припарковались, Рейрдон с серьезным видом повернулся ко мне:

– Судя по продажам билетов и обороту в прошлом, это место должно быть прибыльным, а в последние пять лет у них одни убытки. Потому что управляет им кучка ублюдков, которые постоянно воруют. Я скорее пристрелю их, чем оставлю работать, но мне нужно, чтобы сначала ты вытащила из них информацию насчет того, как тут все устроено.

С этими словами он вылез из машины и так хлопнул дверью, что я думала, она отвалится. Пока я выбиралась из машины, он уже наполовину пересек парковку, и мне, как всегда, пришлось бежать за ним.

Мы вошли в темное здание через боковую дверь. Внезапно солнечный Лос-Анджелес исчез, и мы оказались в мрачном сыром помещении, где нас приветствовал длинноволосый человек в цилиндре. Глаза его были густо подведены черным.

– Добрый день, мистер Грин, меня зовут Барнаби, – сказал он, протягивая руку.

Рейрдон, не обращая на него внимания, прошел к лестнице.

– Молли, – представилась я, пожимая протянутую Рейрдону руку и широко улыбаясь, чтобы как-то сгладить неприятное впечатление от его хамства.

– Барнаби, – повторил человек и улыбнулся в ответ.

Я последовала за Рейрдоном вверх по темной лестнице. Все сотрудники уже сидели вокруг стола, ни у кого на лице я не заметила энтузиазма.

– Я Рейрдон Грин. Теперь я управляю этим заведением. Я собираюсь многое здесь изменить. Если вам это не нравится, можете уйти. Если хотите сохранить работу, вам надо будет участвовать во всех этих переменах, чтобы все прошло гладко. Если вы, ребята, можете справиться с этим, ваша работа останется за вами.

– Это моя помощница, Молли, – продолжал он, – она сегодня проведет с вами некоторое время. Нужно, чтобы вы показали ей, как здесь все устроено.

И он повернулся, чтобы уйти. Я нервно улыбнулась.

– Секундочку, пожалуйста, я сейчас вернусь, – сказала я раздраженной публике. – Рейрдон, вы серьезно? Вы оставляете меня здесь? Что вы хотите, чтобы я делала?

– Да просто не похерь все, – ответил он, повернулся и ушел.

Тут я с ужасом вспомнила, что на мне дурацкий сарафан и дешевая кофта.

Я обвела глазами неприветливые лица сидящих передо мной людей. Они принялись что-то горячо обсуждать между собой. Все они были в черном, большинство с татуировками и пирсингом, в армейских ботинках, с ирокезами и производили довольно неприятное впечатление. Стилем их жизни был рок-н-ролл, и я не представляла, как разговаривать с ними. Хотелось выбежать на залитый солнцем бульвар Сан-сет, но я глубоко вздохнула и подошла ближе. Господи, как же мне расположить к себе этих людей?

– Всем привет! – спокойно сказала я. – Меня зовут Молли. Я понятия не имею, что и как здесь устроено. Рейрдон ушел, а я ничего не знаю. Но зато я точно знаю, что могу встать на вашу сторону. Я, как и вы, работаю по вечерам в баре, а днем стараюсь, чтобы на меня не наорал или не уволил тот самый чокнутый тип, с которым вы только что познакомились. Кстати, как правило, избежать выволочки мне не удается.

Раздалось хмыканье, и я даже услышала короткий смешок.

– В любом случае, если мы сможем работать вместе и Рейрдон получит то, что ему нужно, я думаю, мы все сохраним нашу работу.

Женщина с сильно накрашенными глазами и в армейских ботинках неприязненно посмотрела на меня.

– Все, о чем вы думаете, это как получить от нас то, что вам нужно, а потом всех уволить. Я ни капли вам не доверяю, – сказала она, тыча черным ногтем в воздух в опасной близости от моего лица.